Дельфийский Оракул - Уильям Брод Страница 26

расщелины, пещеры или подземного помещения, писал он, причиной могло быть вовсе не лукавство древних, а скорее непредсказуемый характер суровой природы в области Дельф. Частые землетрясения, рассуждал он, следуя Плутарху, совершенно естественно могли завалить любую пустоту. Если принять в расчет древние сведения и современные данные относительно строения скальных пород в Дельфах, напрашивается вывод, что «вполне можно допустить» существование в полу храма небольшой расщелины или просто трещины.

Исходя из предполагаемой честности сообщений древних источников, Демпси начисто отвергал мысль, что Оракул был «просто обманом, сознательной мистификацией», рассчитанной на легковерие века предрассудков. Все свидетельства, и древние, и современные, писал он, говорят о противном. Ободренный собственными рассуждениями, досточтимый преподобный допускал возможность того, что, по крайней мере, некоторые оракулы обладали силой психического воздействия. В пример он приводил испытание Креза и, подобно Майерсу, делал заключение, что очень может быть, что здесь не обошлось без экстрасенсорного восприятия.

Демпси был не одинок, он находился в весьма почтенной компании. Общество психологических исследований, освободившись от разочарования в дельфийской археологической экспедиции, отдалось пересмотру вопроса о духовных упражнениях древних. Достаточно сказать, что президентом Общества сделали Джильберта Мюррея, заведующего кафедрой греческого языка Оксфордского университета и самого известного в то время специалиста по классике, который всерьез погрузился в телепатические эксперименты.

Один из студентов Мюррея Эрик Р. Доддс, вскоре сменивший его на посту заведующего кафедрой, опубликовал доклад с обзором свидетельств о проявлениях психических сил в классической Античности и остановился на Оракуле и испытании, которому его подверг Крез. Ставя под сомнение то, что дошедшие до нас свидетельства древних доказывают существование психической коммуникации, Доддс тем не менее считал эти свидетельства достаточно весомыми. «Если некое аномальное явление, — писал он, — происходившее спонтанно в среде цивилизованных народов, не подтверждается в иные времена и других местах, о коих мы имеем достаточно адекватное представление, то тем самым усиливается предположение, что это явление не происходило так, как его описывают». При этом Доддс добавлял, что блестящие примеры ясновидения древности демонстрируют непрерывность психических способностей из века в век, и завершил эту мысль словами, что его на подобные соображения натолкнули утверждения древних.

Позже, проведя собственные эксперименты по чтению мыслей, Доддс признал древнюю и современную телепатию неоспоримым фактом.

Мистические способности Оракула привлекли к себе новое внимание отнюдь не потому, что родились новые теории. Дело было в появлении нового конкретного материала. Прервав свое затянувшееся молчание, французы наконец сделали свои находки и открытия в Дельфах достоянием гласности. Больше того, пойдя на такой шаг, они сдали очень важные позиции в целом.

В поисках храма Аполлона археологи поначалу столкнулись с казалось бы, неразрешимой загадкой. Но со временем они смогли, опираясь на сохранившиеся фрагменты храма, воссоздать общую картину. Исследователь стоит на том месте, где когда-то находился адитоп.

Фернан Курбе, молодой коллега Омоля, взял на себя нелегкий труд обобщить итоги раскопок и опубликовал эти данные в официальном докладе экспедиции «Раскопки в Дельфах». С присущей им неохотой откровенничать на публике французы подождали выхода второго тома, печатавшегося частями с 1920 по 1927 год, то есть формально изложив результаты раскопок и следующие из них выводы через тридцать лет после начала работ.

Но задержка оправдала себя. Вместо того чтобы поторопиться представлять на всеобщее обсуждение предварительные результаты незавершенных работ, Курбе, редактор тома, имел теперь возможность сообщить о главной находке — адитоне, самом священном месте Древней Греции.

Французы обнаружили, что святая святых просто с самого начала затерялась в руинах из каменных блоков и обломков здания. Однако тщательное исследование позволило обнажить его контуры. Курбе описал два участка: один, где собирались обратившиеся к Оракулу за советом, второй — там, где располагался Оракул. По словам Курбе, они находились в юго-западной части храма, где прерывался строй колонн, что нарушало нормальную симметрию храма. Адитон оказался небольшой комнаткой, шириной девять и длиной шестнадцать футов. Из этой скромной каморки Оракул вдохновлял поэтов, предрекал участь государств и выступал в роли пророка, привлекавшего в Дельфы паломников со всего мира. Более глубокие раскопки установили, что там нет никакой таинственной щели. Это было полное разочарование, если вспомнить, что вокруг пропавшей щели двадцать лет бушевали научные баталии.

На французском чертеже 1927 года изображен сохранившийся фундамент храма. Эта постройка типична для древнегреческих храмов, за исключением проема на юго-западе для адитона. Г-образпые блоки обозначают его левую сторону. Внутри святилища французские исследователи не обнаружили щели или трещины.

В предисловии Курбе с сожалением публично признался в том, о чем археологи уже давно говорили между собой: раскопки храма не оправдали надежд. Такое признание для французов было очень болезненно, если учесть, как долго они вели борьбу за право изучать знаменитое место и сколько сил затратили на соперничество с американцами. Но Курбе сделал это красиво и сохранив при этом достоинство.

«Когда я согласился взяться за архитектурную часть исследования Дельфийского храма, я, наверное, не совсем понимал, какой груз взваливает на меня эта честь. Может быть, мне и не стоило бы браться за это, но не было сил преодолеть могучее очарование этих околдовавших меня фантастических развалин. Если бы только я мог предвидеть, с какими трудностями придется столкнуться и какие преграды придется преодолевать, если бы я мог только представить себе, насколько мало удовлетворения дадут мне полученные результаты, думаю, я бы оставил другим заниматься подведением итогов».

Доклад вновь вызвал интерес к старым данным и выводам — и не только касательно святая святых. Курбе сообщил также об открытии того, что французы посчитали омфалосом, коническим камнем, который отмечал место Дельф как центр вселенной. Эта находка была весьма любопытной. Камень был сравнительно невелик (около тридцати сантиметров высотой), и в центре имелось проделанное насквозь, сверху донизу, отверстие шириной два с половиной сантиметра. Назначение отверстия осталось необъясненным.

После десятилетий тяжелого труда оставалось много белых пятен в понимании тайны. Но храм Аполлона медленно и неохотно, совсем не так, как представляли себе французы и американцы, открывал свои тайны.

В то же время каждому становилось все более ясным, что развенчание Дельф притормозилось. Оппе пытался очень просто и ясно не оставить камня на камне от того, что он называл серией древних мифов. Мало-помалу, однако, то одна легенда, то другая оказывалась правдой. Родник под храмом имелся, как был и адитон. И теория расщелины приобрела новых сторонников.

Ревизионистские настроения заставили некоторых ученых искать способы примирения новых открытий с одним из самых распространенных представлений Античности: