У смерти твоё имя - Диана Аркадная Страница 9

Вопрос на секунду сбивает девушку с толку. Почему он об этом спрашивает ее? Сабину не оставляет ощущение, что у мужчины уже есть конкретные предположения и они не в ее пользу. С одной стороны, все и вправду выглядело неоднозначно, но с другой…

Машу отличало пышное телосложение, женщине было бы сложно организовать перенос тела, так что, скорее всего, это был мужчина, и довольно сильный, раз сумел не наделать шума и не оставить следов на полу. Остается непонятным, как именно убийца узнал, когда она решит покинуть сестринский пункт. Коридор больницы, в котором она дежурила, просматривался во все стороны и не располагал к незаметному наблюдению, двери были закрыты после обхода, и Сабина не сомневается, что в той тишине услышала бы звук открытия одной из них.

Этими мыслями девушка делится с Александром, а затем добавляет:

– Думаю, тот, кто это сделал, имел возможность наблюдать за мной, поэтому знал, когда я отлучилась. Не знаю, зачем ему понадобилось обставлять все таким образом, но, судя по всему, он хотел, чтобы тело сразу нашли.

«И чтобы это была именно я», – продолжает девушка, но уже про себя.

– Схема действий в таком случае выглядит довольно сложно, не находишь? Если допустить, что другой человек действительно был.

Она не знает, что на это ответить.

– Я этого не делала. – Сабина рассматривает незамысловатый узор на бумажном одноразовом стаканчике, который оставила держать в руках, чтобы хоть немного согреть ледяные ладони. Решает спросить напрямик: – Вы рассматриваете меня как подозреваемую?

Мужчина рассеянно проводит пальцами по подлокотнику кресла, смотря в сторону:

– Пока ты останешься числиться свидетелем…

– …но? – Она скрещивает на груди руки и предлагает Гаврилову продолжить начатую, но явно незавершенную мысль.

– Думаю, ты не до конца честна, рассказывая о произошедшем. – Мужчина возвращает к ней свой взгляд, отслеживая малейшие изменения в дыхании, мимике или позе. – И это наводит на размышления.

Сабина не позволяет себе показать волнение и старается спокойно ответить:

– У меня не было ни мотива, ни возможности. Понимаю, как все выглядит со стороны, но я никогда не имела намерения навредить Маше, также способ убийства кажется… весьма изощренным. Вы не можете всерьез меня подозревать.

Она не знает, кого пытается убедить этими словами: себя или следователя.

– А ты не можешь не понимать серьезности положения, в котором оказалась, – качает головой Гаврилов.

Как она может не понимать? Все необъяснимые переживания за последние несколько недель после сегодняшних событий резко перестали казаться игрой уставшего разума, напротив, Сабина была уверена, что чем-то вызвала в убийце интерес. Мог ли он присмотреть ее в качестве следующей жертвы? Судя по характеру убийства, этот человек, пусть и расчетлив до крайности, может быть психически нестабилен. В любом случае умалчивать о том, что за ней, возможно, кто-то следил, будет неразумно. С другой стороны, как ей объяснить, что она подозревает в этой слежке того же, кто оставил мертвое тело прямо под ее стойкой, не упоминая про надпись с ее именем?

Девушка переводит дыхание и расцепляет руки, позволяя им свободно опуститься на колени:

– Не знаю, насколько полезным это окажется для вас и связано ли со всем этим, но пару недель назад у меня появилось чувство, что за мной наблюдают. А несколькими днями ранее во время ночного дежурства я точно кого-то заметила, пока… была с пациентом. Когда вышла в коридор, там никого не было, но мне кажется, что я слышала чей-то смех.

Брови Гаврилова взлетают вверх, но больше он никак не показывает своего отношения.

– Это мог быть кто-то из пациентов?

Странно, но мысль о таком варианте Сабине в голову не приходила, тогда она списала все на то, что ей просто показалось. Коротко обдумав эту идею, девушка ее отбрасывает:

– Не думаю. Смех был мужским. – Или ее память так говорит ей теперь, когда Сабина помнит многое другое, и просто подстраивается? – В тот вечер единственный пациент мужского пола на этаже скончался, я как раз была у него в палате, когда все произошло. Потом у меня возникло то же ощущение, когда возвращалась домой, и позже, проснувшись ранним утром, я видела во дворе моего дома мужчину – так я тогда решила, по крайней мере. Мне показалось, что он наблюдал за моим окном.

Следователь какое-то время разглядывает ее, во взгляде его она замечает сомнение.

– Ты же не придумала это только что?

Сабина в досаде закусывает губу, пытаясь сдержаться.

– Забудьте, что я сказала. – Ей хочется выплеснуть мужчине в лицо все напряжение и злость, которые крутились в ней беспокойной юлой с начала допроса, однако она вовремя осознает, что это ей не поможет.

– Ладно. – Александр трет пальцами глаза, покрасневшие от недосыпа. – Я услышал тебя. Если ты знаешь еще что-то, о чем умолчала, прошу тебя, не скрывай. Это в твоих же интересах.

Голос Гаврилова на мгновение будто бы становится мягче, но Сабина убеждена, что причиной тому отнюдь не добрые чувства. Нет, он больше напоминает голодную ищейку, едва взявшую след. Девушка может только надеяться, что он отнесется к ее словам без пренебрежения, как она того опасается.

– Это все. – Ей не хочется оставаться с мужчиной напротив ни секундой больше. Тонкая кожа на шее начинает чесаться и гореть, как если бы на ней слишком сильно затянули колючий шерстяной шарф, и девушка нервно трет ее, оставляя красные полосы от ногтей.

Александр мучает ее еще какое-то время, расспрашивая о деталях сегодняшней ночи, а затем, когда Сабине все это становится невыносимо до того, что делается дурно, все же отпускает с предупреждением о том, чтобы девушка не покидала город. Пытка оказывается оконченной, но девушка не чувствует облегчения.

* * *

Сабина стоит у раковины служебного туалета, раз за разом набирает в сложенные лодочкой ладони ледяную воду и опускает в них лицо. Кожа сначала отдает острым покалыванием, но затем холод берет свое, и вот уже кажется, что ему на смену приходит иллюзорное тепло. Девушка последний раз подставляет руки под поток воды. Когда она открывает зажмуренные глаза, то дыхание ее замирает, внутренности словно начинают сжимать, выкручивать ее изнутри. Из-под крана упругой струей толчками выплескивается кровь, руки Сабины залиты ею, и кровь покрывает мелкими каплями ее лицо, когда она в ступоре переводит взгляд в зеркало на собственное отражение. Периферию зрения тоже начинает затягивать тревожным багрянцем, пока видимая картинка не сужается до маленькой алой точки. Легкие пытаются вобрать воздух, но ничего не получается, и в голове начинают бить маленькие молоточки