Подводная конкиста - Вита Марли Страница 30

Альтамирано устало плюхнулся на топчан. До рассвета оставался примерно час или того меньше, но спать не хотелось совсем.

Как же тяжело угадывать время без привычных корабельных склянок. Жить без чёткой дисциплины, подчиняясь заданному природой ритму. Работать с рассвета и отдыхать в темени. Доверять солнцу.

— Но, что мы имеем в конечном итоге? — спросил квартирмейстер самого себя. — Золото ацтеков спрятано здесь, в подводном царстве. Так страстно индейцы желали насолить Кортесу, что отдали морю целый народ. Русалки жили на своём острове. Учились, менялись, развивались. Претерпевал изменения их язык, перестраивалось письмо, изменилась религия. С ними происходило всё то, что происходит с любым народом за исключением одного — в их жизнь не вмешивались чужеземцы. Да, тланчане черпали знания от людей с поверхности, но это не то! Им ничего не навязывали силой.

Охваченный раздумьем, испанец поднялся и принялся расхаживать по комнате взад-вперёд. Так мысль бежала быстрее.

— Бессменному правителю русалок, тлатоани Атоятлю, по словам Иш-Чель уже двести лет. И помирать он, как я понял, не собирается, хотя простые тланчане живут не дольше обычных людей. Возможно, тлатоани — один из древних ацтекских генералов, что заключил союз с Тлалоком. Подумать только! Уже сменились поколения и не осталось никого, кто помнил остров до погружения под воду. Но постойте! — Эстебан остановился сам. — Кто такой этот историк? Что за сукин сын этот серый русалочий кардинал? Я столько времени живу в его доме, но так толком ни разу и не говорил с ним. Чего греха таить, я скорее поболтаю по душам с русалкиным папашей, чем заведу хоть сколько-нибудь внятный диалог с хранителем писаний.

Альтамирано выглянул в окно. Вдалеке поблескивала снежная вершина вулкана Шипелопанго. Сизое небо светлело и с каждой минутой всё чётче становилось очертания горизонта.

— Русалкин папаша… — потирая подбородок, произнёс квартирмейстер. — Касик Ицкоатль — или как там его? — Каан. Платит продовольственную дань, не терпит столичный язык, строит боевую флотилию у тлатоани прямо под носом. О, теперь я понимаю, сады Тлалока и строительство кораблей — это не простая прихоть богача. Это политика.

Следом пронеслась тревожная мысль.

Интересно, когда я выполню свою часть работы, вождь действительно сдержит слово? Или просто убьёт как ненужного свидетеля? Утопит в сеноте, а дочурке скажет, что вернул этого негодяя восвояси.

Квартирмейстер наблюдал, как просыпалось поместье. Как сменялся караул, как слуги лениво возвращались к работе.

Мне придётся слепо довериться касику, хочу я этого или нет. Кроме него, у меня больше нет покровителей. Если тлатоани действительно древний ацтекский генерал, то он будет ненавидеть меня. В его глазах я — потомок Кортеса и его людей. И пусть я не повинен в ужасах, что чинили конкистадоры, мне будет не отмыться от крови предков.

Солнце показало рыжую макушку. Эстебан услышал голос Аапо, который наверняка шёл во флигель, чтобы разбудить квартирмейстера, но случайно зацепился языком с другим слугой.

Вот кому нельзя доверять секретов, — усмехнулся моряк. — Но зато можно обо всём расспросить. Уж кто-кто, а Аапо всё выложит.

— Доброе утро, господин Этьен, — отворив полог, слуга бодро вошёл во флигель. — Ай йя, ты уже не спишь! Тогда скажи, где сегодня желаешь завтракать? Здесь или принести на веранду?

— Я тебе как сказал меня называть? — испанец подошёл к Аапо и прописал едва ощутимую оплеуху. — Ещё раз окрестишь господином и дам затрещину. Настоящую! Товарищеский подзатыльник для моего дорогого друга.

— Очень приятно называться твоим другом, гос… Этьен, — потирая ушибленное место, закряхтел слуга. — Обещаю, я не забуду. Очень уж мне не охота затрещину.

— То-то же, — полушутя пробасил Эстебан. — Со мной сегодня работать пойдёшь? К мастерам в сады Тлалока.

— Пойду. Отчего ж не пойти?

— Отлично. — похлопал испанец Аапо по плечу. — Вот там вместе и позавтракаем.

Глава 31

— Я не спрашивал тебя, но мне вдруг стало любопытно, — Эстебан откупорил сосуд со сладким соком агавы и протянул Аапо. — Как давно ты служишь в поместье господина Чака?

Вместе со слугой квартирмейстер разместился прямо на палубе тендера. Сел на пол, скрестив ноги, и опёрся спиной о борт корабля.

— Два сезона дождей прошло с тех пор, — ответил Аапо, рассматривая выстроенное Эстебаном судно со смесью ужаса и восхищения. — Большая удача жить и трудиться в поместье нашего тональпокуи.

— Выходит, добиться такой высокой должности тебе было не просто. Ты большой молодец, дружище. — испанец похлопал друга по плечу. — А я всё гляжу на уважаемого историка вашего и не могу понять, сколько ему лет? Он явно немолод, но всё ещё ясен умом и крепок телом. Я знаю, у него есть сыновья. Сколько старшему?

— Ай-йя, боюсь, ты не сосчитаешь гос… — под суровым взором квартирмейстера слуга прокашлялся и поспешил исправиться, — кхм… Этьен. Наш уважаемый хранитель писаний прислан сюда самими тлатоани. Было это давно, я тогда ещё даже не родился, но знаю, что благородный господин Чак женился на своей теперешней супруге, вдове одного вельможи, и всех её отпрысков признал своими. Да-да, не делай такие огромные глаза! Уважаемый историк так великодушен, что лично занимается воспитанием и образованием всех наречённых своих сыновей.

— Вот так новость! — крякнул Альтамирано. — Из столицы прибыл, говоришь?

— Такова воля тлатоани, — пожав плечами, парень потянулся за маисовой лепёшкой. — Наш вождь, правитель Каан, отказался от столичных клириков и прочих слуг Тлалока, что несут знание о великом Создателе Воды. От историка откреститься касик не смог, да и нужно ли? За столько лет господин Чак прочно укрепился в славном нашем Кулуакане. Семью завёл, построил поместье, собрал самый богатый архив древних писаний. В нём нет ни капли столичного снобизма. Я могу с уверенностью заявить — наш тональпокуи самый настоящий кулуаканец.

Ну да, конечно! Возраст историка неизвестен, кровных наследников нет, прибыл из столицы. Да чёртов сукин сын он, а не кулуаканец. Серый, мать его, кардинал.

— Конечно, если говорить о возрасте, то он безусловно старше вождя Каана, — продолжал рассуждать Аапо. — Когда господин Чак явился в Кулуакан, чтобы преподавать историю, наш касик был избран вождём совсем недавно. Всего два или три сезона дождей назад.

— Избран? — искренне удивился квартирмейстер. — Титул вождя не передаётся по наследству?

— Да, верно. Правители избираются советом вельмож. Чаще всего, конечно, избирают того, на кого укажет тлатоани, но кулуаканцы — строптивый народ. Мы, знаешь ли, не доверяем