Мистер Апрель (ЛП) - Гудин Николь С. Страница 9

— Так делай это сам, если тебе так хочется, — говорю я ему, нажимая кнопку разблокировки на ключе от машины. — Тебя читают тридцать миллионов человек. Может быть, пришло время тебе что-то сказать.

Он молча садится в машину.

— Пристегнись, — подсказываю я.

Он отдает мне честь, делая то, что я говорю.

Затем он просто сидит, погруженный в свои мысли, как никогда за весь день.

— Ты голоден? — Я мягко спрашиваю его.

Он поворачивается ко мне и одаривает улыбкой, от которой замирает сердце.

— Очень.

***

— Мне, пожалуйста, фирменное блюдо дня — рыбу, кольца кальмара и шоколадный коктейль.

Официант записывает мой заказ, кивая при этом сам себе, а затем с опаской смотрит на Беккета.

Я думаю, у него сложилось впечатление, что я привела сюда с собой уличного бродягу.

От бороды и длинных волос пора избавиться. Я понимаю, почему он носит шляпу, но это нисколько не портит общего образа.

— Я буду то же, что и она, — говорит он ему. — Звучит вполне неплохо. — Официант исчезает, и мы снова остаемся наедине.

— Знаешь, если ты собираешься настаивать на том, чтобы у тебя были длинные волосы, мне, возможно, придется познакомить тебя с концепцией их мытья.

— Я знаю, как их мыть. — Он делает глоток пива, которое заказал, и я не могу не наблюдать за движением его горла, когда он глотает.

Я не знаю, что такого особенного в парнях, которые пьют пиво, но на меня это действует.

Его кадык восхитительно ходит вверх-вниз. Черт.

Сидеть за столом напротив него было бы еще хуже, чем снова видеть его голую задницу на огромном экране.

— Я вполне доволен тем, что выгляжу как бездомный чувак в старой грязной бейсболке.

Не обращая внимания на то, что остальная часть его одежды, вероятно, стоит больше половины моего гардероба, вместе взятого, и что большая коричневая кожаная спортивная сумка, которую он носит с собой, дизайнерская, я просто не могу не восхищаться его внешним видом.

— Ты странное создание, — говорю я ему.

— Спасибо… Я думаю. — Он ухмыляется. — Думаю, по крайней мере, никто не обвинит меня в занудстве.

— У меня есть еще один вопрос.

Он откидывается на спинку стула и кладет руку на свободный стул рядом с собой.

— Валяй.

Я рассеянно размышляю, ответит ли он на все мои вопросы. В конце концов, я уговорила его тайком сходить в кинотеатр, так что у меня такое чувство, что он ответит.

— Чем ты занимаешься… когда всего этого становится слишком много?

— Ты имеешь в виду, помимо того, чтобы сесть на самолет и сбежать из страны? — Он тихо посмеивается.

— Да, может быть, что-нибудь менее драматичное? — Предлагаю я с улыбкой.

— Есть одно место, куда я хожу, где меня никто не беспокоит.

— Да? — я спрашиваю.

— Да. Оно примерно в получасе езды от того места, где я живу. Это парк с озером. Мне просто нравится сидеть там и наблюдать за утками, птицами… Вокруг почти никого нет, и я могу просто подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок. Там есть большой белый мост, который перекинут через часть озера… Я не знаю, что такого особенного в этом месте, просто такое ощущение, что ты на открытке, если в этом есть смысл?

— Для меня это имеет смысл.

— Мне нравится сниматься в кино и на экранах — правда, нравится, — но это другой мир… и иногда мне нужно отдохнуть от него.

Я понимаю. Иногда каждому нужен перерыв.

— Ты всегда хотел играть?

Он на мгновение задумывается.

— Я думаю, что, возможно, хотел. Мне нравится играть. Я всегда играл в школьных спектаклях, когда был мальчишкой. Мне нравилось притворяться кем-то другим. Мне нравилось выступать на сцене, но я всегда думал, что, когда вырасту, стану певцом, а не актером.

— Ты поешь?

Для меня это совершенно новая информация, и я не раз искала этого человека в Интернете, так что это меня удивляет. Я думала, что знаю о нем все, но каждая минута, проведенная с ним, доказывает, что я ошибалась.

