Гоцюй - Джин Соул Страница 12

– А здесь можно пережидать дождь, – сказала госпожа Цзи. – Однако на ночь лучше возвращайся домой. В высокой траве могут водиться змеи.

Сорняки действительно буйствовали вокруг, и скрываться в них могли не только змеи, но, должно быть, и тигры. А-Цинь подумала: «Как хорошо, что у меня высокие сапоги!»

– А это поле для чжилань, – сказала госпожа Цзи, когда они прошли ещё немного.

А-Цинь потрясённо уставилась на то, что мачеха назвала «полем для чжилань». По форме это был давно высохший пруд. На глинистом дне, покрытом глубокими трещинами, ещё сохранились остовы каких-то рыб и высохшие мочалки водорослей.

– Но разве чжилань не растут на водных полях, как рис? – неуверенно спросила А-Цинь.

– Да.

– Но… это поле для чжилань пересохло…

Госпожа Цзи спрятала руки в рукавах:

– Ты наполнишь его водой из колодца. Я же показывала тебе, где брать воду, уже забыла?

– Я? – ужаснулась девочка. – Но… сколько же времени это займёт?

– Ты должна управиться с этим за год. Будущей весной ты выходишь замуж.

А-Цинь почувствовала лёгкое головокружение. Этот «урок» невозможно выполнить! Наполнить водой этот большой пруд, не говоря уже о том, чтобы вырастить чжилань, которая, как уже было сказано, плохо всходит или не всходит вообще!

– Если будешь усердно трудиться, всё получится, – беспечно сказала госпожа Цзи. – Иди за мной. Я должна показать тебе ещё кое-что.

«Ещё что-то?» – холодея, подумала А-Цинь.

Они обошли пруд по кругу. На другой стороне росло высокое дерево с гладкими ветвями. Под ним, чуть присыпанная песком, лежала шёлковая верёвка, завязанная петлёй. Внутри были разбросаны семена гороха.

– Что это? – не поняла девочка.

– Ловушка для вредных духов, – сказала госпожа Цзи. – Не угоди в неё. Петля стягивается намертво.

– Ловушка… для кого? – выдохнула А-Цинь.

Госпожа Цзи со смешком сказала:

– Эти вредные воры даже после смерти бродят вокруг полей с чжилань. Они примут горох за чжилань, потому что их семена похожи, и попадутся в ловушку, из которой им уже не выбраться.

Она поглядела на застывшее лицо падчерицы и засмеялась ещё громче:

– Глупая курочка, это всего лишь поверье. Призраков не существует. Я показала тебе эту ловушку, чтобы ты в неё не угодила ненароком. Увечная невеста дешевле ценится.

А-Цинь всё ещё неотрывно смотрела на ловушку. Вероятно, шёлковую петлю и горошины просто трепало ветром, потому на земле остались какие-то неясные следы, но живое воображение сразу же придало им вид отпечатков птичьих лап. На песке виднелись непарные отпечатки, будто у птицы, наследившей тут, было… три лапы. А-Цинь вздрогнула и обхватила плечи руками, чувствуя озноб во всём теле. Вероятно, также от ветра.

– Что ты так перепугалась? – продолжала смеяться госпожа Цзи. – Фазанья кожа в гусиную превратилась всего лишь из-за какой-то выдумки?

– А если сюда явятся цзинь-у? – прерывающимся шёпотом спросила девочка.

– Что им здесь делать? Западный склон годы давно заброшен, их шпионы наверняка уже донесли об этом. Да и за последние годы воров видели лишь пару раз и то мельком, так они удирали от наших стражей полей.

– А этому полю не полагается страж? – сейчас же вскинулась девочка. Оставаться один на один с вредным духом, даже если он не существует, или с цзинь-у было очень страшно.

– А разве это водное поле? Это лишь высохший пруд. Вот когда превратишь его в поле для чжилань, тогда и поговорим.

Сказав это, госпожа Цзи отправилась обратно, оставив падчерицу одну с её страхами и невесёлыми мыслями.

– Ну, – пробормотала девочка, бодрясь, – матушка расстаралась и отыскала это ничейное поле ради моего же блага. Если я выращу здесь чжилань, птицы перестанут пренебрежительно ко мне относиться и не будут больше сомневаться, что я недостойная наследница.

Но она вспомнила тут же и о змеях, и что воду придётся носить ведром из колодца, и что всхожесть семян чжилань оставляет желать лучшего, и что времени у неё всего год, а потом придётся выходить замуж за выбранного отцом жениха-петуха, и её охватило уныние.

