Прикосновение смерти - Т. Л. Мартин Страница 15

Я не останавливаюсь, чтобы подумать, прежде чем наклоняюсь, чтобы вытащить карманный нож из правого ботинка. Его там нет. Черт возьми. Этот ублюдок, должно быть, зацепил его после того, как вырубил меня ранее. Пользуясь тем, что меня не замечают, я осматриваю комнату в поисках заменяющего оружия и обдумываю наиболее эффективную форму атаки.

— В чем проблема? — усмехается монстр, хватая Томми за каштановые волосы и дергая их назад, пока их взгляды не встречаются. — Я думал, тебе это понравится. Разве вы, мальчики, не такие внимательные шлюхи, как ваша мама? — Он толкает голову Томми, прежде чем отпустить ее, затем ухмыляется. — Полагаю, вы ничего не можете с этим поделать, да? Это заложено в твоей ДНК, встроено в самодовольную итальянскую кровь, которую она тебе передала. Интересно, что она подумает о твоих новых татуировках.

Огненный жар вспыхивает у меня перед глазами при виде этого зрелища. Оно кипит и обжигает, пламя струится по моему горлу, мимо груди, пока обжигающий огонь не подпитывает каждый дюйм моего тела.

Он. Будет. Гореть. За. Это.

И я не буду ждать, пока Дьявол убедится в этом.

Дрожа всем телом, я хватаю ртом воздух. Сбивающие с толку образы наводняют мой разум, мечты сталкиваются с реальностью, топят меня до такой степени, что я не могу дышать. Мои руки сжимают мое горло.

Кровь… красная, красная, так много красного. Плитка в ванной, он плавает в ней. Папа. Его тело, такое обмякшее, такое безжизненное. Пистолет, он все еще касается его частично скрюченных пальцев. Его сердце, оно истекает кровью. Действительно истекает кровью, как он всегда и говорил. В те ночи я находила его дрожащим, когда он ворочался и вскрикивал во сне. Он всегда говорил, что его сердце было вскрыто. Он всегда говорил, что оно истекало кровью без нее. И теперь, прямо на моих глазах, это произошло.

Папа, нет!

Мое восьмилетнее «я» не могло понять этого тогда, и мое двадцатидвухлетнее «я» не может понять этого сейчас.

Что ты сделал? Что ты натворил, папочка? Пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста, вернись за мной...

Но он не отвечает.

Конечно, он этого не делает.

Потому что он тонет в красном.

Глава 8

Я все еще в постели, когда в моих ушах зазвенел будильник в комнате. Моя кожа влажная, глаза широко раскрыты, когда я бездумно смотрю в белый потолок. Я все еще чувствую огонь, бегущий по моим венам — горячее, обжигающее пламя ярости, смешанное с отчаянием. Ярость по отношению к монстру из моих снов, дьяволу, которого я хотела заставить страдать так же сильно, как страдали те мальчики. И отчаяние… отчаяние от непрошеных воспоминаний о папе, которые нахлынули без предупреждения.

Искушение уснуть появлялось и исчезало всю ночь, пытаясь загнать меня в угол моего собственного разума и убаюкать. Однако я не могла этого сделать. Не могла закрыть глаза. Что, если бы я снова увидела красный цвет? Что, если этого достаточно, чтобы снова увидеть безжизненный взгляд отца?

Так что я просто лежала здесь. Глядя на бескрайнее белое пространство надо мной. Люди думают, что это яркий и вселяющий надежду цвет, белый. Обещание исполнения. Чего они не понимают, так это того, что это уловка. Ловушка. Она заманивает вас так легко, и как только она вас захватывает, вот тогда вы видите правду. Он такой же пустой, как и все мы.

Может быть, именно поэтому я обычно предпочитаю зарыться под одеяла, окружить себя черным. По крайней мере, с черным ты знаешь, что получаешь с самого начала.

Я не знаю, когда это происходит, но, в конце концов, мои мысли блуждают от прошлой ночи, пока не возвращаются к нему.

Смерть.

Дрожь пробегает по мне, пробегая от пальцев рук до кончиков пальцев ног и заставляя мое сердцебиение учащаться при одной мысли о том, что его стальные глаза сверлят мои. Независимо от того, как сильно я стараюсь, я не могу понять, какую реакцию он вызывает у меня. Не имеет значения, что он отпустил меня той ночью на озере, что-то все еще притягивает меня к нему, неуловимая сила, дергающая мою душу. Это нелогично, неразумно, но все равно это есть.

Вопросы и теории проносятся в моей голове один за другим, пока мне не начинает казаться, что моя голова вот-вот взорвется. Конечно, самый громкий голос из всех кричит: Ты сходишь с ума, Лу! Но я предпочитаю игнорировать этот.

Как я могла видеть его вчера, в то время как в раньше я только слышала или чувствовала его? Почему он вообще появляется таким? И, что более важно, почему? Кроме того, этот шрам… Я лишь мельком увидела его небольшую часть, но откуда, черт возьми, у самой Смерти мог быть шрам? Я бы никогда не подумала, что кто-то вроде него может быть отмечен таким образом.

С другой стороны, я бы никогда не подумала, что такой человек, как он, вообще мог существовать.

Я отбрасываю одеяло, поднимаясь с кровати, как зомби. Я подозрительно оглядываю комнату, когда иду в ванную, как будто, может быть, если я достаточно прищурю глаза, то смогу увидеть его. Не имеет значения, что я знаю, что его здесь нет, что я не чувствую тепла, которое он излучает, я должна верить, что у меня есть какой-то контроль над всем этим, даже если это из-за чего-то глупого, вроде того, что я прищуриваю глаза до тех пор, пока я почти ничего не вижу.

Я на автопилоте, пока приведу себя в порядок перед моим первым днем с мистером Блэквудом. Я надеваю джинсы и свободную толстовку, затем натягиваю ботинки на лодыжки и быстро расчесываю волосы. Мое лицо выглядит как что-то из «Ходячих мертвецов» после такой бурной ночи, но меня это не волнует настолько, чтобы пытаться скрыть это косметикой.

Лицо Клэр скрыто завесой светлых волос, когда я спускаюсь по ступенькам. Она наклонилась вперед, используя наманикюренный палец для прокрутки своего iPhone в розовом корпусе. Именно из-за нее я сейчас еду на работу и считаю, что самое меньшее, что я могу сделать, это быть более внимательной, чем была раньше. Кроме того, часы, висящие на стене позади нее, говорят мне, что у меня еще есть пятнадцать минут, чтобы убить их, прежде чем мне нужно будет идти.