Тридевятое. Книга первая - Ирина Кизимова Страница 21

На его удивление дверь сразу же распахнулась, обдавая царевича блаженным теплом.

— Что ж стоишь на пороге, добрый молодец? Проходи, гостем будешь, а то вон продрог весь до костей!

На пороге стоял невысокий старичок в худой льняной рубашонке, его борода была настолько длинной, что тот затыкал её за пояс дабы не мешалась.

— Прости за вторжение, старче, заплутал я. — извинился царевич, проходя внутрь, заметив, как дверь за ним тихонько затворилась сама собой.

— Что ж ты так, добрый молодец? Ночи сейчас холодные. — неодобрительно покачал тот головой, скорее пропуская гостя внутрь.

В домике Иван смог осмотреться, он отметил про себя скудное убранство: печь с полатями да лавка в углу — это всё, что было в доме.

— Ты уж прости, чем богат. — старичок протянул ему еле тёплую воду в глиняной чашке, на поверхности которой словно плавала болотная тина.

— Спасибо за гостеприимство, старче. — поблагодарил царевич, отпивая водицы. — Ты прости, что потревожил в столь поздний час. Может, чем подсобить тебе смогу за доброту твою?

Старик задумался, окидывая юношу оценивающим взглядом, а затем кивнул на печку, рядом с которой валялась лишь пара поленцев:

— Стар я стал, не под силу уже самому дрова колоть, да и воды из колодца принести надобно. Коли подсобишь дедушке, век благодарен буду.

— Сей час всё будет сделано. — с готовностью заметил Иван, он поставил чашку на лавку и вышел из избы.

Снаружи, вопреки всем ожиданиям, сделалось светло, то ли светлячки постарались, то ли лесная магия какая… Поленья быстро обнаружились на заднем дворе, царевич засучил рукава, и принялся за работу. Постепенно старенькая поленница заполнялась свеженаколотыми дровишками, аккуратно сложенными друг к другу. Не забыл Иван и натаскать их в избёнку, подбросив несколько в печь и растапливая её под одобрительные возгласы хозяина. С колодцем царевич так же управился быстро, перед этим всполоснув стоящую в доме бочку, заросшую чем-то похожим на всё ту же болотную тину. Он определил её на прежнее место и заполнил свежей колодезной водицей.

Совершенно без сил, но довольный царевич завалился обратно в дом.

— Принимай работу, старче. — попросил он.

— Знатно помог ты мне! — всплеснул руками дед, от всей души благодаря своего гостя. — До седьмого пота работал, хоть и устал совсем.

— Ну, что вы, мне было только в радость хорошему человеку помочь.

— Забирайся на полати, там тепло, хорошо выспишься. — предложил старик, указывая в сторону печи.

— Ну, что вы? Разве могу я старого человека спать на лавку отправить. — отрицательно помотал головой Иван. — Я здесь останусь, а ты старче, забирайся на полати.

— Благодарствую, добрый молодец. — дед резво забрался на полати, подав оттуда звонкий голос. — Утро вечера мудренее. Спи спокойно, добрый молодец.

Утром Иван проснулся от приятного тепла, струящегося по всему телу, в нос тут же ударил запах свежеиспечённого хлеба и варящейся каши. Царевич открыл глаза и обомлел — неказистый домишко изменился до неузнаваемости. Стены будто выросли из прочных свежих брёвен, а стоящий посередине широкой горницы стол ломился от приготовленной еды, словно здесь постаралась сама легендарная скатерть-самобранка. Выбеленная печка гордо возвышалась во главе всего убранства, огонь в ней звонко потрескивал за заслонкой, полностью обогревая дом. Высокий, широкоплечий мужик растапливал самовар, волчком вертясь вокруг него. Заметив на себе пристальный взгляд Ивана, он обернулся, растянувшись в дружелюбной улыбке.

— А, проснулся, наконец, гость дорогой. Хорошо спалось тебе в моём тереме?

Иван от удивления только кивнул и осторожно сел на лавке, на деле оказавшейся мягкой периной.

— Благодарю за гостеприимство. — наконец вымолвил он, а затем уточнил. — А где же старче?

— Как где? Вот же я! — ткнул себя в грудь мужик. — Ты вчера так мне подсобил, что я аж помолодел за ночь.

Иван хотел было возразить, но его тут же перебили:

— Коли проснулся, вставай, Иван-царевич, завтракать будем.

— Откуда вы меня знаете?

— Мне всё знать положено. — хозяин поставил перед ним чашку дымящейся пшённой каши. — Ешь да сил набирайся.

— Благодарствую. — Иван вслед за хозяином заработал ложкой, поддерживая приятную беседу, которую тот начал за столом.

— Значится должно тебе степных ханов к порядку призвать? — спросил мужик, наливая гостю горячей воды из самовара, щедро добавляя в чашку ароматного малинового варенья.

— Только одного, что пойдёт на деревеньку Залесную. — ответил Иван, с благодарностью принимая горячий напиток.

— М… говорю же ханов. — промычал тот. — Где один — там и несколько. Оглянуться не успеешь, как на подмогу придут.

Иван задумчиво кивнул, а мужик тем временем вытащил откуда-то из-под стола небольшие гусли:

— За доброту твою, дарю я тебе этот подарок, Иван-царевич. Пользуйся им с умом.

Иван удивлённо взял музыкальный инструмент, он никогда не умел обращаться с гуслями, но всё же поблагодарил:

— Благодарствую за дар, лесной хозяин.

— Времени даром не теряй, Иван-царевич. — наказал тот напоследок. — Авось свидимся ещё.

В следующий миг царевич обнаружил себя сидящим посреди лесной опушки перед тем самым огромным дубом, от которого и начал свой путь к загадочному дому. Гусли приятно лежали в руках, от светлого дерева исходило мягкое тепло, а струны так и притягивали к себе взгляд, нестерпимо, до дрожи в пальцах хотелось к ним прикоснуться и сыграть весёлую мелодию. Заприметив играющих неподалёку белок, Иван, который толком никогда не умел обращаться с гуслями, всё же коснулся струн, легко перебирая их, пытаясь подражать Василию. Всю полянку тотчас же наполнила приятная, радостная музыка.

Иван продолжил свою игру, теперь понимая, почему брат так любил проводить время за этим занятием, и не сразу заметил, как пустились в пляс до этого мельтешащие по веткам белочки, резко залетали птички, и только заяц, пошедший мимо в присядку, заставил Ивана открыть рот и прекратить играть. Заяц грохнулся на филейную часть, ошалело огляделся и заспешил по своим делам, белки юркнули в дупло, а птицы на мгновение зависли в воздухе, но быстро разлетелись по веткам. Всё вернулось на прежнее место.

Не в силах поверить в происходящее с первого раза, Иван вновь начал перебирать струны — белки, птицы и несчастный заяц вновь показались, исполняя пред взором царевича скоморошьи танцы. Он прекратил играть, пока колдовство не