Патриот. Смута. Том 3 - Евгений Колдаев Страница 13

— Да вот, боярин… — прогудел Пантелей. — Шкуры-то ценные, хоть и побитые малость. Выделать бы.

Здесь я был ему не помощник. В скорняжном мастерстве не силен, ремесла такого не ведаю. Зато знал несколько человек — нижегородцев. Только вот в Воронеже они, а нам туда еще не скоро. Но, переправить можно, если до поместья атамана Бориса доберемся.

— Лошади есть, если как-то довезем, чего нет. — Проговорил я.

Пускай сам думает.

Он кивнул, присел над ними, достал нож.

— Я спать.

— Доброго, боярин. Покараулю.

Повернулся, отошел к лошадям и костру. Все тем же тесаком нарубил себе еще веток, организовал подстилку недалеко от огня. Можно отдыхать, товарищ разбудит, когда придет пора мне сторожить. Привалился к дереву, попробовал спать в доспехе. Удовольствие-то еще, не повернуться нормально. Но, вариантов нет, если снова в бой, что возможно из-за нашего шума — то врага надо встречать максимально готовым.

Смирился с неудобствами. В моей прошлой жизни и не в таких ситуациях приходилось отдыхать. Только вот там тело было мое, привычное, тренированное. А здесь, способное, молодое, но не закаленное. Над ним еще работать и работать.

Костер приятно пригревал сбоку. Смежил веки. Провалился.

Снилось, что ходит кто-то окрест. Леший будто по темноте вокруг лагеря круги наворачивает, но внутрь зайти не может, только сопит и ворчит рядом. И тут… Толкать меня вздумал. Большой такой, бородатый.

— Боярин… Боярин. — Будил меня никакой не леший, конечно, а Пантелей.

Очнулся. Ух, что-то вырубило меня жестко. Вокруг серо, костер догорел, отдавал последнее тепло. Тело ломило, суставы затекли.

— Ты что, не спал? — Спросил, открыв глаза.

— Привычный я. — Проворчал он, опустив глаза, зевнул, открыв свою богатырскую пасть. — Уа…

Поднялся от меня, заговорил.

— Как доберемся, вам же людьми управлять, а я, что, я там и отдохну.

Разумный он человек, надежный, объяснять даже один раз не надо. Все понял и сделал, как ситуация того требовала.

— Спасибо тебе, собрат мой.

Поднялся, потянулся.

Черт, все кости мои и мышцы, и вообще весь организм требовал разминки. А может, вначале пару часиков нормального сна, а потом разминки. Спать в доспехах было необходимостью, но последствия оказались не очень приятными. Как и думал. Тренировок мало, тело пока еще слишком слабое. Короткие усилия переносит хорошо, а вот долгие, на выносливость, совсем иначе.

Но ничего — прорвемся. Пара дней физического отдыха у меня впереди будет. Там больше головой думать, приказы раздавать да смотреть, чтобы делали все по-путю. Восстановлюсь к часу «Ч».

Сделал несколько наклонов, потянулся, стало чуть легче. Жить можно.

— Идем. — Проговорил односложно.

Пантелей кивнул. Мы неспешно двинулись к опушке, вели за собой наш небольшой табун. В сером, рассветном свету следы ночного боя выглядели достаточно кроваво. Отбивались мы ожесточенно, недаром волки решили, что такой орешек им не по зубам.

Туши их мой сотоварищ чуть разделал. За ночь большую часть крови, судя по всему, спустил. Потом обвязал веревкой и закрепил на трех скакунах. Добыча хорошая, сейчас скорость нам не так важна, как вчера вечером, так что я слова против не сказал.

Надо будет, срежем, если что.

Выбрались, впереди раскинулось Поле. Солнце только-только первыми лучами касалось травы. Холодный, промозглый ветер бил в лицо, колыхал это зеленое море. Но вроде бы тучи разошлись. Дождя, по моим прикидкам не будет.

Взлетели в седла, двинулись.

Окрест никого, что меня обрадовало. Никакой разъезд до нас не добрался и не поджидал.

Мчаться нам еще где-то в том темпе, на который я рассчитывал полдня. Кони отдохнули плохо, поели мало. Большой нагрузки они могут не вынести. Но, чем ближе к поместью, тем меньше шанс встретить врага.

К тому же нас должны были встречать. Утром с первыми лучами, дозоры дальние по приказу моему, данному заранее выйдут в степь.

Шли быстрым шагом. Чуть понукали лошадей, но те противились, роптали, не хотели быстрее. Это человека можно словом мотивировать, а со скакуном такой номер не пройдет. Либо через боль — плетью бить и пятками, либо подчиняться. Пока угрозы нет, мы выбрали второе.

Мой живот урчал, хотелось есть. Вчера в дороге ели с горем пополам, сегодня хоть после обеда, как доберусь, поем по человечьи, а пока — еда походная.

Я закинул в рот сухарь, разгрыз, ощутив приятную сладость. Крошки чуть кололи небо и язык, доставляли удовольствие. Но этого было ничтожно мало. Кинул в рот еще один. Добавил вяленого мяса. Жевалось оно, конечно, словно резина. Вкус был дымный, слегка копченый, пряный и солоноватый. Но откусить не так просто. Ехал, словно жвачку жевал.

Запил водой из бурдюка.

М-да, вот и позавтракали.

Часа два мы тряслись в седлах. Иногда срывались на рысь, меняли после этого коней, но особо гнать не получалось. В сравнении со вчерашним вечерним броском сейчас мы плелись медленно.

Пантелей клевал носом. Я видел это и взял на себя обязанности по наблюдению. Озирался по сторонам, выбирал направление, вел нас вперед. Человек ночь не спал, пусть отдыхает, главное, чтобы с лошади не свалился. Такой здоровяк рухнет, земля содрогнется. Точно сломает себе что-то, а нам такого не надобно.

Изредка подбадривал его, он отвечал односложно, просыпался, вздрагивал, но потом опять продолжал впадать в полудрему.

И вот, наконец-то впереди показался разъезд. Наши лошади знакомые, не приземистые татарские. Четыре человека.

Первый чуть вперед выехал, вскинул руку высоко вверх. Заорал:

— Здрав будь, боярин!

Далеко они были, ветер сносил слова, но общий смысл понять можно было. Чудно, это был Тренко, собственной персоной.

— И тебе здравия, сотник.

Мы подъехали, поравнялись.

— Лица на вас двоих нет, удачно ли все? — Он улыбнулся. Видно, что рад был нас видеть.

— Да. — Коротко ответил я. — А ты чего тут, в дозоре? Чего не с людьми?

— Филарет там главенствует, всем заправляет. Я в этом копании не смыслю ничего, здесь полезнее. Да и тебя встретить хотел. Верил, что все удастся, но опасался.

Я чуть пришпорил коня, увлекая его вперед. Показал жестом, чтобы Тренко двигался за мной. Чуть вырвались, чтобы без лишних ушей поговорить.

— Все, да не все, сотник. — Проговорил я негромко. — Татары малой силой к