Однако же деваться ей было некуда, пришлось выполнять и этот «урок».

19. Опустошая колодец, наполняя поле

Плечи А-Цинь поникли. По сравнению с другими полями, это заброшенное поле было не таким уж и большим, но ей предстояло восстанавливать его в одиночку, что было непосильной задачей для пятнадцатилетней девочки. Но, как говорится, раньше начнёшь, раньше закончишь, а не попытаешься, так и не узнаешь, получится или нет. И А-Цинь со вздохом пошла к колодцу.

Ведро было тяжёлым и оттягивало руки, вода выплёскивалась. Когда А-Цинь вернулась к полю, воды осталось всего с полведра. Она вылила ведро в поле, но вода тотчас же впиталась, не оставив и мокрого следа – дни стояли жаркие. А-Цинь ненадолго замерла, представив себе, сколько вёдер ей придётся перетаскать, прежде чем поле наполнится. Разве только молиться о дожде?

А-Цинь поглядела на свои ладони. Сбитая неудобной ручкой ведра кожа покраснела и сморщилась, двигать пальцами и уж тем более сжать руку в кулак было больно. А ведь это было всего одно ведро… Она изуродует себе руки, когда полностью выполнит «урок» мачехи. «Увечная жена дёшево ценится», так было написано в «Поучении хорошим жёнам». Её отчего-то эта мысль приободрила, но руки всё равно было жалко. Она решила закончить на сегодня.

Мачеха заперла сундук с одеждой А-Цинь на замок, поэтому она могла пользоваться лишь тем, что нашлось бы в её новом доме. Она перерыла всё вверх дном и отыскала кусок какой-то дерюги, достаточно прочной, чтобы сшить из неё верхонки.

Шить А-Цинь никто не учил, игла была тонкой и острой, а дерюга – грубой, и девочка исколола все пальцы, прежде чем сшила защиту для рук. Уже потом, когда она навострилась шить, заплаты на прорехах её одежды выглядели вполне прилично, но сейчас был первый опыт, и верхонки вышли просто чудовищными! Но они хотя бы не сваливались с рук, и ведро теперь не натирало ладони.

А-Цинь трудилась весь следующий день, но на дне поля даже грязи не осталось, всё впитывалось. Поясницу разломило, плечи налились тяжестью, руки девочка вообще с трудом могла поднимать, а ноги ныли – походи-ка туда-сюда с полным ведром воды!

По счастью на другой день пошёл дождь, и А-Цинь облегчённо выдохнула. Но радость её продлилась недолго: от мачехи прислали записку, чтобы она не отлынивала и работала даже в дождливую погоду. А-Цинь отыскала в доме старый соломенный плащ, набросила его на плечи и отправилась на поле.

Дождь лил весь день, и дно поля покрылось грязью. Земля вокруг была скользкой, А-Цинь всё время оступалась, но две дюжины вёдер воды донесла и вылила.

А на другой день вышло солнце и высушило грязь, от вчерашних усилий не осталось и следа. А-Цинь застонала.

День за днём она носила воду из колодца и выливала его в поле. Потом снова зарядили дожди, и поле до половины наполнилось грязью. А-Цинь всё подливала и подливала в него воду, пока… колодец не иссяк. В последнем ведре воды было на самом донышке. Должно было пройти какое-то время, чтобы колодец наполнился вновь.

О том, что случится с полем, когда дожди закончатся, А-Цинь предпочитала не думать.

То ли ей просто повезло, то ли звёзды так сошлись, но дожди шли ещё неделю, и поле для чжилань заполнилось до краёв. Грязная жижа была вязкой, но не пересыхала даже под палящим солнцем, которое вернулось на небо на восьмой день.

А между тем и вода в колодец вернулась, и А-Цинь продолжала ведро за ведром вычерпывать его, пока колодец вновь не иссяк и вновь не наполнился. Так продолжалось долгое время. А-Цинь загибала пальцы, высчитывая, и выходило, что она уже четвёртый месяц возится с полем.

– И как определить, что поле готово? – пробормотала А-Цинь, осторожно пробуя пальцем грязную жижу. Чпок! И её палец засосало внутрь. Она выдернула его и обтёрла о подол.

Чтобы развеять сомнения, она пошла взглянуть на рисовые поля. Они выглядели похоже, но вода в них отстоялась и была прозрачной. Птицы, работающие