Сделка - Лисса Джонс Страница 27

помашешь моему брату ручкой и ближайшим рейсом улетишь на юг. И я очень надеюсь, что за это время Кай, который и так мне заявил, что у вас серьезные отношения, сам не поверит в эту чушь. Какими бы ни были у вас на самом деле отношения, не хотелось бы видеть его подавленным после вашей интрижки.

Виктор замолкает.

Достает из машины бумажный коричневый пакет и протягивает мне.

– Только один вопрос, Василиса, не дает мне покоя.

С трудом выплыв из омута его глаз, опускаю взгляд на протянутую руку. Молча забираю пакет.

В голове – звенящая тишина.

Мысли не возвращаются даже в тот момент, когда под пристальным взглядом заглядываю внутрь.

Он привез рубашку.

Губы слегка приоткрываются, но в голове все еще каша. А в душе неконтролируемая буря из непонятных эмоций.

– Сегодня, когда ты рассказывала о себе. Я был уверен: ты здесь за тем, чтобы окунуться в бизнес-процессы галереи. И ты же начала с этого. Черт знает, зачем тебе это и как вообще взбрело в голову, но речь была хороша. Правда хороша. Пока ты не задала вопрос.

Виктор глубоко вдыхает. Видно, что старается выдохнуть как можно менее судорожно, но получается у него откровенно плохо.

– Вопрос не укладывается в мою характеристику. И вся эта предыстория с картинами… Слишком эмоциональная. Не собирается пазл.

– Что, два плюс два никак не сложишь? – Сама не знаю почему, но говорю шепотом. И, кажется, теперь могу выдержать его взгляд.

Я его совсем не боюсь.

– Василиса…

Звук заезжающего на парковку мотоцикла его прерывает.

– Это халтура, а не портрет.

Звук мотора стихает.

– В зале я говорила правду. Не льстила. Попробуйте добавить в портрет этот факт. Результат вас удивит.

Последнее, что вижу, – растерянный взгляд мужчины напротив. Ладонь Кая закрывает мои глаза, а запах цитруса накрывает с головой.

Виктор

Что, черт подери, я делаю?

– Кай! – На ее губах расцветает счастливая улыбка, ладонь ложится поверх руки Кая. Мягко отводит их руки от своих глаз. – Ну ты чего?

Щеки Василисы стремительно розовеют, когда Кай быстро целует ее в висок. А я делаю вид, что увлечен ключом от тачки, а не девушкой брата.

Что это вообще было? Сейчас. С ней.

Это просто ее проклятая внешность, ничего больше.

Тогда какого дьявола так дерьмово?

– Проверил, точно ли я прощен. – Брат улыбается и тут же переводит взгляд на меня.

– Чем занимались?

– Виктор привез рубашку…

– И наконец-то познакомился лично с твоей подружкой. – Примирительно улыбаюсь, наблюдая за его необычным поведением.

Видеть влюбленного Кая более чем странно. Он, наверное, и в галерее-то был не больше пяти раз за все пять лет ее существования. А тут прикатил – и светится от счастья.

– Спасибо. – Кай забирает из рук девчонки пакет, улыбается и кивает в сторону здания. – Вить, тебе, наверное, уже пора?

Да. Мне определенно пора, но Василиса просто убивает.

– Кай, может… Давайте пообедаем все вместе?

О, нет. Нет, дорогая. Поверь, ты не хочешь знакомиться ближе.

– Не думаю… – Кай меня перебивает, сверкая улыбкой на все тридцать два.

– Обязательно. Только не сегодня, хорошо? У меня сюрприз и нам лучше поторопиться.

Кай согласился на обед втроем?! Что-то типа… семейный ужин что ли?! Что еще сегодня произойдет? Пойдет снег?

Ты просто прекрасно на него влияешь, Василиса.

– Ого! Спасибо… Ну… Ладно, тогда… – Василиса переводит растерянный взгляд на меня. – До свидания, Виктор Александрович?

В ее интонации – вопрос, а не факт прощания, и это ошибка. Не так, Василиса.

– Да. Пока. – Кивает парочке и ухожу, не дожидаясь ответного прощания.

А через минуту мимо проезжает мотоцикл с братом и Василисой. Интересно… Почему влюбленный, внезапно ставший невероятно сговорчивым и заботливым братец так и не удосужился купить второй шлем?

Черт.

Это все вообще не кстати.

Все эти мысли… Как можно было за три встречи так зацепить?

День пролетает в работе и гребаных воспоминаниях о ее словах.

Два и два никак не сложишь?

Мне и ненужно ничего складывать, Василиса. Это. Не. Мое. Дело.

Солнце уже садилось за горизонт, а мнимое тепло таяло на глазах, предвещая череду дождливых серых дней. Я приехал домой раньше обычного. В галерее дел больше не было. Действующая выставка дорабатывала последние дни, команда вот-вот должна была вернуться в Питер, а Александр уехал после обеда – отпросился для подготовки к свадьбе.

Дом снова пуст.

Кай не вернулся.

Разувшись, прохожу в гостиную и обессиленно падаю на диван.

Картинки прошедшего дня и обрывки фраз разбитыми стеклами калейдоскопа сменяют друг друга. Последняя картинка, – Кай и Василиса, вылетающие из галереи на мотоцикле, – и пальцы на телефоне сжимаются сильнее.

Резко сажусь прямо, набираю сообщение.

«Саш, есть личная просьба. Избавь меня от любых плановых и внеплановых пересечений с Никольской.»

Прости, милая. Ты заслужила место, за которым явилась в галерею. Но иногда судьба несправедлива.

Глава 13

Василиса

Мотоцикл кренит то влево, то вправо. Порывы ветра при такой скорости пугают, но Кай и не думает притормаживать на поворотах. В ушах свистит, волосы спутались, а ноги ниже колен – где пальто не прикрывает обтянутую тончайшим капроном кожу – покрылись мурашками от холода.

Покрепче прижимаюсь к парню, пряча лицо в такой же холодной, как воздух, коже его байкерской куртки, в надежде спрятаться не столько от пробирающих порывов, сколько от собственных мыслей.

Сегодня моя откалиброванная до идеала повседневность дала сбой. А стоило лишь пошатнуть одну шестеренку механизма души. Ржавым гвоздем проникли его слова в глубину нутра, и теперь яд коррозии распространяется стремительно быстро.

Банальность. Черно-белая, скучная, лишенная красок детская раскраска – вот кто я.

И пусть Виктор ошибся в некоторых моментах, пусть отчасти его «факты» являли собой лишь его собственные догадки, а не события моей жизни, общая картина оказалась удручающе штампованной. Да. Он во многом прав.

Вот моя просторная квартирка на троих. Магазины и доставки на любой вкус и кошелек. Прекрасный кофе в центре города. Вылизанные фотки.

Все так удобно.

Я всю жизнь жила у грани, где комфорт незаметно перетекает в стагнацию. И могу продолжить жить эту стерильную жизнь: спонтанно спускать деньги на сырный латте, думать о будущем в более-менее восстановленном шато и обманывать себя тем, что это – именно та жизнь, о которой ВСЕ – да, именно ВСЕ – мечтают.

Так говорили родители. Это подтверждает окружение. Да, это правда прекрасная, расслабленная, предсказуемая – и все-таки усыпляющая амбиции и мечты – жизнь. Но без амбиций и