Тридевятое. Книга первая - Ирина Кизимова Страница 20

— Ты чего Иван-царевич за мной бегаешь? — внезапно раздался звонкий голос над его ухом, заставив царевича вздрогнуть и выйти из ступора, он поднял осоловелый взгляд, встретившись с тем самым сбежавшим стариком.

— Ты… — только смог выдать царевич.

— Серёжка!

— Ась?..

— Звать меня Серёжка — быстрые ножки!

— Точно быстрые ножки. — согласно кивнул Иван, всё ещё не в силах поверить в свою удачу.

— Дак зачем ты бежал за мной, Иван-царевич? — ещё раз спросил дед, заметив, что добрый молодец потихоньку отходит.

— Ах точно. — вспомнил Иван, схватив собеседника за руки. — Пожалуйста, помоги мне дедушка! Дело у меня есть срочное, и сдаётся мне, только ты меня выручить сможешь.

— Ежели дело серьёзное, помогу, чем смогу. — легко согласился тот.

— Как ты смог победить богатыря?

— А ты разве не видел? Взять смог измором.

Иван покачал головой:

— Очень ты быстро двигался, я и уследить не смог. Научи как можно бегать так же быстро как ты.

Старик помрачнел и окинул его задумчивым взглядом:

— Не могу я тебя научить, Иван-царевич. Сам не умею.

— Что ты такое говоришь? Ты же только что победил Никиту Кожемяку!

— Не вели казнить, вели слово молвить! — тут же покаялся мужик, кинувшись ему в ноги.

— Поднимись, я выслушаю. — попросил царевич, казнить он никого не собирался, не в его характере это было.

Дед поднял на него недоверчивый взгляд, но поняв, что никто его наказывать не будет, начал свой рассказ:

— Тяжёлая жизнь у меня, Иван-царевич, дома семеро по лавкам, дочка давно преставилась, всех внучат на меня оставила. Муж-вдовец её, стрелец вечно в военных походах. Ребятишки все голодные сидят, плачут, а я слаб, сам видишь! Жена тоже давно преставилась, помогать некому… Не могу толком семейство прокормить.

Иван с замиранием сердца слушал присевшего рядом старичка, который тем временем продолжал:

— Пошёл я недавно в лес, думаю за хворостом схожу да, может, дичью какой смогу разжиться. Долго шёл-шёл, да не заметил, как заплутал. Гляжу — домишко, покосившийся такой, из трубы дым идёт, а в оконцах свет. Ну, думаю, может, хозяин смилостивится — пустит погреться да дорогу укажет. Подсобил я ему немного, и он в благодарность за помощь подарил мне волшебные лапти. — старик выставил вперёд правую ногу, демонстрируя обувку. — От души поблагодарил я благодетеля, обогрел, накормил, да ещё и лапти вон какие хорошие подарил, указал мне хозяин и дорогу до Царьграда, так я и побежал. А пока бежал, понял, что уже и лес миновал, и полюшко, от силы минут десять — и дома.

Иван удивлённо разглядывал дедовы лапти, на вид совершенно непримечательные, лыковые, ничем не отличающиеся от обычных, в коих ходит практически любой крестьянин.

— Понял я, что дар волшебный мне достался, так и устроился на службу гонцом, а сегодня вот с богатырём сладил. Теперь внуки мои накормлены будут.

— Значит, если надеть эти лапти, то будешь бежать быстрее ветра?

— Сие верно, да не могу я одолжить их вам, Иван-царевич. — тяжело вздохнул старик. — Без них — я никто. Не смогу своих внучат прокормить.

— Не переживай, я не стану их забирать. — заверил старика Иван-царевич. — Но не мог бы ты мне рассказать подробней, как найти ту избушку? Тоже хочу попытать удачу.

— Это я запросто, но не уверен, что она каждому покажется. Место то, видно, заколдованное.

— Верно говоришь, но попытка не пытка.

— Тогда слушай внимательно, Иван-царевич!

Иван остановился у огромного столетнего дуба в самой чаще глухого леса, куда пришлось пробираться несколько часов, за которые уже окончательно стемнело, а воздух стал заметно холоднее. Треск и шорохи, постоянно слышащиеся вокруг, заставляли сердце то биться чаще, то иногда пропускать удары. Хоть Иван и был парень не из пугливых, но ночной лес мог заставить дрожать от страха даже могучего богатыря. На всякий случай держа лук и стрелу наготове, натянув тетиву, он обошёл вокруг дерева, пытаясь разглядеть прячущуюся у корней едва заметную лесную тропинку, которая должна была отвести его к загадочному домику. Тропка, ожидаемо, не обнаруживалась, и не мудрено, темень в лесу стояла страшная, хоть глаз выколи.

Иван испуганно вздрогнул, услышав неподалёку волчий вой, стоило убраться как можно дальше, но вернуться с пустыми руками значило: принять поражение, поскольку другого плана сладить с кочевниками у него не было. Посему царевич прислонился к стволу дерева, вслушиваясь в темноту, понемногу глаза привыкли к окружающей обстановке, он смутно различал очертания деревьев, и сердце успокаивалось, поскольку вой отдалился, лишь отголоски эхом слышались издали. Полная Луна тем временем тусклым, бледным светом просочилась сквозь ветви деревьев на опушку, и Иван, наконец, различил прямо у себя под ногами ту самую еле заметную тропинку.

Почувствовав окутавшее его облегчение и предвкушение, царевич двинулся прямо по заданному направлению, аккуратно ступая по невысокой траве, среди которой в какой-то момент показались бледно-зелёные огоньки роя светлячков. Луна скрылась в густых верхушках деревьев, а после и вовсе утонула в тёмных облаках. Лишь еле заметные огоньки образовали перед царевичем тусклую дорожку, на удивление, не слетая с тропы, словно ожидая, пока путник пройдёт.

И Иван шёл вперёд, пользуясь неожиданным лесным гостеприимством.

Вскоре вдалеке забрезжил тёплый свет небольших окошек домика, стоящего посередине лесной опушки. Он был слегка покосившимся от старости. Крыша поросла мхом и небольшими деревцами, как и бревенчатые стены, ведро, подвешенное у полуразвалившегося колодца, тихонько раскачивалось из-за невидимых порывов ночного ветерка. Забора было не видать, как и других хозяйственных построек, которые можно было встретить у обычных крестьян. Царевич с интересом огляделся, выходя из леса прямо рядом с неказистым крылечком. Домишко был в точности такой, как его ранее описывал старик, огромной удачей стало лишь его нахождение, но стоило попытаться войти внутрь. Так что Иван подошёл к двери и тихонько постучался, в доме было тихо, кажется, никто не собирался впускать нежданного гостя, поэтому царевич предпринял ещё одну попытку, а затем ещё, но никто так и не показался в дверях.

Посему царевич решил немного обождать, мало ли хозяин задремал, время-то позднее. Он устроился на крылечке, растирая порядком замёрзшими руками плечи в надежде хоть как-то согреться. Время шло, а из домика никто не показывался, только из оконцев шёл приятный свет, словно настойчиво приглашая внутрь, однако, просто так вламываться в чужое жилище