Закон бессмертных - Джули Кагава Страница 26

— Ты закончила? — спросил он ровным голосом.

Я холодно кивнула.

— Хорошо. Потому что, если ты закатишь еще одну такую истерику, я уйду. Никто не виноват в том, что твои друзья погибли. И, если ты продолжишь утопать в чувстве вины, оно тебя уничтожит и все мои труды окажутся напрасны. Ты это понимаешь?

— Отлично понимаю, — ответила я ему в тон.

Не обратив внимания на мою холодность, Кэнин кивнул на разбитое окно ангара.

— Здесь живет группа Неотмеченных, хотя, подозреваю, ты и так это знаешь, — сказал он. — Возвращаясь к твоему предыдущему вопросу: я выбрал это место потому, что Неотмеченные находятся за пределами системы и пропажу одного-двух из них никто не заметит.

Верно, подумала я, следуя за ним сквозь сорняки. Никому мы не нужны, потому что нас как бы нет. Всем плевать, если мы пропадаем, никто о нас не заплачет.

Мы проникли внутрь сквозь одно из множества разбитых окон и растворились в царящей в комнате темноте. Повсюду высились груды щебня, лишь в центре помещения они обрамляли открытое пространство, похожее на маленькую долину.

В открытом очаге мерцал огонь, завитки грязного дыма поднимались от горящих деревяшек и кусков пластика, заволакивая комнату. Людей здесь оказалось больше, чем я ожидала. Картонные коробки, наспех сооруженные палатки и навесы теснились вокруг огня подобием деревушки. Внутри я различала сгрудившиеся темные силуэты спящих, даже не подозревающих о том, что хищники наблюдают за ними с расстояния всего нескольких ярдов.

Я чувствовала их запах, чувствовала, как пульсирует под их кожей горячая кровь.

С рычанием я двинулась вперед, но Кэнин предупредительно положил руку мне на плечо.

— Спокойно, — прошептал он в темноте. — Кормежка не обязательно предполагает насилие и кровопролитие. Если соблюдать осторожность, можно напитаться от спящей жертвы, не разбудив ее. Сильные вампиры в старину часто пользовались этим методом, потому в некоторых регионах и был так распространен обычай развешивать связки чеснока у кроватей и подоконников, хотя пользы от этого не было никакой. Однако необходимо действовать аккуратно и проявить терпение: если жертва проснется до того, как ты ее укусишь, дело может принять неприятный оборот.

— До того, как я укушу? А разве жертва неизбежно не проснется, когда почувствует… ну, знаешь… как два острых клыка вонзаются ей в шею?

— Нет. На спящих людей укус вампира действует успокаивающе. В лучшем случае они подумают, что видели яркий сон.

— Как так получается?

— Просто получается, и все, — в голосе Кэнина вновь зазвучало раздражение. — Ну так что, ты это сделаешь или нам пойти куда-то еще?

— Не надо, — пробормотала я, обозревая лагерь. — Пожалуй, я готова.

Кэнин отпустил мое плечо и сунул мне в руки небольшой бумажный сверток.

— Когда закончишь, оставь это там, где жертва увидит.

Нахмурившись, я отвернула бумагу — внутри оказалась пара новеньких крепких башмаков.

— Что это?

— Компенсация, — ответил Кэнин и отвернулся, а я продолжила глядеть на него. — За тот ущерб, что мы нанесем им этой ночью.

Я удивленно моргнула.

— К чему заморачиваться? Они даже не будут знать, что мы здесь были.

— Я буду знать.

— Но…

— Не спорь со мной, Эллисон, — устало проговорил Кэнин. — Иди уже.

— Хорошо, — я пожала плечами. — Как скажешь. — Сунув сверток под мышку, я двинулась к своей спящей жертве.

Я была где-то на полпути к скопищу навесов, с каждым вдохом все явственнее ощущая запах крови, пота и грязной кожи, — и тут краем глаза уловила движение на другом конце комнаты. Я нырнула за проржавевшую металлическую балку, а к навесам между тем медленно приближались, перешептываясь, две оборванные фигуры. С удивлением я поняла, что один из парней — Кайл, главарь банды. Из-за груд щебня до меня долетали отрывки разговора — о еде, патрулях, о том, как они скоро сделают вылазку на новую территорию. Меня захлестнуло странное чувство дежавю — я словно слушала свою прошлую жизнь.

