Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева Страница 26

Гонджи кивнул.

— Сейчас прикажу. Но даже если мы ничего не найдем, глава Шен сам обо всем расскажет — пусть не нам, а братьям Вопрошающим.

Он отошел отдать распоряжения, а я, еще раз оглядев зал, заметил Бинжи, стоявшего в дальнем углу, в отдалении от всех, и рассматривавшего освобожденных пленников с таким сосредоточенным видом, будто пытался решить сложнейшую задачу.

Заметив мое приближение, он тут же развернулся ко мне.

— Рейн, парни в отряде шептались, что ты самовольно арестовал главу Шен. Они думают, что из-за этого у тебя будут большие неприятности.

— Арестовал, — согласился я. — Самовольно. Ну а насчет неприятностей — как-нибудь выкручусь. Не впервой.

— Значит, ты действительно рискуешь. Из-за них, да? — Бинжи кивнул на бывших пленников. — Но это глупо!

— Если бы я не вмешался и мы бы просто уехали, как было запланировано, они бы все погибли, — сказал я.

— Ну и что? Какая разница? Пусть бы погибли, — проговорил он с искренним недоумением.

— Эх ты, колючка! — протянув руку, я потрепал его по начавшим отрастать волосам. — Ну жалко же людей!

Бинжи вновь посмотрел на спасенных, в этот раз с таким видом, будто искренне пытался понять.

— Почему? В смысле, почему жалко?

Я ненадолго задумался, как объяснить то, что для меня было само собой разумеющимся, а для Бинжи оказалось закрытой книгой.

— Потенциал, — произнес я наконец. — Представь, что в каждом из этих людей я вижу потенциал всего того благого, что они могут достичь, потенциал пользы, которую могут принести. Но для этого им нужно остаться в живых и вернуться домой.

— Но они ведь могут принести и зло, — тут же возразил Бинжи, — в смысле, потом, после освобождения.

— Могут, — согласился я. — Однако людей с потенциалом к добру все же больше.

Но Бинжи лишь недовольно нахмурился. Ну да, сложно поверить в то, что слишком противоречит собственному жизненному опыту.

Доказывать что-то дальше я не стал, лишь, вздохнув, вновь потрепал его по волосам.

Глава 13

После ситуации с арестом главы Шен младший командир Достойных Братьев явно решил больше не выпускать меня из вида и сам себя пригласил в просторные покои, которые я выбрал для ночевки, заявив, что будет спать в гостиной на установленном там узком диване. Похоже, боялся, что среди ночи я отправлюсь бродить по имению и опять во что-нибудь влезу.

Спорить я не стал: не хочет человек нормально выспаться — его право. Так что, когда меня вырвал из сна пронзительный и явно нечеловеческий вопль, и я вылетел из спальни, на ходу натягивая сапоги, оказалось, что Гонджи со своего дивана тоже вскочил, а еще оказалось, что на ночь он не снял ни верхнюю одежду, ни даже ножны с оружием.

— Это сирена, ее голос, — сказал он мне торопливо. — Господин Рейн, оставайтесь здесь, а я проверю, что там происходит.

Да, один раз обжегшись, Гонджи определенно решил дуть теперь на воду.

— Вместе пойдем, — сказал я категорично.

— Но…

— Вы обязаны выполнять мои приказы, — напомнил я. Мой охранник недовольно нахмурился, но возражать перестал.

Пока мы бежали к комнате, где сирену разместили, вопль то стихал, то вновь набирал силу.

— Вы не приказали поставить вокруг нее звуковые щиты? — спросил я на ходу.

— Сам лично ставил, — отозвался Гонджи. — Видать, она их пробила.

Сирена обнаружилась в ванне — самой просторной, которую тут в доме смогли найти, — все еще в своей полурыбьей форме. Приставленные к ней два Достойных Брата лежали на полу, неподвижные. Я торопливо наклонился к ближайшему, нащупывая пульс. Сердце билось. Значит, их просто вырубило звуком.

При нашем появлении глаза сирены испуганно округлились, и она сделала глубокий вдох, явно собираясь вновь закричать.

— Мы не враги! — торопливо выпалил Гонджи. Однако эти простые слова сопровождались странным посвистом и скрежетом и явно тяжело дались человеческому горлу, потому что Гонджи тут же сильно закашлялся.

Сирена кричать не стала. Заморгала, потом протянула в сторону Достойного Брата тонкую руку.

— Не враги? — переспросила слабым голоском, совсем не вязавшимся с теми воплями, которые мы слышали.

— Мы тебя спасли и скоро отвезем к морю, и вернем домой, — сказал я, потому как Гонджи все еще кашлял и продолжать разговор был явно не способен.

Сирена издала громкую переливчатую трель, которая не несла никакого смысла, кроме выражения эмоций — надежды и сомнения. Ее хвост, оказавшийся слишком длинным даже для самой большой ванны в доме и потому свисавший через кромку, несколько раз ударил об пол.

— Вернете домой? — повторила она. — А когда вернете?

Я бросил вопросительный взгляд на Достойного Брата, но лицо того, наконец замолчавшего, отразило лишь изумление. Похоже, наш разговор он не понимал. А еще, похоже, я только что раскрыл одну из своих способностей тому, кому не следовало. Правда, Теаган обещал, что в отряде будут только надежные люди…

— Сирена хочет узнать, когда она снова окажется в море, — перевел я на язык Империи.

— Вы понимаете их чириканье… — пробормотал Гонджи растерянно, и торопливо ответил: — Примерно через три дня. Я приказал переделать самую большую из карет, которая тут нашлась, чтобы в нее поместилась ванна с водой. Обещали, что завтра после полудня все будет готово. А сама дорога, с запряженными в карету магически модифицированными лошадьми, займет не больше двух суток.

Выяснилось, что Гонджи два года прослужил на принадлежащем Церкви патрульном корабле, там и выучил фразу «мы не враги» на языке сирен. Как он объяснил, вызубривать ее заставляли всех, на случай подобной встречи.

Следующий час я оказался вынужден работать переводчиком. То ли сирены были в целом доверчивым народом, то ли дело заключалось в юном возрасте бывшей пленницы, но она очень быстро поверила, что мы не желаем ей зла и действительно вернем домой и начала вести себя как любопытная и довольно разговорчивая человеческая девочка ее возраста.

Гонджи, как выяснилось, ошибался, когда говорил, что замурованная в камне сирена все понимает и осознает — наша гостья не помнила ничего с того момента, когда ее, еще на корабле, вытащили из рыбацкой сети, в которой она запуталась, и окурили мерзко пахнущим