Император Пограничья 10 - Евгений И. Астахов Страница 17

— Именно. Этот человек либо обладает невероятной удачей, либо играет в игру, правила которой нам неизвестны. И то, и другое делает его опасным.

Князь решился задать вопрос, мучивший его с момента получения новостей:

— Господин, простите мою дерзость, но… зачем вам было нужно устранение Голицына? Хаос в Московском Бастионе привёл бы к…

— К дестабилизации региона, — закончил покровитель. — Старый порядок рухнул бы окончательно. Однако теперь, благодаря вашей некомпетентности, Москва укрепилась. План провален.

В голосе таинственного благодетеля появились новые нотки — не просто гнев, но что-то более глубокое, почти личное.

— Впрочем, игра ещё не окончена.

— Прикажете устранить его Платонова?

Последовала долгая пауза.

— Нет. Пока нет. К тому же, судя по провалам в Муроме и Москве, это не так просто сделать. Наблюдайте за ним. Изучайте. И ждите моих указаний.

— Как прикажете, господин.

— И Густав, — голос покровителя стал совсем тихим, от чего казался ещё более угрожающим. — Помни, я не прощаю неудач дважды.

Связь оборвалась. Густав фон Рохлиц медленно опустился в кресло, чувствуя, как рубашка прилипла к спине от пота. Руки мелко дрожали.

Он налил себе полный бокал вина и выпил залпом, пытаясь успокоить нервы. Кем бы ни был их покровитель, его влияние и ресурсы казались безграничными. И теперь этот человек обратил внимание на Платонова.

Князь встал и подошёл к карте на стене. Красными флажками были отмечены позиции войск Белой Руси вдоль границы. С новым московским оружием они представляли серьёзную угрозу. А без поддержки покровителя Ливонская конфедерация была обречена.

Фон Рохлиц потянулся к магофону. Нужно было срочно созвать совет Ливонской Конфедерации, предупредить союзников об угрозе. И начать собирать информацию о загадочном Платонове, который одним своим появлением разрушал тщательно выстроенные планы.

Правитель Риги не знал, что его покровитель и покровитель князя Терехова — один и тот же человек. Не знал он и того, что нити заговора тянутся гораздо дальше, чем границы Содружества Русских Княжеств.

Но одно Густав фон Рохлиц понимал точно — в большой игре появился новый игрок. И этот игрок уже дважды победил.

Глава 6

Утренний свет едва пробивался сквозь занавески моего кабинета, когда магофон издал характерный звон входящего сообщения. На экране высветилось имя Петра Павловича Стремянникова. К письму был прикреплён документ с печатью Академического совета Содружества.

Я откинулся в кресле, потягивая остывший чай. Наконец-то. После всех проволочек господа академики соизволили ответить на повторный запрос о лицензировании нашей школы магии. В прошлые разы они пытались отделаться лишь молчанием и затягиванием сроков.

Открыв приложение, я увидел официальное письмо на гербовой бумаге. Первые строки были написаны таким елейным тоном, что у меня сразу возникли нехорошие предчувствия.

'Уважаемый маркграф Платонов,

Академический совет Содружества Русских Княжеств со всей тщательностью рассмотрел Ваше прошение о присвоении школе магии острога Угрюм официального статуса Магической академии Содружества. Мы высоко ценим Ваше стремление к распространению магического образования в отдалённых регионах нашей великой державы…'

Дальше шла целая страница витиеватых фраз о важности качественного образования, соблюдении традиций и необходимости поддержания высочайших стандартов. Я пролистал эту словесную шелуху, добравшись до сути.

«…в связи с вышеизложенным, Академический совет принял решение о временном приостановлении рассмотрения Вашего прошения до момента выполнения следующих обязательных условий…»

Временном приостановлении? Я почувствовал, как челюсти сжимаются. Читая дальше, я ощущал нарастающую ярость.

'Финансовые требования:

Ежегодные лицензионные сборы — пятьдесят тысяч рублей'.

Пятьдесят тысяч! За эти деньги можно было содержать небольшую армию.

«Страховка от 'магических инцидентов — сто тысяч золотых».

Словно мы собирались взрывать половину Пограничья на уроках.

'Кадровые требования:

Минимум двенадцать преподавателей ранга Магистр и выше'.

Двенадцать! Во многих академиях столько не набиралось. Причём каждый должен иметь диплом признанной академии — читай, их академии. Ректор — Архимагистр не ниже второй ступени. И вишенка на торте — все преподаватели должны иметь «благородное происхождение».

Я стиснул кулаки так, что костяшки побелели. Благородное происхождение. Они даже не пытались скрыть свою дискриминацию.

'Технические требования:

Магические барьеры ранга А+'.

Такие ставят на оружейных складах и княжеских сокровищницах. Система подавления магии — словно мы готовим не учеников, а преступников.

«Собственная больница с полным штатом целителей. Изолированные полигоны площадью не менее десяти гектаров. И библиотека — не менее тысячи томов по магическим наукам».

Учитывая, что большинство таких книг стоили как хороший дом, это был ещё один способ отсечь неугодных.

Но дальше шло самое циничное.

'Социальные ограничения:

Максимум двадцать пять процентов простолюдинов в составе учащихся. Каждый простолюдин должен иметь поручительство от аристократа. Двести часов обязательного изучения аристократических манер'.

Кровь стучала в висках. Они хотели превратить мою школу в очередной инкубатор для избранных, где простым людям отводилась роль статистов.

'Идеологические требования:

Преподавание истинной природы магии согласно академическим канонам. Запрет на еретические теории о равенстве магических способностей. Обязательные лекции о естественном порядке и превосходстве знати'.

Я почти услышал, как скрипят мои зубы.

'Географические ограничения:

Школа должна находиться не ближе ста километров от существующих академий, но и не дальше пятидесяти километров от культурного центра'.

В Пограничье это было физически невыполнимо — здесь попросту не существовало таких мест.

И последний, самый издевательский пункт:

'Экспертная оценка необходимости:

Академический совет должен признать, что в данном регионе действительно нужна ещё одна школа. Срок рассмотрения — до десяти лет. С возможностью повторного отказа по обоснованным причинам'.

Я медленно закрыл письмо. Моя спина выпрямилась и напряглась, как тетива лука. Желвак пульсировал на скуле. Это был не отказ — это была пощёчина. Изощрённое издевательство, облечённое в форму бюрократических требований.

Набрав номер Стремянникова, я дождался, пока юрист поднимет трубку.

— Пётр Павлович, я прочитал.

— Прохор Игнатьевич, — голос юриста звучал устало, — я предупреждал, что реакция будет негативной, но даже я не ожидал такого… такого откровенного цинизма.

— Они специально тянули с ответом?

— Да. Обычно Академический совет рассматривает подобные запросы за месяц-два. В вашем случае в прошлые разы они намеренно затягивали, надеясь, что вы отступитесь. Когда увидели ваше упорство и повторные запросы, решили дать этот… — юрист помедлил, подбирая слова, — этот издевательский ответ.

— Системная война на истощение, — констатировал я.

— Именно так. Они выставили заведомо невыполнимые условия. Даже если вы каким-то чудом соберёте полтораста тысяч золотых на