Печать Мары: Пламя. Книга I - Дарья и Алексей Домбровские Страница 18

Савелий сделал порывистое движение, пытаясь прижать женщину к себе, но Анна остановила его.

— Люблю, люблю, Савелушка. Знаешь же, неволею отдали меня. Но не время сейчас. Потерпи. Николка уедет скоро…

Савелий, преодолев слабое сопротивление, все-таки обнял Анну. Та попробовала отстраниться, упираясь руками в грудь мужчины.

— Ну, не время сейчас. Не надо здесь.

— Давай уедем отсель. На Сибирь охочих людей кличут. Там никто не спросит, кто мы и откуда. Не будет дела никому там до нас. Аннушка! Давай…

Савелий хотел еще что-то сказать, но в этот миг яростно и грозно прозвучал голос Силина:

— Ах ты сука!

Савелий отпрянул от Анны, та вскрикнула и прижалась к стене дома. Силин бросился на Савелия. Савелий выглядел выше и крепче противника, да и к тому же был опытным кулачным бойцом. Но Силин не зря столько лет провел на войне. Именно поэтому, вступая в схватку, он хотел не просто победить противника, а убить своего врага. Как делал уже не раз и не два в своей жизни. И когда мальцом вместе с отцом был в первый раз на Засечной черте, и потом, когда служил на западных рубежах ротмистром Новгородского гусарского полка его светлости князя Хованского.

Видя надвигающегося Силина, Савелий без колебания ударил первым. Силин пригнулся, уворачиваясь от размашистого удара противника, чуть зашел за него и сделал подсечку по ногам. Савелий коротко вскрикнул от боли, потерял на секунду внимание, пытаясь удержать равновесие, и тут же получил сокрушительный удар кулаком сбоку по голове. Савелий было развернулся в сторону противника и снова пропустил тычок по колену. Ноги Савелия подкосились, и тут Николка со всей силы двинул головой противнику в нос. С неприятным хрустом носовые кости — хрящи — сломались, и Савелий рухнул на спину.

Силин запрыгнул на поверженного противника и принялся наносить удар за ударом, повторяя:

— Су-у-ука! Су-у-у-ука!

Анна даже не пыталась разнять дерущихся. Она стояла, вжавшись в стену, и сквозь слезы повторяла:

— Оставь его, оставь, Христом Богом прошу, оставь…

Савелий уже не защищался. Он лежал, раскинув руки, а Силин раз за разом поднимал окровавленные кулаки.

— Тятенька, тятенька! Не надо!

Настя подбежала к дерущимся и бросилась отцу на спину. Замахиваясь перед очередным ударом, Силин чуть не задел ее локтем, обернулся, увидел дочь — и замер. Девочка прижалась к мокрой от пота спине отца. Силин еще раз занес над Савелием кулак и медленно, через силу, опустил руку.

Тяжело встал, придерживая дочь. Потом поставил ее на землю перед собой. Погладил по волосам окровавленной рукой со сбитыми костяшками пальцев. Бросил взгляд на лежащего без движения Савелия, взял дочь за руку и тяжело пошел в сторону дома, даже не посмотрев на жену. Как только они прошли мимо, Анна бросилась к раненому.

— Савелушка, Савелушка…

Она приподняла его разбитое, окровавленное лицо, прижала щекой к своей груди — и в этот момент Савелий застонал. Анна радостно улыбнулась сквозь слезы, подняла голову, как будто хотела поделиться этой своей радостью, и в этот момент Настя, шедшая за руку с отцом, обернулась. Мать и дочь встретились взглядами. Девочка резко отвернулась и крепче прижалась к Силину. Так они и шли, пока не повернули за угол.

Анна выпрямилась, поправила растрепанные волосы, пачкая их и размазывая кровь Савелия по своему лбу, и позвала слуг на помощь.

* * *

После драки с Савелием Силин не находил себе места. Ярость быстро ушла, осталась пустота и раздражение. На всех и вся, но прежде всего на Анну и на себя. Дворовые при виде хозяина прятали глаза и находили неотложные дела подальше от него. По окрестным поместьям поползли было липкие слухи. Но, зная крутой нрав Силина, вслух об этом судачить боялись. Василь пару раз пробовал с ним поговорить, но Силин не хотел обсуждать с ним семейные проблемы. Говорить отказался, но по-прежнему молчал, бычился и был зол на весь свет. Единственное, что отвлекало Силина — это подготовка поездки в новый надел. Снег уже начал сходить. Дорога до Шабановой горы была неблизкая. Да и сама усадьба была в запустении. Прежний хозяин умер несколько лет назад, и хозяйство было без особого присмотра. Но сборы сборами, а душа требовала чего-то другого. И Силин быстро понял, чего именно.

Весна уже начала вовсю вступать в свои права. Снег таял, дороги развезло, но воздух был наполнен радостной весенней свежестью. Яркой и терпкой. Ночью подморозило. Силин покинул усадьбу рано, почти с рассветом. Наст был, но тяжесть коня выдержать не мог. Ноги Баяна проваливались, увязая в снежном плену. Когда Силин вышел к берегу Званки, там, где в нее вливалась Медведка, конь под всадником уже изрядно выдохся. Силин наскоро вытер его от пота и привязал к засохшей березе. Чуть подумав, он повесил перед мордой жеребца сумку с сеном. Пусть полакомится.

Оставив коня, Силин пошел к берегу. За березами начинался сосновый бор, который заканчивался крутым обрывом. Снега под деревьями было меньше, чем в поле, и Силин довольно быстро добрался до берега. Осторожно подошел к самому краю. Остановился. Поднял торчащую из снега ветку и ткнул ею перед собой. Нужно было понять, где заканчивается земля, а где начинается снежный нарост. Убедившись в безопасности, Силин сделал еще пару шагов вперед. И снова остановился.

Под ногами гремел ледоход. Толстые ледяные плиты, ослабленные потоками воды, плыли по течению, сталкиваясь друг с другом с громким треском. Под солнечными лучами ледяные глыбы мерцали, отражая блики света, словно тысячи алмазов, плывущих по водной глади. Недалеко от места, где стоял Силин, Званка делала поворот. Прямо перед ним из воды торчало несколько больших валунов. Летом они казались просто огромными, но сейчас едва торчали над поверхностью воды. Некоторые льдины наталкивались на них и останавливались. На них тут же находили другие, и через пару мгновений на камнях уже громоздились настоящие торосы. Потом все это срывалось с камней и с грохотом неслось вниз по течению.

Здесь. Или нет? Силин обвел взглядом берег реки, камни, поворот. Вроде тут. Хотя нет… Той сосны, которая тогда нависала над Званкой, уже не было. Силин сделал несколько шагов вдоль берега. Остановился и закрыл глаза.

Они сидели вот здесь. Николка Силин, совсем еще мальчишка, и она — девочка с туго заплетенной длинной косой и яркими голубыми глазами. Такими яркими, что иногда ему казалось, что они ярче неба в солнечный день. Иногда с ней был зверек. Маленькая юркая ласка. Она была совсем ручной, но