Сопротивляться бессмысленно - Юлия Резник Страница 15

— Мама! Ты ничего не могла сделать. Я бы все равно поступила по-своему. Давай, мам, бери себя в руки. Лизка, наверное, волнуется.

— Да она знать ничего не знает! — фыркает мать. — Ушилась к подружке.

— Вот и славно. Ей это зачем? Пусть наверстывает. И с подружками, и вообще. Я позвоню, если что-то узнаю. Люблю тебя.

— Я тебя тоже, моя хорошая. Я тебя тоже…

Звонок завершается, но тяжесть в груди не проходит. В голове снова звучат слова Тегляева — о том, что ему ничего не будет, что он может делать со мной что угодно. Сжимаю кулаки так, что ногти больно в ладонь врезаются. Нет, не может. Он больше не имеет надо мной власти. Я бы, даже если бы захотела к нему вернуться, теперь не смогла бы. Потому что узнала другое… Другого мужчину, поцелуи, реакции — такими, как они есть, когда ты в руках симпатичного молодого самца, от близости которого тебя колотит.

Включаю телефон и вижу уведомление от Лёши:

«Нашёл отца. Всё в порядке, еду с ним обратно».

От облегчения по лицу катятся слёзы, и я впервые за этот день позволяю себе расслабиться.

Через полчаса в наружной двери поворачивается ключ. Я вскакиваю и несусь к двери. Стыд и тревога переплетаются в болезненный клубок в груди, а сердце колотится так, словно я совершила непоправимое. Мне страшно увидеть разочарование в папиных усталых глазах. Я просто не знаю, как с этим справиться.

Отец входит первым, чуть сутулясь и глядя на меня так, будто это он в чем-то виноват.

— Папа, — шепчу я, делая шаг навстречу, и тут же останавливаюсь, боясь коснуться его. — Прости…

— Если кто тут и должен просить прощения, то явно не ты, — наконец, произносит он, и его голос звучит совершенно измученно. — Ты всего лишь маленькая глупая девочка. Не тебе нас надо было спасать.

— Ну что ты, пап! Вы с мамой сделали все, что могли. — Голос срывается, и слезы вновь набегают на глаза. Я падаю в объятья отца и что есть силы его обнимаю. В его объятиях я снова становлюсь маленькой девочкой, которой казалось, что папа может защитить от всего на свете. Такое блаженное, пусть и обманчивое чувство.

— Всё, дочка, всё. Я рядом. Все закончилось.

Он гладит меня по волосам, а я прячу лицо на его груди и слышу знакомый, родной запах — стирального порошка, дерева и чего-то ещё, что было со мной с самого детства.

Когда мы, наконец, отстраняемся друг от друга, мой взгляд падает на Багирова. Он стоит в стороне, чтобы не нарушать этот момент с отцом. Лицо у него спокойное, чуть усталое, но это не обманывает меня совершенно. Я понимаю, что ему было непросто сохранить эту невозмутимость.

— Спасибо тебе, — выдыхаю я, глядя ему прямо в глаза, — за папу, за всё. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Лёша качает головой и небрежно пожимает плечами, но взгляд его при этом теплеет.

— Да брось ты. Это часть моей работы, — он усмехается в попытке развеять повисшее в воздухе напряжение.

— Что именно?

— Профилактика преступлений. Вы располагайтесь, ладно? Я в душ. Надо освежиться.

Леша уходит, а я начинаю суетиться вокруг отца, создавая хоть какое-то подобие нормальности в этой абсолютно ненормальной ситуации. А потом, вспомнив, что так и не отзвонилась матери, бью себя по лбу и исправляюсь. Мама отвечает тут же — явно, как и я еще совсем недавно, она, в ожидании новостей, не выпускала телефон из рук. Включаю громкую связь, чтобы она нас с отцом слышала. Мама, конечно, тут же начинает плакать… У меня тоже от облегчения щиплет в носу. Не знаю, какие слова нашел Леша, чтобы заставить отца отказаться от его плана мести, но совершенно точно, я перед ним в неоплатном долгу.

— Вот и правильно! Его жизнь накажет, Игорь. Господь все видит, — частит мама, чередуя слова со всхлипами.

— Ага. А мы ему поможем.

— Кто это вы? — настораживаюсь я.

— Я с тобой не успел поделиться кое-какими соображениями, — присоединяется к разговору вернувшийся из душа Багиров. Видно, он спешил, и потому вытерся плохо, отчего его застиранная футболка облепила выступающие мышцы груди.

— Какими соображениями? — уточнила я, сглотнув, чтобы смочить пересохшее горло.

— У меня есть одна знакомая журналистка. Думаю, через нее получится предать твоей ситуации большую огласку и привлечь внимание к суду.

— Правда? Это… наверное, хорошо, да? — в ответ на мое «наверное» Багиров закатывает глаза. А я нисколько не сомневаюсь, нет… Скорее, мне непонятно, почему он с таким напряжением смотрит.

— Если ты и твоя семья готовы к шумихе.

Я подвисаю, обдумывая его замечание. Перевожу взгляд на папу, который в чужом доме явно чувствует себя не в своей тарелке. Снова кошусь на Багирова. В отличие от нас с отцом, он выглядит совершенно невозмутимым.

— Мы готовы, — заявляет отец, упрямо выпятив вперед подбородок. — Этот мудак должен понести наказание за то, что сделал. Я только поэтому отказался от идеи его убить вот этими руками, — выставляет те самые руки перед собой.

— Вы должны понимать, что люди воспримут эту ситуацию по-разному. Сабина уже пыталась привлечь внимание к тому, что случилось, через свой блог, и поверьте моему опыту — тот хейт, который она получила — цветочки по сравнению с тем, каких размеров он может достигнуть, если вынести это на суд широкой общественности. Вашей семье тоже достанется.

— Плевать. Если мы промолчим, где гарантия, что, оставшись безнаказанным, он не решит, что может довести до конца начатое?

Испугавшись последствий для семьи, я вдруг лепечу то, что вовсе не собиралась.

— Ну, пока у него такого желания нет. Наоборот, Иван хотел бы помириться.

— Чего? Он что, звонил? — сощуривается Багиров.

Глава 9

Алексей

— Зачем ты вообще с ним говорила? — переспрашиваю я, чувствуя, как в груди поднимается идиотская совершенно ревность. В комнате повисает напряжение. Отец Сабины смотрит на дочь с явным замешательством и лёгкой тревогой. Сама она старается избегать моего взгляда, нервно теребя край футболки. Не нравится мне всё это, совсем не нравится.

— Он звонил с неизвестного номера. А я ждала каких-то новостей от папы. Вот и ответила.

— А мне сказать? — из меня выплескивается раздражение. — Или хотя бы номер сбросить? Я вообще-то мог его отследить. Записать разговор…

— И что бы это дало? — цинично хмыкает Сабина. Бьет она точно в цель, да. И