Закон бессмертных - Джули Кагава Страница 62

и людей, и тихой гавани, что была лишь обманом. Я представила, как растет пропасть между мной и Зиком, как мы отдаляемся друг от друга, исчезая каждый в своем мире, где другой бы не выжил. Когда я добралась до опушки леса, где ожидали бешеные, демоны и прочие ужасы, пропасть эта стала такой широкой, что я больше не видела ту сторону.

Часть 4

Бродяга

Глава 18

Они поджидали на опушке леса, сверкая белыми глазами сквозь дождь, пронзая меня немигающим смертельным взглядом. Четверо — включая женщину в обрывках платья — скорчились меж древесных стволов и мокрых веток. Я смотрела на них, они — на меня, никто из нас не шевелился, пять статуй в темноте, вода стекала по нашей бледной коже, капала с клинка в моей руке.

И мы ждали. Пятеро ночных чудовищ примерялись друг к другу. Вокруг бушевала гроза, в глазах бешеных, подчеркивая их пустоту, плясали отблески молний, но никто из нас не шевелился.

Наконец женщина в платье тихо зашипела, показав кривые зубы, и попятилась в темноту. Мгновение спустя остальные бешеные последовали ее примеру — отступили без боя, распознав другого хищника.

Я смотрела на них, чувствуя холод и одиночество, проследила за тем, как они обогнули меня, выскользнули из леса и направились к поселению, которое я только что покинула. Я не была их добычей. Я была трупом, мое сердце не билось, я не дышала, не потела и не пахла страхом. Я была мертва.

Совсем как они.

«Ты теперь вампир, — так говорил мне Кэнин, кажется, давным-давно. — Люди для тебя — овцы, а ты — волк, ты сильнее, быстрее, злее любого из них. Они — еда, Эллисон Сикимото. И демон в глубине твоей души всегда будет считать их едой».

Между деревьями вспыхнула молния. За моей спиной стояло поселение Арчеров, окруженное жалкими, еле теплящимися кострами. Теперь на платформах дежурит меньше людей, их слабое зрение затуманено дождем и дымом.

«Ты вампир, — прошептал Шест, и в его широко распахнутых глазах застыл ужас. — Вампир».

Бешеные остановились — четверо бледных неподвижных убийц, — глядя на поселение на холме. Сколько еще их рыскает в темноте в лесу, выслеживая добычу с терпеливостью мертвых? Если Джебедайя выведет своих людей из поселения сегодня, они могут угодить в засаду. Даже если им удастся убить или отогнать бешеных, кто-то наверняка погибнет.

Ну и что? Убрав меч в ножны, я повернулась спиной к бешеным, к людям, что так и прятались за стеной. Я пыталась с ними ужиться, но они прогнали меня. Ну и пусть их убьют бешеные, что мне за печаль? Я вампир, людские проблемы меня больше не касаются.

«Это последняя моя уступка, — холодным, суровым голосом сказал Зик. — Если я снова увижу тебя, то убью».

В груди у меня защемило. Это было хуже всей лжи, что мне довелось услышать, хуже всех обманов, хуже всех ножей в спину. Это было непохоже на предательство Шеста — хоть мы и дружили долгие годы, в глубине, в самой глубине души я понимала, что Шест меня использует. Что он легко продаст меня, если найдет кого-то получше. Зик был не такой. Его поступки были искренними, он не ждал ничего взамен. Какая странная философия. На улице, на Периферии ничто не имело значения — каждый был сам за себя. Там я усвоила, что ничто не достается даром, что каждый печется о своей выгоде. Так уж все было там устроено.

Зик был не такой. Зик обращался со мной как с человеком, как с равной. Он защищал меня, помогал мне, делился со мной, словно так и надо. Забота была у него в крови.

И тем больнее было узнать, что он солгал, когда сказал, что я могу доверять ему, когда его глаза стали суровыми и холодными и он счел меня чудовищем. «Ты чудовище, — снова раздался в моей голове низкий голос Кэнина, когда я заставила себя сдвинуться с места, идти дальше. — Ты стала чудовищем навсегда, назад пути нет. Но что за чудовище из тебя выйдет, решать тебе».

