Судьба Одина - Скотт Оден Страница 23

виду, что, когда я видел этого змея в последний раз, он был не более чем скелетом, скрепленным ненавистью и старой чешуей, длиннее скандинавских кораблей-драконов и вдвое шире. Но не тогда! Нар! Змей все еще был покрыт костяными пластинами; у него был длинный шипастый хвост, как и в Старые времена, но тело его было едва ли больше бычьего.

— И все же этот хрен был скользким, как угорь, и хитрым, как лиса… но у меня появилась идея. Ему нужна была и жена. Хорошенькая малышка с золотыми волосами и честным сердцем. Она думала, что ее муж говорил правду, когда сказал ей, что их сыновья на другом берегу реки, греются у огня в их новом доме — прекрасном доме, как он сказал. Новые дрова, свежий тростник и огромный очаг. Она была счастлива. — Гримнир сплюнул. — Она пришла добровольно, думая, что это грандиозное приключение ранней зимней ночью.

Я налетел на них примерно в сотне ярдов от моста. Треснул ее по голове и бросил у костра в лачуге крестьянина. Я выпотрошил его, как рыбу — ого! Он заслужил это и даже больше! Насадил его на багор, как наживку, и обмотал веревкой из тюленьей кожи его грудь и лживый рот. Затем я завернул его в меховую накидку жены, отнес на мост и сбросил за край.

Старый змей был голоден! Он сделал выпад, вцепился в дар в виде теплой плоти… и вместо этого оказался с полным ртом холодного железа! Ха! Подцепил его, как угря! Как он бился, вырывался и пытался ускользнуть! Тогда у меня кровь закипела в жилах. Я держал Сарклунг наготове… Все, что мне нужно было, это поднять его достаточно высоко, чтобы ударить ему в шею.

Гримнир фыркнул от отвращения.

— Но Всеотец заботится о своих, так? Это он доказал, когда Радболг всадил ярд гномьей стали в череп дракона. Я услышал, как хрустнули мои сухожилия, и почувствовал, как рвутся мышцы, когда я перетаскивал шею этого змея через деревянные перила моста. Я увидел возможность, опустил клинок… и почувствовал, что игра снова изменилась! В последнее мгновение старый змей увернулся, словно чья-то невидимая рука схватила его и убрала с пути Сарклунга! Лезвие, конечно, не задело его и глубоко вонзилось в ледяную древесину. А потом хвост змея с визгом высунулся из-за края. Он чуть не ударил шипами по моему дурацкому черепу. Каким-то образом я удержал рукоять Сарклунга и попытался высвободить его, когда хвост вернулся за добавкой. На этот раз он задел меня, но не очень страшно. — Гримнир указал на свой правый бок. — Разорвал меня от плеча до бедра. Он расколол дерево моста, разорвал веревку из тюленьей кожи и отломил Сарклунг примерно в футе от рукояти. Сломал его, как гнилую ветку! Бах! Я выжил, когда меня разорвал костлявый хвост этого негодяя, перековал Сарклунг в огне вулкана в Кавказских горах и оценил змея как следует… только для того, чтобы быть убитым каким-то слабоумным с вывернутыми внутрь коленями? Фо!

Глаза Гримнира сдвинулись, его хороший глаз уставился на Балегира.

— Ты! Ты можешь думать, что нет ничего плохого, и можно продолжать издеваться над этим идиотом Манаваргом, но я с ними. — Гримнир ткнул большим пальцем в сторону Гифа и остальных. — Что-то не так. Нар! Один замышляет какую-то пакость, которая, нравится нам это или нет, скорее всего, не сулит ничего хорошего многим из нас. Мы должны знать, что задумал этот старик, который оставляет воронов голодными, даже если он просто валяет дурака, и сделать все, что в наших силах, чтобы это остановить.

И с этими словами Гримнир отвернулся от тронов двух королей и зашагал между столами, задержавшись, чтобы взять полный глиняный кувшин эля. На мгновение воцарилась тишина. Приближаясь к дверям Варгхолла, он услышал, как Балегир сыплет проклятиями; Кьялланди лишь кивал, глядя вслед удаляющейся спине Гримнира и задумчиво поглаживая бороду.

Когда больше ничего не было сказано, Хрунгнир решил выразить гнев своего отца. Он встал.

— Эй, ты, болтливый коротышка! Ты не должен поворачиваться спиной к нашим королям, ты, крыса, тем более к своему собственному отцу! Вернись сюда и прояви хоть немного уважения!

Гримнир остановился на пороге. Он полуобернулся, его взгляд на мгновение скользнул по Скади, а затем снова вонзился в Хрунгнира, его единственный глаз кипел, как котел ненависти.

— Что ты знаешь об уважении, ты, маленькая марионетка, способная только вылизывать задницы? — Гримнир сплюнул. — Сядь, свинья! Пей свой эль и помни, кто исправил твои ошибки! Кровь Имира! Вы, черви, столетиями обходились без меня. Уверен, вы сможете продержаться несколько часов без того, чтобы я держал вас за руки. Мне нужно спланировать хольмганг и подготовиться к небольшому убийству!

Гримнир выскользнул из Варгхолла, и эхо проклятий Хрунгнира сопровождало его шаги.

И Гиф — старый, терпеливый Гиф — только улыбнулся и вернулся к своей кружке.

ВСКОРЕ СКАДИ разыскала Гримнира. Сначала она последовала за грубыми жестами привратников, которые направили ее за окованные железом стены Ульфсстадира. Оттуда она выследила его по отпечаткам подбитых гвоздями сапог в пыли. Он свернул с дороги и направился к роще из ив и ясеней у подножия каменистой тропинки, которая вела к заднему крыльцу. Вверху плыли клубы дыма от какого-то большого пожара в Муспелльхейме, приглушая огни Иггдрасиля и принося на берега Настронда намек на настоящую ночь. И все же даже при слабом сиянии, пробивающемся сквозь клубящиеся облака, — как звездный свет ясной ночью, — Скади могла идти по следу Гримнира.

В самом центре рощи она заметила проблеск света; ее острый слух уловил тихий скрежет стали по камню. Она с удивлением обнаружила вокруг себя заросшие плющом руины, низкие стены из изъеденного камня и колонны, обломанные, как гнилые зубы. Хотя какие руки создали эти строения, она сказать не могла.

Там она нашла Гримнира, сидящего у небольшого костра. Он разбил лагерь у ручья, который бил из скал; сын Балегира снял кольчугу и гамбезон. Обнаженный по пояс, он обрабатывал лезвие своего топора точильным камнем. Рядом с ним стоял глиняный кувшин с элем, и время от времени он останавливался, чтобы погрызть одну из сосисок, которые он прихватил из кладовой ведьм. Он услышал приближение Скади.

— Я же говорила тебе, что это скраг, — сказала она, кивая на сосиску.

Гримнир пожал плечами и откусил еще кусочек.

— На вкус как свинина.

— Ты думаешь, здесь безопасно, когда народ Ганга жаждет твоей крови?

— Так же безопасно, как и там. — Гримнир мотнул головой в сторону Волчьего логова, затем выплюнул