Флэшмен и Морской волк - Роберт Брайтвелл Страница 9

Я затаился, пока не услышал, как он вызвал кэб и уехал со своей женой Эмили. Я спустился вниз, чтобы заказать поздний завтрак, но застал служанку все еще всхлипывающей в холле. При виде меня в ее покрасневших глазах мелькнул хитрый, лукавый огонек.

— Господин Томас, я знаю, как вы можете отомстить господину Джеймсу, если хотите.

Вот уж наглость, какой я в жизни не слышал! Я велел ей не вмешиваться в дела господ и отправил готовить мне завтрак. Но любопытство мое было задето, и я все еще мрачно размышлял, когда она принесла поднос. Хитрая бестия, должно быть, знала, что я попадусь на крючок, поэтому и принесла поднос сама, а не послала другую служанку.

— Хорошо, как я могу отомстить Джеймсу?

— Прошу прощения, сэр, но господин Джеймс и мисс Эмили никак не могут завести детей, сэр. Они поехали испытать электрическую кровать доктора Грэма.

Ну, о Грэме я слышал, а кто не слышал? Он единственный известный мне человек, которому удалось заработать на этом совершенно бесполезном изобретении — электричестве. Ученые продолжают публиковать о нем статьи, но ни одного практического применения ему так и не нашли. Но Грэм, наполовину медик, наполовину шарлатан, использовал его для создания своего «Храма здоровья», жемчужиной которого была «Небесная кровать».

Кровать была создана, чтобы помочь парам зачать ребенка, и через нее проходил слабый электрический ток, который якобы должен был повышать плодовитость. Еще на ней были кристаллы и колокольчики, которые издавали музыку, когда кровать двигалась. В былые времена нанимали полуобнаженных девиц, которые резвились вокруг, чтобы помочь более вялым мужчинам настроиться на зачатие. Ходили даже слухи, что Эмма Гамильтон, любовница Нельсона, начинала свою карьеру, изображая богиню Вестину у доктора Грэма. Кроватью пользовались сливки общества, включая Принни, герцогов и герцогинь и разных политиков, и это считалось вполне респектабельным. Доктор Грэм сколотил состояние, но, к несчастью, потратил еще больше и в конце концов все продал. Теперь кроватью владел другой шарлатан, называвший себя «сексологом».

Что ж, новость была интересная, но я не понимал, как это поможет мне отомстить брату, о чем и сказал.

— Но я знаю тамошнего служку, и он пустит нас за шиллинг.

— Боже правый, девка, я не хочу смотреть, как мой родной брат взбирается на свою жену, пошла вон!

— Нет, сэр, вы не понимаете, мы не будем смотреть, мы будем крутить ручку, которая делает тричество. Служка говорит, что если крутить быстро, можно заставить их подпрыгивать и скакать, сэр.

Я обдумал это, жуя тост. Я слышал, что электрические разряды могут быть довольно болезненными. Жаль, что Эмили тоже придется пострадать, но она сама выбрала в мужья этого напыщенного болвана, так что теперь ей придется расплачиваться. Я мог бы пробраться туда, устроить им разряд и улизнуть, они бы никогда не узнали, что это я. Мне также было любопытно посмотреть, как выглядит электричество, когда его производят.

— Хорошо, скажи мне, где это, и позови кэб, — сказал я, приняв решение.

— Мне тоже надо ехать, сэр, а то вас не пустят.

— Что? Я не собираюсь разъезжать по Лондону со служанкой. Скажи, где это, и я сам разберусь.

— Не скажу, так что вам придется взять и меня. Я тоже хочу покрутить ручку.

Она стояла, упрямо сжав челюсти, и я начинал понимать, почему брат ее высек.

— Ладно, бери пальто и зови кэб.

Вскоре мы прибыли к неприметному на вид заведению недалеко от Пэлл-Мэлл, и после того как служанка коротко переговорила с кем-то внутри, нас провели в комнату в подвале. В центре комнаты стояла машина с металлическими шестернями, колесами и рычагами. От аппарата к комнате наверху тянулись какие-то металлические кабели, и я слышал, как над головой ходят люди. Какая-то пара шепталась, затем голос спросил, готовы ли они, и голос моего брата ответил, что да. Служитель, который нас проводил, взялся за большую ручку, прикрепленную к широкому колесу на машине, и начал медленно ее вращать. Раздалось механическое жужжание, которое постепенно нарастало, и служитель сказал, что важно поддерживать эту постоянную скорость. Служанка — по дороге я узнал, что ее зовут Сара, — пообещала, что мы так и сделаем, и я взялся за ручку и начал вращать с той же скоростью. Служитель постоял, наблюдая за нами несколько минут, но в конце концов остался доволен и ушел наверх.

Рука у меня уже начала ныть, но как только он ушел, я ускорил вращение. Колесо, должно быть, было соединено с какими-то шестернями, и звук перерос в непрерывный гул. Через несколько мгновений я услышал, как Эмили сказала, что кровать покалывает и ей больно. Тогда мой брат, благородный дурак, предложил ей лечь сверху, чтобы меньше соприкасаться с кроватью. Зная, что теперь мой брат получает полный заряд, я стал крутить ручку еще сильнее и вскоре услышал его вздох, но Эмили издавала совершенно другие звуки и, очевидно, очень наслаждалась новым опытом.

— О да, Джеймс, не останавливайся!

— Я не могу остановиться, это чертово электричество сводит мне мышцы!

— О боже, да, это хорошо!

Я начал чувствовать, что узнаю о любовной жизни брата больше, чем мне хотелось бы, и, поскольку рука у меня уже по-настоящему болела, я отступил, чтобы дать Саре попробовать. Пусть женщин и называют слабым полом, но годы, которые эта служанка провела, драила ступени, не прошли даром. У нее явно были сильные мышцы рук, и, без сомнения, подстегиваемая воспоминаниями о недавней порке, она набросилась на колесо как демон, вращая его куда быстрее меня. Ее рука приводила в движение это колесо, словно одна из новомодных паровых машин, а над нами пара кричала еще громче.

— О, Джеймс, это фантастика, о, о, боже, о-о-о, боже, о, не останавливайся!

— Черт побери, это чертовски больно, правда, чертовски больно, и становится все хуже. Я больше не выдержу!

Прошла еще минута, и было слышно, как Эмили достигает новых высот экстаза, а мой брат вопит. Его крики закончились словами:

— О, Иисусе, это слишком, ай, это была искра, Иисусе, теперь тут чертовы искры! О, Христос, мои яйца, я чувствую, как мои яйца искрят,