Судьба Одина - Скотт Оден Страница 28

— Держитесь крепче, — рявкнул старый Эльд крысам, сидевшим на его веслах.

Гримнир, однако, уже был в движении. Он убрал свой длинный сакс в ножны, затем, отбросив свой щит, схватил щит Ганга и перекинул его через спину. Он подхватил свернутую веревку. Гримнир попятился; на ходу он ослабил веревку и обмотал ее вокруг левой руки. Он остановился, упершись в землю, сделал паузу, выдохнул, а затем бросился к противоположному краю, подальше от лодки…

Гримнир на полной скорости бросился с моста.

Он нырнул в воду, поверхность которой была полна кружащихся лиц с горящими глазами; сьйоветтиры тянулись к нему, их рты были открыты в ожидании ожидаемой жертвы. Они жаждали крови, плоти, которую им обещали.

В последний момент веревка натянулась; она выдержала, и железный крюк, крепивший ее к мосту, тоже выдержал… и Гримнир перелетел через головы сьйоветтиров. Его волосы развевались за спиной, когда он описывал крутую дугу, огибая руины.

— Имир! — взревел он.

И вот он уже над лодкой, над головой старого Эльда, рука которого твердо держала руль. Он увидел безумные глаза гребцов, увидел, как каунары и скрелинги пригнулись и бросились врассыпную, стремясь укрыться у бортов. Решив, что сейчас или никогда, Гримнир освободился от веревки. Он превратился в клубок мускулов и сухожилий, с силой врезался в планшир по левому борту и покатился к носу. Деревянные соединения затрещали, лодка закачалась.

— За дело, вы, крысы! — взревел Эльд удар сердца спустя. — Сейчас же! Если только вы не хотите, чтобы они заплыли в ваши бесполезные задницы! — Он ткнул большим пальцем в сторону правого борта, где вода пенилась и бурлила, когда разъяренные сьйоветтиры бросились в погоню. Гребцы налегли на весла, и лодка рванула вперед.

Мгновение Гримнир лежал, оглушенный. Его ребра болели, и он был уверен, что от удара у него выбило зубы. Он потряс головой, чтобы прочистить ее. Рядом с ним скрелинги гребли в унисон. Дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы; мышцы трещали, а сухожилия скрипели, как ветер на парусном судне. Они были почти у цели, когда что-то схватило лодку снизу и подняло ее из воды, как ребенок игрушку. Весла рассекали воздух; старый Эльд повис на руле, с опущенными глазами и в ярости.

— Держись! — закричал он.

У Гримнира была доля секунды, чтобы сообразить, что это было, прежде чем силы, подхватившие их, швырнули лодку вперед, как рассерженный ребенок, охваченный истерикой. Лодка прорвалась сквозь кроны деревьев, защищавших эту часть берега. Весла сломались; парни закричали, когда тяжелые ветки сорвали их с мест. Дерево разлетелось в щепки. Гримнир почувствовал, как нос корабля разваливается на части, когда они оттолкнулись от увитой плющом каменной глыбы — одной из древних опор, поддерживавших обращенную к суше сторону моста. А то, что осталось от лодки, пропахало почву и опавшие листья и остановилось в дюжине ярдов от кромки воды.

ПОВЕЛИТЕЛЬ КАУНХЕЙМА вскочил со своего трона. Манаварг не был неуклюжим великаном, как другие ему подобные, но был тонким и хитрым, как змея, что соответствовало его статусу виночерпия Отца Локи в прежние времена. Он был змеем, сыном Ёрмунганда, и змея была его сигилом; под плащом цвета человеческой крови он носил кольчугу из тонкой сетки, а на боку у него висел колючий хлыст. И, подобно змею, он разработал этот план быстро и уверенно, зная, что у него, скорее всего, больше никогда не будет такой возможности: вывести Балегира и Кьялланди наружу, на открытое место. Одним ударом закованного в кольчугу кулака он мог присоединить земли Ульфсстадира к своим владениям. Таким образом, когда Бёльторн сообщил ему о наглости Гримнира, Манаварг один почувствовал, что перед ним открываются новые возможности.

Именно он склонил на свою сторону стремительного Ганга, который был доволен тем, что в одиночку бросился в бой. Он выбрал место. Он подключил Идуну. Он даже оказал честь этому старому оборванцу Снаге, одолжив у него отряд скрагов, хотя Ньол настаивал, чтобы ему и его псам разрешили принять участие в веселье. Несмотря на все это, весь план Манаварга зависел от Идуны.

О, она обещала, что сможет использовать силу сьйоветтиров для его дела; обещала, что сможет установить с ними связь, которая сделает их союзниками Каунхейма.

— Это потребует жертвы, — сказала она ему по секрету. — И не ложку крови. Ганг или отродье Балегира. Духи заберут одного из них… или обоих.

Манаварг согласился, посчитав потерю Ганга приемлемым риском, если это означало уничтожение Балегира, Кьялланди, или их обоих.

— Проследи, чтобы это было сделано во славу Каунхейма.

Однако теперь его безупречный план рушился. Этот никчемный скрелинг, Гримнир, каким-то образом прознал о договоре Идуны; он отказался приносить жертву сьйоветтирам, а затем посмеялся над ними, пока их ярость не выплеснулась наружу. Эти проклятые духи вздымались и корчились, подгоняя лодку скрелинга все быстрее и быстрее, пока, казалось, сотня водяных рук не подхватила ее и не швырнула в деревья.

Сквозь треск дерева и шипение воды Манаварг услышал тонкий вой сьйоветтиров; он мог видеть их искривленные тела, их острозубые лица в молочно-серой пене. Они кричали, требуя крови. Кровь Гримнира.

И Манаварг был в настроении помочь.

Идуна поспешила обратно к правителю Каунхейма. Она тяжело дышала, запыхавшись; она опиралась на свой посох, как старуха.

— Нас предали!

— Или, — ответил Манаварг, и его красные глаза были безжизненны, как у змеи, — ты недооценила его.

Идуна рассмеялась.

— Ба! Тут нечего недооценивать! Этот скрелинг скучен, как ржавчина! А мои дети-идиоты недостаточно сведущи в искусстве, чтобы помешать моему плану! Нет, кто-то проболтался о нашем заговоре, и их болтливый язык выдал нас!

Манаварг одарил ее самой тонкой из улыбок.

— Несмотря ни на что, инициатива по-прежнему за нами. Ньол! Объяви наступление! Лишите их лодки плацдарма. Скраг! — Он повернулся туда, где стоял Снага. — Принеси мне этого скрелинга или его голову.

Снага не двинулся с места. Красные глаза прищурились на разрисованном белым черепом лице.

— Значит, мы вам больше ничем не обязаны, верно? Наша земля принадлежит нам по праву?

— Таково было наше соглашение. Приведи его ко мне живым, и я добавлю вишенку к торту. Я сделаю тебя принцем скрагов.

— Да, мы сделаем это, но я не собираюсь становиться принцем. Мы просто хотим получить тот участок земли, который дал нам Лютр, вот и все, и еще немного для наших друзей. — И с этими словами Снага исчез из задней части павильона.

Идуна плюнула вслед Снаге.

— Ручаюсь, что это твой предатель. Этот червь стремится создать собственное королевство прямо у нас под носом! И