Он смеется, и этот глубокий звук вибрирует во всем моем теле.

— Да. Пел. Я не знаю… Не уверен, что у меня когда-либо получалось.

— Что ты пел?

— В основном кантри.

— Срань господня, — выдыхаю я. При одной мысли о том, что он поет, мое сердце начинает бешено колотиться в груди. Я люблю кантри.

Я могу представить это; я почти слышу, как его глубокий голос разносит мелодию по комнате.

— Ты это уже говорила, — шутит он, снова делая глоток пива.

— Ты споешь для меня? — Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю обдумать их.

Он, несомненно, привлекает меня, и то, что я увижу, как он поет, вряд ли уменьшит это влечение, так что, вероятно, это очень, очень плохая идея.

Я чувствую себя виноватой даже за то, что нахожусь здесь, но, черт возьми, это же чертов Беккет Торн — сомневаюсь, что есть кто-то в мире, кто мог бы обвинить меня в том, что я провела с ним день.

Я почти уверена, что если бы кто-нибудь из «списка» Харви столкнулся с ним на улице и пофлиртовал с ним так, как Беккет со мной, он бы уже забронировал номер в отеле и сделал свое дело.

Мысль об этом, вероятно, должна была вызвать у меня ревность, но это не так. Я даже не уверена, что меня это больше действительно волнует.

О боже, что я делаю?

— Я спою для тебя.

Я открываю глаза, которые даже не заметила, как закрыла, и смотрю на него.

Он изучает меня, как головоломку, и никак не может сложить все кусочки вместе.

— Правда? — Мягко спрашиваю я.

— Кажется, мне сложно сказать тебе «нет», — признается он, пожимая плечами. Мне не должна была бы понравиться эта информация, но она мне нравится.

Правда, чертовски нравится.

Он смотрит прямо мне в глаза, и их синева почему-то кажется еще ярче — это завораживает. Я почти чувствую, как меня затягивает.

— Я должен кое в чем признаться, — говорит он мне, и я ловлю каждое его слово, как какая-нибудь фанатка.

Хорошо, что сейчас нас разделяет столик, потому что, думаю, я бы наклонилась и поцеловала его, если бы не это.

— Ммм? — Я хмыкаю, потому что, честно говоря, у меня проблемы с подбором слов.

— Ты ни обо что не споткнулась.

Я хмурюсь, глядя на него в замешательстве, я понятия не имею, о чем он говорит.

— Сегодня утром ты не споткнулась, я оставил свою сумку у тебя на пути, — уточняет он.

Я задумываюсь над его словами. Он подставил мне подножку?

— Ты хотел, чтобы я упала? — Я спрашиваю его.

Он кивает, не отрывая от меня взгляда.

— Только если это означало, что я должен был поймать тебя.

Я не знаю, что сказать. Единственное, что может быть более сюрреалистичным, чем встреча с мужчиной твоей мечты, — это осознание того, что этот мужчина по какой-то причине выбрал тебя.

— Я увидела тебя, и ты была как гравитация. Я был беспомощен. Я должен был встретиться с тобой, чего бы мне это ни стоило.

— Фраза из твоих фильмов? — Шепчу я, и мой голос срывается.

Он ухмыляется.

— Ты же фанатка, вот ты и скажи.

Я не помню ни одной строчки, но она на меня действует — это уж точно.

Я подумываю о том, чтобы протянуть руку и взять его за руку, когда рядом со мной появляется официант и ставит передо мной на стол огромную тарелку с едой, эффектно нарушая момент.

Когда официант уходит, я снова бросаю взгляд на Беккета и вижу, что он тоже это почувствовал — на его лице застыла маска разочарования.

Я не знаю, радоваться мне или огорчаться из-за того, что меня прервали.

У меня никогда, даже в мыслях не было изменять своему мужу — независимо от того, насколько плохими становились дела, — но я подумала об этом только сейчас, и на мгновение я была готова броситься на шею одному из самых известных людей во Вселенной.

Боже, он такой сексуальный. Я не уверена, что в мире найдется женщина, которая осудила бы меня за это — я даже не знаю, осудил ли бы меня мой собственный муж.