Перерождение Культиватора: Затухающие угли - Anzor Ruke Страница 2

Я смотрел на него спокойно, не отводя взгляда.

— Мы заплатим. — В моих словах не было страха.

Ван Жи прищурился, будто не веря в мою смелость.

— Не смей затевать глупостей, старик. — Он резко повернулся и вышел, сопровождаемый своими людьми.

После их ухода я долго молчал, чувствуя медленное движение ци в груди. Тонкие остатки энергии медленно текли по повреждённым каналам, но в них уже просыпалась жизнь.

Я посмотрел на Тан Юня.

— Помоги мне приготовить лекарственный сбор. Сегодня начнём восстановление меридианов. Нам нужно каждый лист, каждый корень, что найдёшь в горах.

Он кивнул и выскочил за дверь, словно маленькая стрелка.

Я встал, тяжело опираясь на стол.

«Я не смогу действовать как раньше, но у меня есть знания, которые здесь сочтут чудом. Даже если путь будет долгим, даже если мне придётся скрываться и хитрить… я всё равно поднимусь.»

Я подошёл к окну и посмотрел на скромные поля, где согнулись спины простых людей. «В этом мире все могут культивировать. Каждый из этих крестьян имеет право на шанс. Но без силы их права — пустая иллюзия.»

Я провёл пальцем по старому ножу, висевшему на стене. «Пусть пока я лишь тлеющая искра, но однажды стану пламенем, способным выжечь все препятствия.»

Я тихо рассмеялся, первый раз за многие годы.

«Для начала… вылечить это тело. Потом — вернуть долг клану Ван. А там посмотрим.»

Я сделал глубокий вдох, почувствовав, как медленно начинает циркулировать забытая жизненная энергия.

Я медленно закрыл глаза, позволяя свежему воздуху проникать в лёгкие. Внутри головы стояла тишина, но в ней прятались отголоски чужих воспоминаний. Память Тан Фэна медленно выстраивалась, как сложный узор на древнем шелке.

Деревня Танцзянь… Когда-то это была тихая деревушка, живущая на духовном рисе и продаже целебных трав. Но всё изменилось после того, как клан Ван начал расширять свои территории. Эта деревня теперь находилась на землях клана Ван, а значит, обязана платить дань.

Каждая деревня, клан или семья, находящаяся в пределах территории Ван, обязана отдавать часть урожая и духовных камней в виде налога. Эти сборы шли не только на содержание воинов и культиваторов клана, но и на ежегодные подношения наверх — секте Дикого Пламени.

Клан Ван, как оказалось, был всего лишь вассалом. В памяти Тан Фэна всплыло знание: вся провинция контролировалась сектой Дикого Пламени. Секта собирала налоги со всех подчинённых кланов, обещая защиту от демонов, дьявольских культиваторов и бродячих разбойников. Но на деле эта защита часто оборачивалась угнетением и постоянными поборами.

Я медленно разложил на столе старые бумаги и свитки. Здесь хранились записи прошлых налогов, списки урожая и жалобы жителей. Чтение этих документов помогало мне лучше понять слабые места деревни и структуру власти.

«Если деревня не заплатит, клан Ван имеет полное право забрать земли, людей и всё имущество. Они могут даже насильно забирать молодых, чтобы продавать их как рабов или использовать как рабочую силу на рудниках и полях. Ван Жи приходил сюда не первый год — он привык к беспрекословному подчинению.»

Я провёл пальцем по спискам, замечая, как из года в год налоги увеличивались. Вначале деревня едва сдерживалась, но теперь граница между выживанием и гибелью была размыта.

«В таком состоянии даже минимальная засуха или нападение зверей могут стать приговором.»

Я встал, медленно обошёл комнату, ощущая дрожь в старых костях. Но вместе с этой дрожью внутри росла ясность.

— Староста! — Голос Тан Юня раздался у двери.

— Заходи, — сказал я, стараясь говорить спокойно.

Мальчик вошёл, держа связку свежих трав и кореньев.

— Я собрал всё, что ты просил. — Он осторожно положил их на стол.

Я кивнул.

— Хорошо. Ты должен понять, Юнь. Мы не можем больше жить, как прежде. Клан Ван видит в нас только источник ресурсов. Если мы хотим выжить, нужно стать сильнее. Нужно перестать быть беспомощными.

Тан Юнь прикусил губу.

— Но как? Мы же простая деревня…

Я посмотрел на него, прищурившись.

— Нет. Каждый человек здесь может культивировать. Просто они забыли, что значит стремиться к чему-то большему. Мы начнём с тебя. Ты поможешь мне лечить это тело, а затем я научу тебя тому, чего никто из них даже не представляет.

В глазах мальчика мелькнул страх и странный блеск надежды.

Я вернулся к столу и начал сортировать травы, чувствуя тепло под пальцами. «Я больше не могу позволить себе слабость. Даже если мне придётся двигаться медленно, шаг за шагом, я найду способ поднять деревню, подорвать власть клана Ван и вернуть себе силу, которую отняли.»

Я глубоко вдохнул, чувствуя едва заметное движение ци внутри.

Сидя на полу, окружённый связками трав, корнями и керамическими чашами. В комнате витал густой, горький запах, от которого даже Тан Юнь выбежал во двор, зажимая нос.

В памяти чётко выстраивались сотни рецептов. Когда-то в Секте Ясного Неба я варил пилюли, которые могли исцелить смертельные ранения или продлить жизнь на десятки лет. Но здесь… здесь не было ни духовных огней, ни редких минералов, ни поддерживающих формаций. Только простые горные травы и небольшие горшки.

Я взял сухой корень ледяной лозы и начал медленно измельчать его деревянным пестиком. Каждый раз, когда нож встречался с волокнами, я слышал, как сердце стучит чуть ровнее, как будто даже само тело знало: это шанс.

В чашу добавились горькие листья горной шалфейки, несколько капель настоя багрового мха и сок золотистого ореха. Я помешивал смесь, медленно направляя туда остатки своей духовной энергии. Каждое движение было как шаг по лезвию: меридианы горели, мышцы сводило от боли.

«В былые времена я мог бы создать десятки подобных эликсиров за день, даже во время боевого марша…» — мелькнула горькая мысль.

Когда всё было готово, я поднёс чашу к губам. Горечь тут же ударила в горло, дыхание перехватило, а тело начало дрожать. Я сел в медитативную позу и закрыл глаза.

Ци закружилась внутри, натыкаясь на рваные участки каналов, замирая и медленно продвигаясь дальше. Каждое её движение вызывало волны тошноты и боли, но я продолжал направлять энергию, заставляя её медленно очищать застои.

Время растянулось. Когда я открыл глаза, за окном уже сгущались сумерки. Тело было насквозь мокрым от пота, а дыхание тяжёлым и сиплым. Но внутри что-то изменилось: самый главный хаос внутри меридианов начал утихать. Каналы больше не рвались при малейшей попытке двинуть ци. Всё ещё разрушенные, но хотя бы стабилизированные.

Я опёрся на стену