Сделка - Лисса Джонс Страница 31

Впервые кто-то поет для меня. Мне вообще впервые признаются в любви. Ведь он это сейчас делает?

Кто бы мог подумать, что Кай так прекрасен, когда поет.

Он прикрывает глаза на последних словах. И еще больше усилившийся, почти надрывный звук гитары сливается с его голосом, образуя чарующую симфонию песни.

На припеве и вовсе забываю о том, что Кай – не настоящий исполнитель песни. Просто наслаждаюсь тем, как парень выглядит, и как звучит его голос.

Последнюю строчку «А я просто люблю» он вдруг – совсем не так, как положено в песне – шепотом произносит в микрофон. Его взгляд прибирает до мурашек, до дрожи. И когда песня заканчивается, сама от себя того не ожидая, я стремительно подбегаю к Каю.

Обнимаю за шею и притягиваю к своим губам.

Под выкрики и аплодисменты, под сводом арки Зимнего дворца, под дрожащие струны гитары целую Кая, в поцелуй вкладывая всю чувственность и горячность первой любви, расцветающей в сердце нежной майской сиренью.

Четверг， 00:05

Клуб Воронова «Кайот»

«Кайот» открылся пять минут назад – а очередь у входа уже собралась приличная.

В эти минуты розово-фиолетовая неоновая подсветка еще не скользила по разгоряченным потным телам. Мини еще не обнажали женские ножки. Но музыка уже оглушала битами.

В темном зале было совсем мало людей – клуб заполнялся постепенно теми, кого пропускала охрана. А вот за дальним столиком, предназначенным только для ВИП-гостей владельца, сокрытым темной бархатной ширмой, сидели три человека.

Светловолосый парень в рваных джинсах. Пухленькая женщина в черных джинсах и открытом красном топе-бюстье, подчеркивающем полную грудь. И совсем молодой на вид юноша. В их руках – по шоту.

– Ну, как все прошло? Судя по вашему поцелую в конце шоу, постановка удалась? – Женщина грудным голосом перекрикивает музыку. – Принцесса твоя?

Кай молча достает телефон. Пара нажатий на экран – телефоны парнишки и женщины тихо звенят, уведомляя о пополнении баланса.

– Спасибо за помощь. – он вежливо улыбается, не собираясь отвечать на их вопросы. – Вы даже не представляете, как меня выручили, ребята. Хотя с самокатом можно было б и притормозить – сам еле успел тебя заметить.

Ширма в момент его речи отодвигается.

– Оу! У нас тут уже целая компания? – Ослепительная улыбка молодого мужчины в бордовой футболке, под стать его огненно-рыжим волосам, сияет ярче подсветки бара. А прижимающаяся к нему красотка в облепляющем фигуру мини, напротив, с недоумением рассматривает незнакомцев.

– А за что пьем? – Веселый Воронов приподнимает бровь, вопросительно глядя на Кая.

– За поэзию, романтику и этот гребаный город артистов, красавчик! – Опережая Кая, расправив плечи и демонстрируя глубокое декольте, мило улыбается женщина, на что Кирилл отвечает ей смешком.

– Кстати! Тебе тоже спасибо. – Кай едва заметно улыбается Карине и салютует своим шотом.

– А мне-то за что? Я в этом не участвовала.

– За инфу, Карек. Стих и песня – без тебя б не смогли определиться.

Карина в ответ только отводит глаза.

А уже через пять минут официант приносит целый набор шотов, и стол их полнится бокалами, фужерами и стопками. Звон стекла, рассказы, смех и музыка этой ночи переплетаются с запахами табака и алкоголя, лайма и мяты, унося компанию в мир бесконечного веселья.

Но от глаз Кая не ускользает то, как необычайно молчалива в эту ночь Троянская.

Глава 14

Василиса

Горят в чернильном сумраке бесчисленные квадраты окон многоэтажек. Вижу в окнах мелькающие силуэты жильцов, неспешно провожающих почти завершившуюся рабочую неделю.

Теплый уютный свет из таких окон, что знакомы каждому, мягко рассеивается в сентябрьских сумерках – и спальный район города в это время суток кажется прекраснее, чем есть на самом деле.

Сквозь приоткрытую пластиковую раму слышны далекие отголоски попсовой музыки и негромкий смех каких-то ребят, а тонкие струйки студеного воздуха проникают в квартиру, разнося по комнате горько-грустный запах медленно увядающей природы.

Наша крохотная кухня утопает в аппетитных запахах сливочного масла и грибов, чеснока и сливок, свежесваренных фетучини и тертого сыра.

Насыщенный нежный аромат соуса заставлял пускать слюни с того момента, как загустевшие на сковороде сливки и сыр вкупе с пряностями превратились в ужин на троих.

– Мммм… – прикрыв глаза, тянет Злата, уплетая за обе щеки поздний ужин, – …как же вку-у-сно, Вась! Забей ты на нее!

А я подпираю рукой подбородок, закидываю ногу на ногу и нетерпеливо качаю стопой в пушистом коричневом тапке.

– Я переживаю. Она сегодня из комнаты выходила?

Карина всегда появлялась на кухне первая, стоило мне только начать готовить. За год это стало традицией.

– Не зна-аю, – накручивая на вилку длинные широкие макароны, жмет плечами соседка, – я с пар приехала в обед, но ее не видела.

– А я утром не видела. Уезжала в обед, а она вроде еще спала.

– Я ее звала полчаса назад, как только ты на кухню зашла. Ну, не хочет – нам больше достанется. Не будешь же ты бегать за ней?

Я ничего не отвечаю. Просто чувство необъяснимой, неподдающейся рациональному ответу тревоги зарождается в груди.

Если этот ублюдок что-то сделал, если Карина заперлась из-за рыжего недоноска…

Поджимаю губы, мысленно воображая, как заеду в пах коленом самопровозглашенному королю без короны! Если, конечно, когда-нибудь наберусь достаточно смелости или глупости.

Блин! Раньше я его просто недолюбливала, а теперь начинаю ненавидеть!

Поднимаюсь со стула и направляюсь к шкафу, где лежит небольшой деревянный поднос. Достаю его, бутылку красного полусухого вина и тянусь за бокалами, когда слышу за спиной звук отодвигающегося от стола стула.

– Вась, да не будь ты такой липучкой-доставучкой!

Со звоном ставлю бокалы на разделочный стол.

Ты знаешь, что ты невероятно доставучая? – звучит вкрадчивый и вовсе не мой собственный.

Резко разворачиваюсь, отчего полы короткого белого халата разлетаются.

– Считаешь меня доставучей?

Злата подхватывает пустую тарелку с вилкой, направляется к раковине. Бросает посуду и хитро на меня косится.

– Ну-у… Иногда, да, бывает. – Соседка облокачивается пятой точкой о столешницу. – Ты только не дуйся, окей? На правду ж не обижаются?

Дуться я не собиралась. Серьезно? Я выгляжу настолько обидчивой?

Скорее, избалованной, Василиса.

Трясу головой, отгоняя насмешливый голос. Ставлю бокалы и бутылку на поднос. Накладываю порцию пасты в чистую тарелку и сама не понимаю, как с языка слетает тихое замечание.

– Ты раньше этого не говорила.

– А может я ради