Далеко за лесом - Екатерина Каграманова Страница 23

– И кто за ней приезжал?

– Наемный экипаж. Она его остановила, села со своим сундучком и уехала. Очень была расстроена, между нами говоря, да! Хорошая девушка, простая, да вот чем-то не угодила.

– Хорошо, – прервал его Франк, – так куда она все-таки поехала?

– Я слыхал, что она велела извозчику ехать на почту.

– И вы это сказали господину Мейеру?

– Да, сказал.

Глава 27

Шулль остановился у крыльца дома.

– Слушай. Я должен сейчас ехать к Леннардам. Думаю, его придется арестовать. Это надолго, подожди здесь. Я думаю, он тут точно замешан, так что раскручу это дело.

«Ах ты, глаза у девчонки желтые, как у кошки! Смотрит, как будто сейчас бросится. Вся в отца! Я помню его…»

Майя медленно покачала головой:

– Нет, вы обещали.

– Что я тебе обещал? Что сегодня вытащу твоего мальчишку? Так я этим и занимаюсь, просто подожди.

– Нет, вам потом будет не до меня. Мне нужно его забрать сегодня, вы обещали! Не смейте меня обманывать!

– Что ты вцепилась, как пиявка? Я же сказал, значит, сделаю. Вечером все будет кончено!

Девчонка смотрела ему прямо в глаза:

– Нет, не вечером. Сейчас. Пойдемте к Аманде, я хочу его забрать прямо сейчас.

Франк выругался про себя. Он не понимал, что с ней сегодня такое – точно, как бешеная кошка.

– Ладно. Очень быстро разбираемся тут, и я еду.

Аманда Мейер была в гостиной. Она сидела на стуле, держась абсолютно прямо и глядя в окно.

– Где же ваша колдунья, волшебница или кто она там? – мрачно спросил Шулль.

– Она уехала.

– Вот как, хорошая новость. Тогда, может быть, вы отпустите мальчика, которого незаконно держите у себя третий день?

– Незаконно? Вы серьезно? – Аманда подняла на него тяжелый взгляд.

– Ладно, госпожа Мейер, шутки кончились. Отпустите мальчика. У нас новые сведения, мне нужно искать вашего ребенка, а не разбираться с женскими капризами.

– Что за сведения? – Аманда проигнорировала все остальное. – Я должна знать, что вам удалось выяснить.

– У нас есть сведения, что один из ваших гостей может быть к этому причастен.

– Кто-то из гостей? – Она недоуменно нахмурилась. – Кто это?

– Мы сначала должны все выяснить…

– Речь о моем ребенке! – вскинулась она. – Я должна знать, кто это!

– Мне срочно нужно допросить господина Леннарда. Поэтому не задерживайте меня, просто отпустите ребенка.

– Нет. – Аманда встала со стула. – Ничего не изменилось, вы по-прежнему ничего не знаете. Я отпущу его, когда найдется мой сын, не раньше. И у вас нет никаких, никаких оснований меня в чем-то обвинять. С ним прекрасно обращаются, вы можете быть спокойны.

И, стараясь не смотреть на девушку, добавила:

– Я поеду с вами.

– Думаю, это лишнее.

– А я думаю, нет.

Майе хотелось заорать. Вечером Роби окажется в опасности. Няньке достаточно будет снять его рубашку и взглянуть на руку, чтобы все понять. Что тогда?

– Я не поеду! – сказала она. – Я хочу остаться с Роби.

– Нет! – Аманда покачала головой. – Я не могу этого допустить, ты здесь не останешься без меня. Я тебе не доверяю. Я не виновата, что полиция стала шевелиться только после того, как здесь появился этот мальчик. Мне нужно, чтобы он оставался тут.

Франк раздраженно поднял руки:

– Хорошо, едем вместе. В вашем экипаже, – бросил он Аманде. – Я должен послать своего кучера в участок с запиской, хочу вызвать пару ребят, на всякий случай. Давайте поспешим.

Майе он сказал:

– Успокойся. Все уладится, слышишь?

Она не хотела его слышать. И смотреть на него тоже не хотела.

В экипаже Шулль спросил госпожу Мейер:

– Кстати, совсем забыл. У вас, я слышал, вышла какая-то размолвка с госпожой Леннард на том ужине. В чем там было дело?

Аманда с досадой отвернулась к задернутому шторкой окошку.

– Глупость, честное слово. Я просто сказала, что никак не могу похудеть после рождения Марка. А она всегда была довольно полной. Прицепилась, что я, мол, ее считаю коровой и что-то еще в том же духе. Если честно, мне показалось, это было просто поводом. Она нервничала, потому что нервничал ее муж. Она, по правде говоря, глаз с него не сводила.

– А почему же он так нервничал?

– Не знаю, я не спрашивала. Только он ходил по комнате как заведенный. И руки у него дрожали – он опрокинул бокал с вином на ковер.

Мини-дворец Леннардов поражал безвкусным богатством. Все, что можно, было позолочено и щедро отделано лепниной. Обивка стульев резала глаз ярко-алым атласом, картины на стенах тоже пестрели богатством красок. Большинство из них были портретами хозяйки дома, которые, впрочем, отличались немалым сходством с самой моделью. Невысокая и полная, она походила на белокурого колобка. На щеках играл здоровый румянец, небольшие голубые глазки поблескивали под светлыми бровями. Тонкие золотистые волосы Риты Леннард были убраны в подобие пышной прически.

Надо сказать, Майе стало ее немного жаль, как было жаль некрасивую одноклассницу, на которую не обращали внимания мальчики, а она делала вид, что ее это не волнует. Но Рита Леннард, как выяснилось, была не из таких.

Пышечка милостиво кивнула, когда лакей провел их в гостиную. Она подошла к Аманде Мейер и взяла за обе руки, энергично их встряхнув:

– Как ты, моя дорогая? Надеюсь, ты не в обиде, что я тебя не навещала? Я, конечно, уже забыла нашу ссору, тем более у тебя такое случилось! Видишь ли, просто мне сейчас приходится нелегко. Мариус решил изменить отделку нашей спальни. Знаешь, ему пришла в голову идея, – она хихикнула, – сделать все в красных тонах. Ну ты понимаешь, любовь, страсть и все такое. В общем, я сейчас вынуждена спать в комнате для гостей. Это страшно неудобно, такая тесная комната…

Аманда, казалось, побледнела еще больше, но ничего не ответила. Что ж, делать было нечего, Шулль вежливо перебил женщину:

– Простите, у нас мало времени. Я должен задать несколько вопросов вам и вашему супругу. Он дома? Велите его позвать, будьте так любезны.

Рита Леннард возмущенно спросила:

– Да в чем дело? Мы уже говорили с полицией и все объяснили! Почему вы опять нас тревожите?

Она перевела взгляд на Майю:

– Позвольте, а вы кто такая?

– Это моя помощница. Прошу, позовите своего супруга.

Рита возмущенно задохнулась. На ней было достаточно открытое платье, вырез которого обнажал шею и часть пышной груди. Кожа покрылась красными