Дельфийский Оракул - Уильям Брод Страница 25

Если бы французы нашли золотую жилу, они бы не замедлили широко оповестить об этом мир и кричали бы об этом со всех крыш, а министры в Париже и Афинах помогали бы им в этом. А что сделали они? Перепоручили все это дело скромному иностранному ученому, хотя и французу по происхождению. Адольф Поль Оппе был начинающим историком, ему не было и тридцати, он только что получил место преподавателя древней истории в Эдинбурге, самом престижном университете Шотландии. В 1904 году он опубликовал в ведущем издании «Джорнал оф Эллиник стадиз» статью «Расселина в Дельфах».

Оппе похвалил французов за «огромный труд и величайшую научную добросовестность», проявленные ими в Дельфах, и не оставил камня на камне от древних и современных авторов, буквально сделав их посмешищем. Раскопки развалин храма, писал он, выявили, что в фундаменте его не было никакого адитона, никакой щели, которая источала бы пары, никаких иных источников газа. «Французским археологам не удалось найти ничего подобного», — отозвался он о знаменитой расщелине. Мистический туман был выдумкой, которую древние источники поддерживали в течение веков. Они говорили неправду. Он похвастался, что его собственные изыскания привели к заключению, что ошибки и непоследовательности в древней литературе подтверждаются французскими исследованиями.

Оппе взял на себя смелость высказать собственное убеждение, что, с точки зрения геологов, там просто не могло быть никакой трещины. Дельфы вообще и храм в частности, утверждал он, расположены на такой горной структуре, что там не может быть никакого газообразования. Выделение газов возможно в вулканических породах, а ни в Дельфах, ни в прилежащем к ним регионе нет ни вулканов, ни вулканической деятельности. Он писал, что древние и современные авторы ошибочно приписывают Дельфам наличие вулканических дымов, которые якобы вдыхали сивиллы в храме Аполлона в Куме (в Италии, у подножия горы Везувий). Но Дельфы не имеют ничего общего с Куме, настаивал он. Не было в Дельфах и ничего похожего на щели в скалах, которые могли бы служить выходом подземных газов и паров, и менее всего трещины, «которая располагалась непосредственно под храмом». Наконец, говорил он, даже если бы в Дельфах и был источник паров, то Оракул бы от них задыхался, как бывает при выходе испарений на поверхность земли. «Они не могли бы вдохновлять Пифию».

Представленный Оппе анализ взволновал весь научный мир по нескольким причинам. Он ставил под сомнение многовековую традицию, на что могли претендовать немногие ученые. И он выступил с таким утверждением необычайно уверенно, манипулируя горсткой аргументов и оговорок. Наконец, он отрицал саму мысль, что Пифия впадала в экстаз под воздействием паров — никакого адитона, никакой щели с парами, никакого тумана, никаких связных историй в литературе, — и утверждал, что геология региона такова, что никаких выходов газа там быть не может. Его аргументы казались настолько весомыми, что подавляли все возражения и попытки оспорить его выводы. Короче говоря, он добился научного триумфа. Помимо свойственной ему бравады, Оппе сделал серьезную ошибку, описывая физическую характеристику святилища. Он утверждал, вопреки Павсанию и всему тому, что выяснили французы, что в храме не было родника. В известном смысле для человека, который только вскользь ознакомился с результатами французских раскопок, его ошибка вполне объяснима. Но со временем эта ошибка окажется особенно досадной, поскольку она помешала увидеть тот аспект загадки Дельф, который станет центральным в раскрытии тайны Оракула.

Другие ученые, желавшие собственными глазами увидеть, что получается у французов, пожелали побывать в Дельфах, и началось настоящее паломничество. Более подготовленным, чем Оппе, был Фридрих Па-ульсен, датский ученый, специализировавшийся по классическому искусству. Он приехал на раскопки в 1907 году, через четыре года после опубликования статьи Оппе. Результатом поездки стала монументальная монография «Дельфы», прекрасно изданная книга с изобилием фотографий и подробными описаниями всего, что к тому времени было извлечено из земли, и пояснениями, как эти находки вписываются в существующие исторические данные.

Паульсен согласился с тезисом «никаких паров», но пошел еще дальше, размышляя о том, что же, если не таинственные испарения, вводило Оракула в состояние транса. Он предложил коллегам обратиться к новой тогда науке психологии, а не сосредоточиваться на физических факторах. «Французские раскопки не обнаружили никакой бездонной пропасти, из которой могли, как предполагают, подниматься сильные дурманящие газы, — писал он. — Верный путь — это отказаться от поиска физических причин и обратиться к психологическим, а именно к изучению истерических состояний, благодаря которым во всех религиях женщин используют в качестве медиумов».

После такого примечательного поворота Паульсен попытался как-то примирить, по крайней мере отчасти, древнюю традицию и современные открытия. Главное внимание он обратил на воду. В отличие от Оппе, он утверждал, что, по сути дела, родник был найден и он таки находился под святая святых, усиливая, если не являясь причиной, состояние опьянения, в которое впадала Пифия. Холодное испарение, говорил он, «усиливало экстаз жрицы». Вот так. Никаких конкретных составов, которые могли бы создавать холодное испарение, и никакого конкретного механизма, который помогал вводить Оракула в неудержное безумие, он не называл. Но так или иначе, хоть и не очень убедительно, но все же таким образом он исправлял ошибку Оппе.

Наука, подобно моде, может переживать изменения, которые впоследствии видятся спорными и вызванными не более чем жаждой сенсации. Прошло уже четверть века с того времени, как французы начали раскопки древнего города, и значительная часть ученых смирились с мыслью, что никакой расщелины с газами не существовало. Тем не менее начали циркулировать новые интерпретации, которые, в противовес Оппе и Паульсену, пытались дать объяснение отсутствию расщелины с позиций древней литературы. Возможно, доказывали некоторые аналитики, расщелина с выходом газов существовала в древности, но за столетия исчезла. Для веривших в старое объяснение эта идея означала новый и оптимистический поворот в разгадке древней тайны.

Это означало, что все повторяется сначала: если весь процесс пророчества Оракула был мистификацией, таковым был и его пророческий мистический дар. Если это не так, то можно было поверить, что у Пифии все-таки был волшебный дар. Может быть, ей и в самом деле удавалось читать в умах, переноситься мыслью в отдаленные места и предсказывать будущее.

Новый этап начался в 1918 году. Когда прекратилась Первая мировая война, преподобный Т. Демпси, директор колледжа Сент-Джозеф в Балленслоу, Ирландия, изложил свой анализ вопроса в книге «Оракул в Дельфах». Несмотря на то что французы не нашли следов знаменитой