Госпожа Жемчужина - Сяо Жусэ Страница 39

Сухой ветер со свистом ворвался во двор, срывая с деревьев зеленые листья и поднимая уже опавшие – красные, словно агат, махровые лепестки, покрывавшие весь двор. Следуя за ветром, они взлетали вверх и безмолвной красной волной врезались в юбку Чжэлю. Она спокойно повернулась, и Фан Чжу увидел, что на губах слепой девушки появилась решительная улыбка.

– Командующий Фан, я знаю, что нужно делать.

– Ты знаешь? – Он удивленно поднял брови.

– Прошу вас, командующий Фан, только об одном: скажите ему, что он должен быть осторожен, иначе жизнь Чжэлю прервалась напрасно.

Фан Чжу ничего не ответил ей, только кивнул головой, как будто она могла видеть его. Затем он развернулся и покинул ткацкую мастерскую.

Услышав, что он ушел, Чжэлю окликнула старую служанку:

– Тетушка Су!

Из дома раздался глухой звук, словно кто-то уронил метлу на пол, и старая служанка вышла во двор. Ее руки дрожали. Она упала на колени перед Чжэлю и очень долго не могла вымолвить ни слова.

– Не стоит так переживать, тетушка Су. Я не буду тебя втягивать во все это. В мастерской сейчас никого, и ты быстрее уходи. – Чжэлю слабо улыбнулась. Ей было неловко перед служанкой.

Тетушка Су сначала засомневалась, затем поспешно побежала к выходу. Она так торопилась, что споткнулась и громко ударилась о дверь.

Чжэлю на ощупь закрыла ворота и вошла в дом. За ее спиной зашуршал сухой ветер, разворошив повсюду огненно-красные лепестки граната.

Все торговки из винной лавки в башне Высшего учения были иностранками, а их вина имели необычные, колоритные названия: «Зеленый пояс», «Цзегу»[26], «Иноземный самоцвет» и т. д. Фан Чжу попросил привезти ему «Тысячелетнюю яшму», но Чжоин все никак не мог найти в лавке такое вино. Рыжеволосая девушка-иностранка, стоявшая за прилавком, что-то считала, опустив голову. Услышав, что Чжоин ищет кувшин «Тысячелетней яшмы», она лениво подняла голову и окинула его взглядом. Подвески на золотой шпильке с подвесами в стиле хуку, приколотой к ее волосам, собранным в пучок, тут же грациозно покачнулись. Гранаты и оливины, украшавшие эти подвески, выглядели великолепно завораживающе. Девушка-иностранка обернулась и окликнула помощницу, чтобы та принесла искомый кувшин, потом вновь вернулась к своим подсчетам и со звоном начала перебирать золотые монеты, тихонько прошептав:

– Дохань Эрса.

Сердце Чжоина екнуло. Дохань было именем, дарованным ему при рождении в Хуку. А слово «Эрса» обозначало у них вежливую форму обращения к юным наследникам королевской семьи. Уже больше пятнадцати лет к нему так никто не обращался. Он ответил ей на языке хуку, но его собственная речь показалась Чжоину неуверенной и чужой:

– Ты человек Доло?

Девушка-иностранка на мгновение подняла на него свои ярко-зеленые глаза, но тут же снова опустила голову и сказала:

– Король Цзопудуня запретил даже произносить имя Доханя Эрса. Так зачем ему понадобилось бы отправлять человека, чтобы разыскать его? Это король Юпудуня приказал нам помочь Доханю Эрса.

– Дядюшка Эрцзи… – Чжоин испытал смешанные чувства. Если у его кровного брата не было никаких родственных чувств, то чего следовало ожидать от дяди? Он был для него просто цепным псом, всего лишь пешкой в большой игре.

Помощница принесла вино и крепко привязала кувшин к седлу Чжоина.

Девушка-иностранка сделала вид, что берет горстку золотых монет со специальных весов, и тихим голосом сказала:

– На кувшине, под глиняной печатью, спрятана карта, где указаны все необходимые вам места. Смените лошадь и отправляйтесь в путь. Дохань Эрса, пожалуйста, поторопитесь. Крайне важно, чтобы вы успели пересечь заставу Могэ к середине августа. Около заставы вас будет ждать человек, который поможет пройти через Цзямань и сопроводит к землям Хуку.

Чжоин кивнул и, достав несколько монет, прикинул на ладони их вес, затем немного нахмурился и сказал:

– Кувшин вина стоит восемь золотых?

Девушка-иностранка улыбнулась и уже громче произнесла на местном языке царства Чжун:

– Вижу, что молодой господин принадлежит к богатой знатной семье и очень редко бывает здесь. Раньше на рынках можно было лишь иногда встретить золотые монеты. Но после проведения денежной реформы золото рекой полилось на обычные городские улицы, и сейчас оно уже совсем не редкость. Сейчас слиток золота стоит всего лишь сорок два серебряных слитка. Не знаю, как долго продержится такой курс.

Чжоин не стал с ней спорить и, выйдя на улицу, запрыгнул на своего коня. Наступил полдень. Чжэлю уже должна была вернуться из резиденции принца Чана во дворец. Чжоин пришпорил коня и пустился в путь. Услышав вдруг лошадиное ржание, помощница оцепенела. Чжоин отпустил поводья и вернулся обратно к торговой лавке. Стоя у входа, он бросил мешочек золота и два целых золотых слитка на прилавок, после чего в воздухе мелькнула человеческая тень, но тут же быстро исчезла. Он вновь вскочил на лошадь и умчался оттуда прочь. Ничего не понимая, девушка-иностранка подняла руку, чтобы пригладить растрепавшиеся волосы, и обнаружила, что шпилька исчезла с ее головы. Звук лошадиных копыт был уже совсем далеко.

Было лето, и пора цветения деревьев уже подходила к концу. Конь по кличке Быстроногий Ветер мчался вперед, поднимая в чистое небо опавшие лепестки. Чжоин все сильнее и сильнее хлестал его кнутом, думая только о том, чтобы побыстрее вернуться во дворец.

– Ах, Чжэлю, Чжэлю, – повторял он про себя ее имя.

Чжоин уже доскакал до ворот Чуйхуа, как оттуда внезапно показалась деревянная тележка. На тот момент Быстроногий Ветер уже так сильно разогнался, что казалось вот-вот взлетит в небо. Стража, стоявшая у ворот, и человек, толкавший телегу, поняли, что не успевают увернуться, и, испуганно закричав, разбежались в разные стороны. Чжоин нахмурился и просто отпустил поводья, давая коню свободу. Быстроногий Ветер оттолкнулся копытами от земли и, перепрыгнув деревянную повозку, поскакал дальше внутрь дворца.

– Это было очень опасно, – произнес упавший на землю стражник, жадно глотая ртом прохладный воздух. Опершись о телегу, он поднялся и резко вскрикнул охрипшим голосом: – Не может быть! Это же…

Белая ткань, покрывавшая телегу, съехала в сторону. В повозке лежал труп женщины невысокого роста, одетой в платье дворцовой служанки. Кожа на ее лице высохла и сморщилась.

– Это разве не та бабушка, которая помогала главной вышивальщице? Они же только сегодня рано утром вернулись во дворец, и с ней было все в порядке. Что же произошло за несколько часов? Почему она умерла?

Слуга, толкавший телегу, грустно вздохнул и ответил:

– Кто бы мог подумать,