Император Пограничья 10 - Евгений И. Астахов Страница 18

Я помолчал, глядя в окно на строящиеся кварталы Угрюма. Там, внизу, дети с магическим даром ждали возможности учиться. Простые дети кузнецов, плотников, крестьян. Те самые «недостойные», которым Академический совет милостиво разрешал составлять четверть от общего числа учеников.

— Что вы намерены делать дальше? — осторожно спросил Стремянников.

Я усмехнулся. Холодно, жёстко.

— Как и всегда, Пётр Павлович. Буду готовиться к войне.

— Войне? — в голосе юриста проскользнула тревога.

— Не буквальной. Пока что. Но если господа академики думают, что смогут задушить мою школу в колыбели их бумажками и поборами — они глубоко ошибаются. Я построю эту школу. Обучу этих детей. И получу эту чёртову лицензию, чего бы мне это ни стоило.

— Но без официального признания ваши выпускники не смогут…

— Не смогут что? — перебил я. — Не смогут получить красивую бумажку с печатью? Знаете что, Пётр Павлович? Бездушным будет глубоко безразлично, есть ли у мага, защищающего деревню, диплом признанной академии. Купцам будет всё равно, имеет ли артефактор, создающий для них защитные амулеты, благородное происхождение. А крестьянам будет наплевать, изучал ли целитель, спасающий их детей от болезней, двести часов аристократических манер.

Юрист вздохнул:

— Вы правы, конечно. Но без официального статуса вам будет сложнее привлекать преподавателей и получать учебные материалы, а вашим ученикам будет сложнее найти работу в крупных городах и продолжить образование…

— Именно поэтому я вырву у них эту лицензию вместе с потрохами. Рано или поздно. У меня уже есть дюжина магов, готовых преподавать. Учебники? Напишем сами, если придётся. Но параллельно буду бить в их ворота снова и снова, пока они не откроются. Или не слетят с петель. Академический совет думает, что я сдамся? Они меня плохо знают.

— Прохор Игнатьевич, я обязан предупредить — открытое противостояние Академическому совету может иметь серьёзные последствия. У них есть влияние, связи…

— Пусть приходят, — голос мой стал совсем холодным. — Посмотрим, что весит больше — их влияние или моя Сумеречная сталь. Спасибо за помощь, Пётр Павлович. Продолжайте вести дела, как обычно. Официально мы продолжаем добиваться лицензии. Неофициально — будем действовать без оглядки на этих напыщенных индюков. Пока они играют в свои бюрократические игры — я буду учить детей магии. С лицензией или без неё.

Положив трубку, я ещё раз взглянул на письмо. Этот документ стоило сохранить. Когда-нибудь, когда моя школа выпустит сотни боевых магов, когда имя Угрюма будет греметь по всему Содружеству — я покажу это письмо. Пусть все знают, как Академический совет пытался задушить образование для простых людей.

А пока… пока нужно готовиться. К войне. Не с оружием в руках — к войне умов, идей и принципов. И эту войну, как и все остальные, я намерен выиграть. В голову уже пришло сразу несколько направлений для атаки, надо просто тщательно всё продумать и подготовить…

* * *

Горячий воздух плавильни обдал меня волной жара, когда я открыл тяжёлую дверь. Внутри кипела работа — расширенное помещение теперь вмещало четыре печи вместо одной, и все они работали одновременно. Рабочие в защитных фартуках сновали между установками, проверяя магически улучшенные механизмы и регулируя подачу сырья.

— Прохор Игнатьевич! — окликнул меня Максим Арсеньев, выныривая из-за одной из печей. Худощавый артефактор выглядел довольным, несмотря на испарину на бледном лице. — Как раз вовремя! Четвёртая плавка заканчивается.

Я подошёл ближе, наблюдая за процессом. В новых тиглях из карбида кремния, полученных от Терновского, серебристо-синий металл медленно остывал, издавая характерное низкое гудение. Больше никакого рубинового сияния — профессиональные ёмкости выдерживали температуру без проблем.

— Расскажи о модернизации, — попросил я, разглядывая сложную систему труб и рунических пластин.

Арсеньев воодушевлённо начал объяснять:

— Главное достижение — полная автоматизация нагрева. Видите эти рунические матрицы? — он указал на медные пластины, покрытые сложными узорами. — Они аккумулируют и преобразуют энергию из кристаллов Эссенции напрямую в тепловую. Никаких пиромантов не нужно! А вот здесь, — артефактор провёл меня к системе труб, — воздушные потоки регулируются автоматически. Я адаптировал принцип работы кузнечных мехов, но с магическим управлением.

— Впечатляет. Производительность?

— Четыре печи дают нам возможность плавить одновременно до девятисот килограммов руды, получая около пятисот семидесяти килограммов чистой Сумеречной стали. Полный цикл — два часа. То есть за сутки при непрерывной работе мы можем произвести почти семь тонн готового металла!

Я кивнул, мысленно подсчитывая. При такой производительности мы сможем играючи выполнять обещанные Терновскому поставки и останется солидный запас для других покупателей. Вершинин как раз закончил разливать горячий расплав по изложницам, и я увидел результат — пятьдесят аккуратных слитков драгоценного металла, каждый по три килограмма.

— Отличная работа, Максим. Продолжайте в том же духе.

Выйдя на свежий воздух, я глубоко вдохнул. После жара плавильни даже летний зной казался прохладой. В кармане завибрировал магофон. На экране высветилось имя Терновского, и почему-то это не внушало оптимизма…

— Слушаю вас, Игнат Всеволодович.

— Платонов, у нас проблема, — голос министра звучал напряжённо. — Демидовы пронюхали, что в министерство поступила Сумеречная сталь от какого-то нового поставщика. Сейчас давят на правительство через свои связи.

— Откуда утечка? — прямо спросил я.

Последовала пауза. Собеседник явно не хотел отвечать.

— Игнат Всеволодович, не тяните кота за… усы.

— У них был человек в министерстве, — неохотно признался он. — Мелкий клерк в отделе учёта. Я думал, все под контролем, но… В общем, он видел только записи о поступлении металла на склад, без указания поставщика. Детали сделки ему были недоступны.

— И этого хватило?

— Демидовы не дураки. Полтонны высококачественной Сумеречной стали неизвестного происхождения? Они сразу поняли, что кто-то обходит их монополию. Теперь через своего ставленника в правительстве требуют полной проверки всех поставок за последние полгода.

Я нахмурился:

— И что теперь?

— Сейчас идёт аудит. Ревизоры перетряхивают все документы. Я пока могу прикрывать наши операции, но временно поставки невозможны. Та партия, что планировалась через неделю — отменяется.

— На какой срок?

— Месяц минимум. Может, два. Зависит от того, как быстро удастся замять это дело. Демидовы явно надавили на кого-то в правительстве — слишком много денег теряют из-за нашей конкуренции.

Я стиснул зубы. Тонна Сумеречной стали лежала на складе, готовая