Босс для Белоснежки - Алёна Амурская Страница 10

Я растерянно киваю. Внутри какие-то смешанные чувства — тревога, радость, недоверие. Что это было? Почему вдруг «мы вас берём»?

Глубоко вздыхаю и отодвигаю ненужные мысли в сторону. Сейчас уже неважно, почему приняли. Главное — это произошло. У меня получилось взойти на этот мост в стабильное будущее для меня и моих детей!

Теперь бы удержаться на нем. И поверить в надежду, шепчущую, что всё действительно начнёт налаживаться.

Глава 9. Чайное совещание

— Всё-таки это подозрительно, — Маша подливает себе еще немного любимого домашнего чая в кружку с отбитой ручкой. — Я не верю, что этот ваш Акулов сам по себе взял и передумал. У таких типов эго обычно размером с небоскреб. А про совесть и объективность вообще молчу… Грубиян самовлюбленный, короче!

Вечер подкрался незаметно. Тихий и мирный, с легким ветерком, несущим через окно слабый запах чего-то жареного от соседей.

Я сижу напротив младшей сестры с поджатыми под стул босыми ногами и рассеянно смотрю, как за окном Женька смеется над Павликом. Наш дом всегда звенит веселыми детскими голосами и живёт своей жизнью. И в этом есть что-то… чрезвычайно утешительное для меня. В любом настроении.

Павлик гоняет облезлого котёнка, недавно подобранного им на помойке, а котёнок — самого себя. Гусь Гриша, бессменный охранник двора и ворот, пока настороженно присматривается к новому питомцу. Словно интересуясь мнением, он поглядывает одним глазом на другого нашего старожила — ручного ворона, облюбовавшего себе место на поленнице. Но тому пофиг на котёнка. Его гораздо больше интересует блестящая заколка, которую он стащил утром с моего подоконника. Не ворон, а сорока настоящая, ей-богу.

В общем-то вполне будничная картина нашего семейного времяпровождения по вечерам.

Правда, сегодня мне почему-то кажется, что всё иначе. Как будто нынешний день я закончила очень важной точкой. Не жирной или драматичной, а как в старых рукописях — аккуратной, легкой и маленькой. С чувством тихого удовлетворения за каждую строчку. И закрыла страницу, окончательно оставив мое прошлое позади.

Да, этот вечер именно такой. Пограничный между моей прошлой жизнью и… другой. Той, которая начнется прямо завтра.

Кружка с облезшей надписью "Мой чай-выручай" приятно греет ладони. От нее пахнет ароматными смородиновыми листьями и душистой мелиссой, успокаивая взбудораженные за день нервы.

— И всё-таки, как ты думаешь, что с ним такое стряслось до момента просветления в мозгах? — Маша, как всегда, задаёт вопрос в лоб. — Почему этот Акулов тебя сначала размазал, как паштет, а потом едва не ручки целовал? Да еще и самолично галантно сопроводил в кадры?..

— Я не знаю, — пожимаю плечами и откидываюсь на спинку стула. — Он сидел, смотрел на моё резюме, будто я принесла ему протухший лук в целлофане. Бубнил, как заведенный: “Разведёнка, двое детей, нестабильность, риски, сопли-слюни, отгулы по семейным обстоятельствам, так что до свидания». Это почти дословно. Я расстроилась и ушла, а он даже не заметил из-за какого-то звонка. В-общем, я понятия не имею, что у него в башке творилось. Может, вспомнил что-то, а может, настроение поменялось. Они же такие, начальники эти. Сначала ты для них проблема, потом решение, потом опять проблема…

Маша задумчиво надкусывает сушку и некоторое время молча хрустит ею.

— Так, а что насчет звонка в тот момент?

— Ну… — я сосредоточенно припоминаю, что говорил в трубку Акулов. — Звонок как звонок. Рабочий, от коллеги, наверное. Я подумала, это насчет клиента или совещания. Он ведь даже не на меня смотрел, пока говорил. А потом — хоп, и "давайте начнём сначала".

Она многозначительно задирает бровь.

— И ты не подумала, что это как-то связано с тобой?

— Нет, конечно. С какой стати мне так думать? Может, у них там вообще свои подковёрные движения в тот момент так удачно для меня начались? И Акулову вдруг срочно-немедленно понадобился готовый на всё новичок. Вот он и ухватился за меня.

Маша хмыкает и заглатывает вторую сушку.

— А ты всё-таки подумай, чисто гипотетически… Может, ты кого-то заинтересовала? Какого-нибудь начальника?

Я тоскливо вздыхаю.

Вот оно. Это тот момент, когда я начинаю плыть от охотно разыгравшейся после такого вопроса фантазии.

— Ну, допустим, был один… — начинаю нерешительно, потом осекаюсь, сама не веря, что собираюсь всерьез обсуждать такую глупость, как свалившуюся на меня с потолка благосклонность неведомого начальника. — Хотя нет, не думаю.

— Был? — оживленно подаётся вперёд сестренка. — Кто?

Внутри разливается волнующее воспоминание при одной мысли о том мужчине.

Его лицо, от которого у меня внутри сладкие мурашки. Его шрам, который не уродует, а как будто подчёркивает мужественные черты… и притягивает внимание к черным глазам, которые до сих пор смотрят на меня из сегодняшнего утра. Изучающе и пристально.

Прямо в душу.

— Просто мужчина. Столкнулась с ним на парковке, а потом заметила его мельком в лифте для руководящего персонала, — вздыхаю я и пускаюсь в объяснения. — Высокий такой, брутальный, с широкими плечами. Глянул на меня как-то… странно. Я даже не могу объяснить… Наверное, как настороженный инопланетянин, который первый раз человеческую женщину увидел и не знает, как на нее реагировать.

— Ого! Давненько я не слыхала от тебя так много слов о каком-то незнакомом мужике!

— У него шрам на лице.

Маша заинтересованно хмыкает:

— Шрам, говоришь? Хм, как удачненько-то! У тебя же прям кинк на такое. Ты в него часом не влюбилась сразу и наповал?

— Господи, нет, — с излишней поспешностью мотаю головой. — Просто он…

— …не твой бывший Колян! — вставляет Маша и кривится. — После него любой мужик тебе золотом покажется. Даже со шрамом… — она ухмыляется и поднимает палец вверх. — Нет, особенно со шрамом!

— Я не думаю, что он какой-то большой начальник, — говорю, глядя в чашку. — Наверное, глава какого-нибудь отдела. Спокойный, уверенный. Нормальный, в-общем. Он ведь даже не сказал мне ничего, когда я на него налетела. Вот Акулов на его месте меня бы трехэтажным матом наверняка обложил.

— А фамилию ты узнала?

— Да нет. Он просто прошёл мимо. Ноль улыбок, минус десять эмоций. Но взгляд такой… — встряхиваю головой, отгоняя наваждение. — В-общем, неважно. Просто странное ощущение осталось. Как от миража, который вроде бы и не привиделся, а след всё равно есть.

— Ишь, как романтично заговорила! А я всё-таки считаю, кто-то Акулову о тебе сказал. Кто-то, кому ты… ну, понравилась. Тому типу с интересным шрамом, например.

— Ну и кто теперь из нас романтик? — отмахиваюсь я. — Говорю же, он ни слова мне не сказал. Считай, проигнорировал! Прошел мимо и не заметил.

— Ну да, конечно, — усмехается Маша. —