Я прикусила губу. Об этом-то я забыла. Я замерла, борясь с собой. Вокруг меня бушевал ветер, трепал волосы и одежду, стучал ветками над моей головой. На другой стороне поля едва тлели костры, а на опушке беспокойно переминались бешеные.

«Зик тебя предал, — шептал в моей голове тихий злобный голос. — Он ничем не лучше Джебедайи, ничем не лучше остальных.

Ты лишь демон, которого нужно загнать и прикончить. Какая тебе разница, доберется он до этого своего Эдема или нет? Почему ты о них беспокоишься?»

Потому что…

Потому что они мне дороги, осознала я. Мне дорога эта кучка упрямцев, готовых рискнуть всем ради поиска лучшей жизни. Мне дороги эти люди, готовые терпеть бешеных, голод и ужасные условия ради своей мечты и не оставляющие надежды, пусть даже в глубине души они знают, что мечта недостижима. Я подумала о Калебе и Бетани. Я сказала им, что в Эдеме будут козы. Нельзя, чтобы они умерли теперь — от голода или зубов бешеных. Пусть они победят, пусть преодолеют все преграды, пусть достигнут цели. Могу ли я оставить их на растерзание тем самым чудовищам, что убили меня?

— Нет.

Бешеные зашипели, обернувшись на звук моего голоса. Я медленно повернулась к ним, и мы вновь уставились друг на друга, а ветер все выл.

— Нет, — снова сказала я, и бешеные оскалились, показав клыки. — Я не такая, как вы. Я не такая, как городские вампиры. Может, я и чудовище, но я могу быть человечной. По своему собственному выбору.

Я ухватилась за рукоять катаны за спиной, вынула ее из ножен — сталь ярко вспыхнула в темноте. Бешеные заворчали и припали к земле, не сводя глаз с клинка. Я шагнула вперед, оскалилась и рыкнула на них.

— Ну давайте, ублюдки, — бросила я вызов. — Если хотите добраться до людей, сначала придется иметь дело со мной!

Бешеные завопили, заскрежетали зубами. Из моего горла вырвался боевой клич, я чувствовала, как высвобождается мой демон, ощущала жажду насилия, и на этот раз я была ей рада. Размахивая своим оружием, я кинулась на противников.

Я едва понимала, что делаю, вокруг были лишь обнаженные клыки и острые когти, бешеные бросались на меня, мой меч пел, и мы с ним танцевали и вертелись, рассекая тела чудовищ. Их больная зловонная кровь пропитала собой землю и деревья, их крики уносил ветер. Привлеченные звуками битвы, новые бешеные кидались в бой. Я сразила и их тоже, рыча от ярости, ненависти и жажды мщения. Они были слишком нерасторопны, слишком тупы, они сами бросались на мой меч, охваченные отвратительной звериной злобой. Атаку за атакой я вонзала клинок в бледные вопящие тела и чувствовала, как танцует катана в моих руках.

Когда все было кончено, я обнаружила, что стою посреди побоища, расцарапанная, в крови, окруженная бледными расчлененными телами. Никогда не спящий Голод поднял было голову, но я подавила его. Я вампир. Это навсегда. Но мне не обязательно быть чудовищем.

Вытерев с клинка кровь бешеных, я убрала его в ножны и повернулась к полю. Поселение тихо стояло на холме, сквозь дождь виднелись облачка дыма. Прислонившись к дереву, я ждала, когда распахнутся железные ворота, раздастся скрип и стон металла. Но прошло несколько часов, гроза ушла на восток, а ворота так и не открылись.

Видимо, Джеб не захотел покидать безопасное поселение, когда в лесу рыскает вампир, решила я, обеспокоенно глядя на небо. До рассвета оставался лишь час, сегодня они, наверное, никуда не отправятся. Все-таки есть в мире что-то, способное остановить Джеба.

Сорок минут спустя, когда горизонт угрожающе посветлел и на деревьях запели птицы, а я собралась искать место для сна, ворота скрипнули.

Они уходят? Сейчас? Потрясенная, я наблюдала, как ворота открываются и из них появляется маленькая группка людей. Я пересчитала их. Вот Джеб и Дэррен, держат лес на прицелах своих ружей. Вот Рут и Дороти. Калеб, Бетани и Мэтью сбились в кучку в центре. Молчаливый Джейк с ружьем. Старые Тереза и Сайлас. И наконец, замыкает шествие, следит,