Сделка - Лисса Джонс Страница 40

– Даже если бы я хотела – помочь не смогу.

Агнесса, закинув ногу на ногу, сидит в глубоком изумрудного цвета стуле-кресле для посетителей. Опирается локтем о письменный стол. На стеклянной столешнице лишь серебристый закрытый ноутбук, по которому она размеренно водит пальцем.

Снова вешает мне лапшу на уши. Рассказывает сказки о том, что невозможно заполучить приглашение на закрытый ужин для китайских высокопоставленных гостей Министерства иностранных дел Санкт-Петербурга.

– Это званый вечер. Все приглашения именные. А тебя в списке нет и быть не может. В этом году у нас не официальное мероприятие, а семейный закрытый…

Слушаю вполуха, уже зная, что без Василисы выбить что-то из Пожарской не получится. А высокомерные рассуждения не интересуют.

Откидываюсь на спинку высокого офисного кресла. Упираюсь затылком в мягкий подголовник и прикрываю глаза. Готовлю себя к тому, что нужно снова спуститься вниз минут через пять. И больше не испытывать собственные нервы – не приближаться к девушке настолько близко.

Да кому я вру?

Безумно хочется повторить. И проверить, насколько сильно эмоции могут накрыть снова.

Удивительно.

Василиса с первой встречи не оставляла равнодушным.

Вот её покрасневший от насморка кончик задранного носа и воспаленные глаза. Попытка оскорбить в ответ на просьбу покинуть галерею. Тогда она меня дико выбесила своим поведением. И заинтересовала.

Замотанные в несуразный пучок волосы и растянутая футболка Кая. Испуганный взгляд попавшего в капкан звереныша. А потом забавные попытки игнорировать меня.

Тогда Василиса разочаровала. Точнее, я разочаровался из-за собственных неверно выстроенных догадок.

А потом… Пусть ее не было у нас дома, пусть она сбежала, но на кухне пахло так, что слюни текли даже после ужина со стюардессой.

А потом слюни текли от запаха её рубашки, да? У тебя кинк запах либо открылся?

Мысль вышибает дух. Резко сажусь прямо и моргаю.

– Знаешь, что мне интересно, Вить? Что ты там забыл на самом деле? Что собираешься им продать? Обещание всего пяти процентов от суммы – очень амбициозное. На какую сумму должна быть сделка?

Ты посмотри, ведь она мне не поможет, а все равно разнюхивает. Нет, Агнесс, так не пойдет. Я хотел по-хорошему, но ты упряма до невозможности.

Складываю руки на столе. Взглядом нашкодившего юнца смотрю на Агнесс.

– На самом деле… Я хотел заплатить вам за приглашения. Сколько потребуется. Но, раз достать их все равно невозможно…

Театрально вздыхаю.

Во мне подох такой талантливый актер.

– Зачем они тебе, Витя?

Выдерживаю секундную паузу, прежде чем ответить. Какая-то мешанина из будоражащего волнения, закручивающегося внизу живота предвкушения и позабытого азарта игрока наполняет тело в тот миг, когда слова спокойно и уверенно слетают с губ:

– Для моей невесты.

Наслаждаясь распахнувшимися карими глазами и в секунду слетевшей с Агнесс напускной уверенности, тоном папаши, рассказывающего сказку на ночь своему ребенку, продолжаю:

– Этот вечер – самое красивое событие осени в Питере. А с учетом того, что моя невеста – будущая владелица отеля, ей было бы полезно обзавестись знакомствами с высокопоставленными чиновниками. Думаю, и им было бы полезно узнать о прекрасном отеле на юге нашей страны. Разве не престижно было бы провести очередной прием драгоценнейших партнеров в отеле, по уровню не уступающему французским гостиницам этого же класса? Уверен, всем это только на руку.

Теперь осталось лишь подождать.

Секунды тянутся как резиновая жвачка.

А Агнесс молчит.

Минуту.

Две.

Черт, я же не переборщил? Не хватил ли ее какой-нибудь приступ?

Не успеваю забеспокоиться всерьез, как Пожарская оживает. Презрение и неверие, что плещется на дне ее карих глаз, впрочем, не касаются ее строгого голоса.

– Это неуместная шутка. Я задала вопрос. Будь добр не ерничать.

Она сомневается, я отчетливо это слышу.

Она хреновый игрок в покер.

Стареешь, Агнесс.

– Бросьте, Агнесс! Я не вру, а вы ведь все и так поняли. Думаете, что она здесь делает? – Киваю на стеклянную стену, через которую виден островок бара. – И зачем мне эти приглашения?

Женщина не отвечает. Лишь смотрит и едва заметно качает головой.

Да. Будь это игра в покер, у меня был бы флеш-рояль.

– Я хочу жениться на ней, Агнесс. Мы собираемся пожениться.

Да, да! Губы сами расплываются в довольной улыбке – я ничего не могу с собой поделать. Пожарская трет лоб.

– Вы не верите?

– Витя, это очень серьезное заявление. Один раз ты уже хотел… – под конец фразы голос ее пропадает.

Да ладно! Решила ударить по больному? Неужели решила приплести сюда Алю?!

– К чему вы? – Наклоняюсь над столом, надеясь, что Агнесс не настолько отчаялась, чтоб затронуть эту тему.

– К тому, что… Если ты посмеешь…

– Я?! Я, Агнесс? Вы же это несерьезно! – Подскакиваю с кресла. Опираюсь ладонями о стол, стараясь прямо сейчас не слететь с катушек. Слишком много для одного дня.

– Успокойся.

Успокойся?! Лицемерная бабка! Будто не она только что выбрала тему, в которой каждое слово заминировано тысячей табу!

– Знаете, что меня дико бесит, Агнесс? Даже спустя пять лет виноватым вы делаете меня одного! Не я, черт возьми, трахался с ее подружкой! Не я врал в лицо!

– Как ты можешь так гов…

– Что, хотите сказать, ваша драгоценная девочка не раздвинула…

– Она была влюблена! Она влюбилась, а ты так и не понял! Разве чувства могут поддаваться контролю, Витя?!

Как же меня трясет!

Со злостью отпихиваю стул. Тру переносицу.

– Знаешь, я бы хотела, чтобы у вас все вышло. Искренне хотела, потому что вы были идеальны вместе, Витя. Но… Иногда люди влюбляются в самых неподходящих…

Вы были идеальны вместе.

Идеальные не трахаются с лучшим другом за твоей спиной, считая тебя полным идиотом!

– Давай без этой философии и нравоучений… – Всё, что хочу, просто не вспоминать ни об Але, ни о Кирилле никогда больше. Ни при каких обстоятельствах.

– Я лишь хочу сказать, что Вася еще очень юна. Если вдруг… Ей всего же двадцать один. Тебе ли не знать, как легко в этом возрасте…

Смотрю на Агнесс несколько секунд, перед тем как вдруг, неожиданно даже для самого себя, выдать открывшуюся сегодня истину:

– Она – не Аля.

Вот так просто. Василиса – не Аля.

С трудом сглатываю вязкую слюну, чувствуя привкус горечи в глотке.

Не Аля. А значит…

– Василиса не сделает ничего подобного. Уверен в этом.

…значит, все мои переживания пусты и бессмысленны.

Могу сколько угодно признавать тот факт, что к девчонке неравнодушен.

Могу чувствовать что угодно, но Василиса – не Аля. И Василиса – девушка Кая. А я