Однако, когда они дошли до лагеря, один из парней завопил, бросился вперед, нырнул в коробку и потащил оттуда кого-то за лодыжку. Вытаскиваемый издал слабый крик и попытался забраться обратно, но ребята вместе выволокли его наружу.

— Опять ты! Чтоб тебя, пацан! Говорил же, это моя коробка! Свою себе найди!

— Ты погляди, — нахмурившись, сказал второй парень, — Кайл, он и в твою продуктовую заначку залез.

— Сукин сын. — Кайл навис над распростертым на земле пацаном и жестоко пнул его по ребрам. — Ах ты дрянь мелкая! — Еще один удар, и пацан сжался в комок. — Клянусь, еще раз такой фокус выкинешь — я тебя не просто вышвырну отсюда, я тебя прикончу. Понял?

Последний увесистый пинок заставил пацана вновь взвыть от боли, и парень покрупнее отпихнул его ногой.

— Давай ползи отсюда, и подох бы ты уже, — пробормотал он и нырнул в свое убежище, плотно задернув занавеску.

Лагерь, пробужденный шумом стычки, зашевелился, из коробок и палаток высунулись хмурые, заспанные, помятые лица. Я неподвижно стояла за балкой, но, выяснив, что случилось, обитатели лагеря потеряли к происходящему интерес и попрятались обратно в свои домики. До меня долетело тихое ворчание, по большей части — в адрес лежащего на земле паренька, однако помочь ему никто не вышел. Я покачала головой — пацана было жалко, но и остальных я понимала. В банде падальщиков ты должен уметь сам о себе позаботиться и помогать другим, иначе ты мертвый груз. Воровать, копаться в чужих вещах — самый простой способ нарваться на побои или, еще хуже, быть изгнанным из банды. В своей банде я держалась особняком, однако о себе заботилась сама. И никогда не крала у других.

Тут пацан поднялся на ноги, отряхивая одежду, и я едва не упала от изумления.

— Шест, — прошептала я, не веря сама себе. Он поморгал, огляделся вокруг, шмыгнул носом, а я зажмурилась и снова открыла глаза, чтобы убедиться: это и вправду он. Тощий, оборванный и грязный, но живой. — Ты выжил. Ты все-таки добрался домой.

Я машинально двинулась к нему, но тут что-то словно тисками сжало мое плечо и потащило меня обратно в сумрак.

— Ай! Кэнин, чтоб тебя, — злобно прошептала я. — Что ты делаешь? Пусти! — Я попыталась выкрутиться, но Кэнин был куда сильнее меня.

— Мы уходим, — сказал он ледяным голосом, продолжая меня тащить. — Прямо сейчас. Шевелись.

Упираться ногами не помогло. Выдернуть руку тоже не получилось — Кэнин лишь мучительно усилил хватку. Зашипев, я сдалась и позволила протащить себя по комнате и выволочь через окно. Кэнин остановился и отпустил меня, лишь когда мы отошли от ангара на несколько ярдов.

— Да что с тобой такое? — рыкнула я сквозь вновь вылезшие клыки. — Я уже немножко устала от того, что меня куда-то тащат, режут, бьют, дергают, и от этих постоянных команд тоже устала. Черт, я тебе не домашнее животное.

— Ты ведь знала того паренька?

Я дерзко оскалилась:

— А если и знала, что с того?

— Ты хотела показаться ему, не так ли?

Мне следовало бы испугаться, особенно когда глаза его снова почернели, но я вконец разозлилась.

— Это был мой друг, — рявкнула я, злобно уставившись на Кэнина. — Понимаю, тебе сложно понять — у тебя-то друзей нет, — но я знаю его много лет, гораздо дольше, чем тебя.

— И что же, — спросил Кэнин холодным-прехолодным тоном, — ты собиралась делать дальше? Вернуться в свою старую банду? Присоединиться к этой? Вампир среди овец? Как думаешь, сколько бы ты продержалась, прежде чем убить их всех?

— Я просто хотела поговорить с ним, черт подери! Узнать, как он справляется без меня. — Ярость моя утихала, и я устало оперлась о стену. — Я его бросила, — пробормотала я, скрестив руки на груди и отведя взгляд. — Я его бросила, а он никогда толком не умел о себе заботиться. Я только хотела узнать, все ли у него хорошо.

— Эллисон, — Кэнин говорил все еще строго,