Сделка - Лисса Джонс Страница 49

своей мечтой ненароком подтолкнуть лучшего друга к торговле женскими телами; каково это – до беспамятства напиться после того, как узнал об измене невесты, в неадеквате слить ее фото и жить с этим; каково это – отправить самого близкого человека в тюрьму, зная, что это разрушит до конца и так сломанные отношения; каково это – не выдержать, бросить брата и сбежать от собственной жизни; каково сгоряча наговорить юной девушке кучу своих мыслей, способных заставить её сомневаться в себе.

Сон не идет.

Боже, я бы многое тебе отдал, чтобы прямо сейчас оказаться пятнадцатилетним сопляком в какой-нибудь подворотне, где пьяная компания разукрасит рожу фингалом и разбитой губой.

Нельзя. Нет. Никаких проблем с законом. Никаких драк. Нужно завершить все дела и уехать. И все будет хорошо. Обязательно будет, а пока…

Пока поднимаюсь с дивана и подхожу к скрытой белоснежной двери, встроенной в стену.

Щелчок ручки. Шаг. Я в небольшой мастерской. Тьма очерчивает силуэты полок, мольберта, стопки прямоугольных рам.

Впервые за пять лет захожу в это помещение. Захожу, чтобы схватить закрытую бутылку того самого виски, что хранился здесь с момента открытия галереи. Вот и лекарство от бессонницы.

Василиса

Я словно на набирающей обороты детской карусели. Высоченный потолок кружится-кружится-кружится…

Спиной и босыми ступнями ощущаю мягкую обивку дивана. Грудью и животом – легчайшую ткань спортивной футболки, скользящую по моей разгоряченной коже. Но больше всего – каждой клеточкой тела – я ощущаю тяжесть Кая на себе.

Мы снова лежим. Кай между моих разведённых бедер. Сверху.

Мои пальцы путаются в белоснежных вихрах волос, губы горят от настойчивых, жарких поцелуев со вкусом шампанского. Кожа на шее под его поцелуями тоже горит.

Реальность – вязкое, подтаявшее желе – то трясется, то течет.

Я что-то хотела… Сказать ему.

Боже, как же жарко.

Дыхание Кая опаляет. Горячее. Прямо над ключицей, которую он влажно целует. Его руки хаотично путешествуют по моему телу, изучая каждый сантиметр. Сжимая бедро одной рукой, второй он накрывает грудь прямо через футболку.

Я в полузабытье чуть выгибаюсь навстречу губам и рукам, запрокидываю голову, упираюсь затылком в подушку, приоткрывая рот в жадном вдохе.

Сухо в горле. Сухо на губах. Сухо во рту.

Я словно в пекле. Хочется пить.

Но еще больше хочется спать. Слабость и головокружение как при высокой температуре. Чувствительность моего тела на той запредельно высокой точке, что даже футболка кажется прохладной.

– Ка-ай… – Пытаюсь сжать пальцы в кулаки в его волосах, но такая безумная слабость в руках, что даже не понимаю, вышло ли.

Что-то… Вася, не то…

– М?

– Я х-хочу… – Боже, блин. Язык не слушается. Сознание покидает так быстро, что кажется, я теряю способность говорить прямо в руках Кая. – Хочу…

Спать. Пожалуйста, давай ляжем спать.

– Я тоже. Хочу тебя.

И он поднимается выше, снова приникая к губам, целуя. Совсем не по-детски и не нежно. Сплетая языки быстро, яростно. Сминает под нами плед и тут же рукой крепко зарывается в мои волосы.

Пальцы соскальзывают на плечи парня, комкают футболку – а он выдыхает прямо мне в рот.

Живот втягивается от неприятно-волнующего прикосновения – смутно понимаю, что именно чувствую внизу прямо сейчас. Под плотными мужскими шортами так явно, так пугающе, так жарко в меня упирается член.

Судорожный всхлип, когда Кай толкается в мое тело сквозь одежду, он явно трактует неверно.

Неужели совсем не понимает и не чувствует – со мной что-то не так. Я пьяна. Или это грипп.

А Кай цепляет край своей же футболки, и горячие пальцы проскальзывают под ткань. Кожа, словно оголенный нерв, слишком чувствительна – прикосновения какие-то… Никогда подобного не ощущала.

Словно кожа раздражена до предела. Словно его пальцы царапают и оставляют ожоги.

– Ка-ай…

Я чувствую все. Но силы исчезают с каждой секундой, а бороться со сном невозможно.

Проглатываю комок в горле, когда Кай осипшим голосом тихо произносит:

– Боишься?

– Пож… – так тихо, что я не уверена, сказала ли это вслух, – …алуйста.

– Не бойся. Я не сделаю тебе больно. Все будет хорошо.

Правда? Правда будет? Ведь сознание окончательно предает – последнее, что я понимаю: пальцы Кая скользят по моему животу не наверх – к груди, а вниз – к резинке его же шорт. И когда по самому низу живота Кай словно проводит веткой дикой крапивы, я падаю в кромешную адовуо-горячую темноту.

Суббота, 00:45

Дом Бестужевых

Девушка вдруг вырубается у него на руках. Лежит с закрытыми глазами и слишком короткими вдохами. Прямо под ним. Блин. Что за дичь?

– Вась. – Кай поднимается на руках, всматриваясь в ее лицо. Это в темноте так кажется или у нее лоб и щеки реально красные? И дышит – будто задыхается.

– Вась?

Ноль реакции. Это что за дерьмо? Такого быть не должно!

– Эй! Васек!

Бьет по щекам. Ее голова безвольно мечется по подушкам.

Твою ма-а-а-а-ать…

Кай слетает с дивана вмиг – и вмиг возбуждение сменяется диким страхом. С колотящимся со всей силы сердцем потными ладонями он шарит по столу. Телефон.

Черт… Как эта дрянь называлась?! Давай, вспоминай!

Руки трясутся, а он сам уже в приступе паники хватает жадно воздух. Клацает по экрану. Розип… Рогип… Нашел. Побочка. Алкоголь.

Кай кидает телефон на ковер. Трет руками лицо. Сильно. До такой же красноты, как у девчонки на диване.

Спокойно. Спокойно.

Так, что делать?

Кир. Ему нужен Кир!

Кай падает на колени, хватает телефон, набирает.

«Абонент временно вне зоны…»

И телефон снова летит на пол.

Мат отскакивает от стен. Колышет розовые тонкие ленты шаров. А Василисе, кажется, совсем плохо. Он слышит, как рвано она дышит. Боковым зрением видит, как во сне чешет предплечье. Ее торкнуло от обычного расслабляющего транквилизатора? От одной таблетки?! Она должга было расслабиться и возбудиться!

Возможны побочные действия при смешивании с алкоголем.

Да в клубах кто только не добавлял подобное в коктейли! Он сам не раз закидывался таблеткой после особо долгой ночи. Коктейли… Может, дело в шампанском? Не надо было газированный алко брать?

Кай хватает себя за волосы, все еще сидя на ковре.

Что, если?.. Нет. Ее отпустит и все.

Только вот он ни разу еще не видел, чтобы кто-то отключался от одной таблетки. Че там… Индивидуальная непереносимость что ли? Надо же было так вляпаться!

Кай не знает, сколько он сидит так на полу, слушая ее дыхание. Не хватало еще, чтобы Вася решила коньки отбросить прямо у них дома. И когда