Прикосновение смерти - Т. Л. Мартин Страница 16

— Клэр?

Все ее тело вздрагивает при звуке моего голоса.

— Лу! — Ее лицо светлеет, когда она замечает меня, но нос розовеет, а глаза опухли. — Доброе утро. Мне так жаль, я тебя там не заметила.

Есть что-то неправильное и неестественное в том, чтобы видеть, как невинные голубые глаза блестят от сдерживаемых слез, и от этого у меня сводит живот. Я хочу спросить, что произошло, но не спрашиваю. Я не буду притворяться, что это мое дело, заставлять ее обсуждать это со мной или ставить ее в неловкое положение. Вместо этого я слегка улыбаюсь и говорю мягким тоном.

— Не беспокойся об этом. Я здесь совсем недавно.

Ее губы изгибаются, но улыбка не подходит к ее глазам.

— Здорово видеть тебя на ногах так рано.

— Благодаря тебе. Похоже, я собираюсь стать экономкой.

Ее брови хмурятся, и она наклоняет подбородок в сторону.

— Экономка?

— Да, оказывается, мистер Блэквуд не тот, кто размещал объявления о найме смотрителя. Похоже, он думает, что он ему не нужен. — Я пожимаю плечами, прежде чем добавить: — Честно говоря, мне тоже не показалось, что он в этом нуждался.

Губы Клэр хмурятся, и складка между ее бровями углубляется.

— Ну, конечно, он бы так и сказал, — говорит она мне между вздохами, — но моя мама говорит, что он просто не знает, что для него лучше.

Этот комментарий застает меня врасплох. Ее мама тоже? Неудивительно, что парень так зол — каждый запихивает ему в глотку огромный кусок Я-знаю-что-для-тебя-лучше-всего. Хотя нет смысла откусывать Клэр голову за это, поэтому вместо этого я прикусываю язык и меняю тему.

— Когда у тебя выходной на весь день?

— Если Пол приедет вовремя, в шесть.

— Пол?

— Вы с ним еще не встречались?

Я качаю головой. Я действительно начала думать, что Клэр была единственной сотрудницей, работающей здесь.

Она пожимает плечами и говорит:

— Наверное, потому, что он обычно опаздывает, и все равно большую часть времени работает в ночную смену.

— Ну, я спрашиваю, потому что подумываю о том, чтобы заглянуть в несколько ресторанов поблизости, и я бы предпочла не быть единственной полной неудачницей, ужинающей в одиночестве в пятницу вечером.

Я лгу. Ужин вне дома изначально не входил в планы на сегодняшний вечер, и мне было наплевать на еду в одиночестве или на то, что другие люди думают об этом. Но очевидно, что девушке не помешала бы компания, и я должна признать, что мне это тоже не помешало бы.

— Думаешь, ты была бы готова к этому?

Она оживляется, улыбка, наконец, начинает появляться в ее глазах.

— Правда?

Я киваю в ответ. Она откладывает телефон и задумчиво смотрит вверх.

— Ладно, давай посмотрим. Что тебе нравится? Если вы готовы ненадолго выехать за пределы Эшвика, мы можем найти итальянскую, китайскую, тайскую, мексиканскую…

Я не могу не чувствовать себя немного лучше, наблюдая, как к ней возвращается ее жизнерадостное поведение, пока она перечисляет различные варианты.

— Я не против бургера и картошки фри, если ты не против.

— Готово. — Она сияет. — Я напишу Полу, чтобы убедиться, что он приедет вовремя.

Говоря о том, чтобы приходить вовремя, быстрый взгляд на часы напоминает мне, что пора идти. Я улыбаюсь ей и поворачиваюсь к двери.

— Тогда увидимся.

— Хорошего первого дня! — Она широко машет на прощание.

Не думаю, что мне когда-нибудь понравится ходить пешком, но сегодня это не так уж плохо. По крайней мере, не так жутко теперь, когда я побывала в доме Блэквудов. Довольно трудно бояться человека, чье единственное оружие — трость, несвежая еда и блокноты, и это, конечно, было не то, что я ожидала увидеть, когда вчера вошла внутрь. Я все еще не знаю, соглашусь ли я на эту работу. Да, мне нужны деньги, но мой разговор с мистером Блэквудом показался странным. В одну секунду он говорил мне убираться ко всем чертям, а в следующую нанимал меня в качестве домработницы.

На этот раз, когда я подхожу к тяжелым железным воротам, я распахиваю их без паузы и иду по извилистой дорожке, пока не поднимаюсь на несколько ступенек к его входной двери. Я слышу пронзительный звон дверного звонка снаружи. Не проходит много времени, прежде чем дверь распахивается, и изнутри доносится знакомое ворчание.

Я не знаю, в чем его фишка — открывать дверь до того, как я смогу его увидеть, но это определенно повышает уровень жути на ступеньку.

Я захожу в гостиную, закрываю за собой дверь и смотрю, как мистер Блэквуд устраивается на диване. Он не утруждает себя тем, чтобы убрать смятые газетные листы, разбросанные по подушкам, когда делает это, и создает шумное и неудобное зрелище, когда он плюхается с напитком в руке. Он ничего не говорит, я опускаюсь в глубокое кресло перед ним, отодвигая потрепанный блокнот в сторону, прежде чем раздавить его.

— Таллула Адэр, — ворчит он почти про себя. Его седые волосы каким-то образом умудряются выглядеть сегодня еще более жесткими, чем вчера, а его шерстяная толстовка пахнет виски.

— Лу, — напоминаю я ему.

Он игнорирует меня и делает глоток.

— Скажи мне кое — что. Лу. — Его морщинистые глаза устремлены вниз, сосредоточены на стакане, запястье вращает напиток так, что он расплескивается. — В каком году ты родилась?

Это странный способ спросить, сколько мне лет, но я спокойно отвечаю.

— Тысяча девятьсот девяносто пятый.

— Девяносто пять… Господи, какой я старый.

Он по-прежнему сосредоточен на своем напитке, но отстраненный взгляд на его усталом лице говорит мне, что его мысли витают в другом месте. После паузы, достаточно долгой, чтобы заставить меня поерзать на стуле, он, наконец, поднимает взгляд и бормочет:

— Три дня в неделю. Мне все равно, какие дни ты выберешь, главное, чтобы ты не путалась у меня под ногами, пока я работаю.

Я снова оглядываю комнату, задаваясь вопросом, чем этот человек на самом деле зарабатывает на жизнь. Никто не упоминал об этом, но, судя по размерам этой собственности, он неплохо устроился.

— Чем это ты занимаешься?

Он издает еще одно ворчание.

— Исследую. Теперь, сколько тебе нужно заработать?

— О. — Я не была готов к прямому вопросу. Когда доктор Грегориан нанял меня в кабинет хиропрактики в Лос-Анджелесе, они установили мне зарплату, не задавая