Мой проклятый Марс - Ксана М Страница 50

Еще ничего не случилось, а я уже ощущаю его разрушительную волну.

Все происходит буквально за секунды. Я – на прохладной керамической столешнице, полуобнаженный Макстон – между моих ног. Где-то в отдалении шипит бьющая из душа вода, но я сосредотачиваюсь только на Нем. Сумасшедший, он едва ли не с зубами набрасывается на мой рот. Цепляет губы, срывая с них пошлый стон. Ногтями врезается в затылок. А я льну к нему, на каком-то бешеном инстинкте касаясь его везде, где достаю – шея, плечи, лопатки… от пара в душе и градуса наших тел становится жарко. Рид стягивает с меня мокрый лиф, и выдохнуть не успеваю, как накрывает ртом первый сосок.

– Мм… – мычу, облизывая искусанные в хлам губы.

Слепо выгибаюсь, надавливая на его шею, другой рукой вцепляясь в гладкий мрамор, медленно сходя с ума, пока он мучает мою грудь языком и дразнит ее зубами. Секунда. И я не просто вспыхиваю – плавлюсь, как утонувшая в воске спичка.

– Какая же ты охренительная, – выдыхает, запуская язык в мой рот, а, когда обнимаю его, подхватывает на руки и несет в комнату, меняя первоначальные планы.

На контрасте с душной ванной мурашки моментально окропляют тело. Соски затвердевают, наливаются тяжестью, и все внизу стягивается в электрический узел напряжением не меньше тысячи. Кажется, дотронься, и мгновенно ударит.

Отрываясь от моих губ, Макстон мягко роняет меня на кровать. Целует в самый уголок рта. Затем в шею. Ключицу. И ниже… а я практически не дышу, улетая в нирвану, о существовании которой даже не подозревала до Него. Секунда. Две. Прикрываю глаза и с шумом выдыхаю, когда задерживается у груди. Ласкает одну, затем другую. А после ведет тропинку вниз – к животу, по пути цепляя пальцами бедра.

Прихожу в себя, когда он стягивает с меня бесшовные бикини и, оставив несколько поцелуев с внутренней стороны бедра, касается там. Раздвигает набухшие складки, дразняще задевает клитор, а затем, черт меня возьми, добивает своим языком.

Вдох. Всхлип. Выдох. Бросает то в жар, то в холод. Скулю, ворочаюсь, изгибаюсь. То отчаянно цепляюсь пальцами за плед, то за его волосы, направляя пьянящие скольжения, будто знаю, как мне нужно. Понятия не имею, чем это объяснить, но вместо привычного стеснения в каждом моем движении и звуке – раскованность и страсть. Будто верная схема давным-давно зациклена в моей голове. А, может, это знак, что мы созданы друг для друга?

– В первый раз приятного мало, – подготавливает. – Но я сделаю все, чтобы ты чувствовала себя максимально комфортно. Ты веришь мне?

– Верю, – выдыхаю.

Слышу звук рвущегося пакетика фольги, а через несколько секунд чувствую это малоприятное давление внизу.

Несмотря на легкую боль в паху, расслабляюсь и полностью вверяю себя Макстону. Я доверяю его умелым рукам, медленным осторожным толчкам и словам, которые он, не переставая, шепчет мне на ухо. Он прав. Это совсем не похоже на то, о чем пишут в романах. Та эйфория от первого раза, когда море по колено и постоянно хочется еще… – ее нет. Но мне хорошо, и я улыбаюсь сквозь отчего-то выступившие на глазах слезы, потому что Он рядом. Потому что этот момент, невзирая ни на что, лучший в моей жизни.

– Посмотри на меня. Посмотри, Ри, – просит напряженно.

И я выглядываю из-под трепещущих и влажных ресниц.

Не знаю, что видит Рид в этот момент, но, кажется, что глупую меня. Я улыбаюсь и плачу, представляете? От радости. А он, наверное, переживает, что сделал что-то не так.

– Я сделал тебе больно?

– Нет, – обнимаю руками его шею и отчаянно тяну на себя. – Ты сделал меня счастливой. Очень-очень счастливой.

Сильнее сцепляю ноги у Макстона за спиной, вынуждая его толкнуться во мне глубже. Затем снова. И уже через несколько толчков боль окончательно отступает. Я начинаю чувствовать что-то совершенно поразительное. Что-то, чего не в состоянии объяснить. Вибрации мощными потоками разливаются по телу, концентрируясь в одной точке. Наверное, той самой точке G. И этой точке подчиняется все. Все мои действия после, сердцебиение, дыхание, даже слова, которые неосознанно слетают с дрожащих губ.

Макстон еще некоторое время наблюдает за тем, как эмоции на моем лице сменяют одна другую, а затем, убедившись, что мне хорошо, спускает своего зверя с поводка. Одной рукой сжимает мои волосы на затылке, другой переплетает наши пальцы и прибивает к кровати над головой. Приоткрываю губы, которые он тут же в хлам разбивает. О которые ударяется сильнее, чем волна о скалы.

– Еще, – умоляю на каком-то подсознательном уровне, когда чувствую, что жар в животе начинает расти. То проваливаюсь, то снова возвращаюсь в реальность, в которой его толчки – на грани фола. Макстон то замедляется, покрывая поцелуями шею, царапая зубами мочку уха, то снова наращивает темп. А я лишь после этих диких, практически необузданных столкновений понимаю, как сильно все это время он сдерживался.

Раз. Два… Выгибаюсь и до крови кусаю и так искусанные губы. Внизу живота все натягивается и сводит, поэтому впиваюсь ногтями в напряженные плечи, пропускаю вдохи, скулю и всхлипываю. И, кажется, все это громко и вслух.

Секунда. Бам. Взрыв. Уши закладывает от разряда, что мощным цунами проносится от живота вниз, а после – рикошетит прямо в сердце. Меня всю – от макушки до кончиков пальцев – поражает сильнейшим оргазмом. Это ведь он? Боже мой, скажите, что это он…

Макстон прислоняется своим влажным лбом к моему. Часто дышит, как и я. Его глаза закрыты, и он не торопится их открывать. Как не торопится и отстраняться, вероятно, наслаждаясь этими новыми для нас обоих ощущениями. Секс у него не впервые, знаю. Но секс со мной… я ведь могу греть себя этой мыслью, правда?

Не успеваю об этом подумать. Макстон выбивает все до единой мысли из моей головы, когда целует. Затем снова. Коротко, чувственно, в те самые губы, на которых еще очень долго будет держаться его образ и запах.

– Порядок?

Мычу что-то вместо внятного ответа, потому что не хочу портить этот волшебный момент. Слышу, как он усмехается, но нарочно не размыкаю рук. Интересно, а можно пролежать так до самого утра? Это ведь не плохо, правда? Ну, хотя бы в части гигиены…

– Бэмби, нам нужно встать. – Когда верчу головой, он наклоняется к моему уху, и я вновь неосознанно куда-то плыву. – Окей, а как насчет душа?

– Совместного? – вырывается.

Хотя и так прекрасно знаю, что да.

Навряд ли после того, что только что между нами было, Макстон упустит возможность принять-таки со мной этот чертов совместный