Русь непокоренная. Нашествие - Денис Старый Страница 12

В его руках уже был молот. И в целом, если бы и в прошлой жизни я увидел такого рослого и сильного бойца, то несколько раз подумал бы, стоит ли с ним вступать в бой. И потому эффект, когда здоровый детина за спиной, а лидер ведет разговор, наверняка должен получиться соответствующий. Язык силы понятен в любом веке.

Вот на это и расчёт.

— Так то ж русичи. С чего их-то испугались? — бабка Ведана тоже подскочила к нам.

— Уйди и спрячься вместе со всеми остальными! — жёстко припечатывая каждое слово, сказал я.

Ведана внимательно посмотрела на меня, покачала головой.

— Ты не Ратмир… Али так изменился, что не узнаю я тебя, — сказала Ведана, а я сделал вид, что будто бы даже не услышал её слов.

Не думаю, что я вдруг разоблачён. А если даже и так, то всегда можно сказать, что я посланник богов или Бога, сыграть на религиозных чувствах. Но надеюсь, что выкручиваться из положения мне не будет нужды. Изменился — и все тут. А кто сомневается — пусть сам ищет оправдание изменениям в моем поведении.

— Добре, Ратмирушка. Гляди-ка, перестал бояться меня, — причитая, Ведана всё-таки уходила туда, куда ранее были отправлены старики, дети и женщины.

Там же и мужики из ремесленников и наверняка землепашцев. Не вижу смысла давать оружие людям, которые не способны им воспользоваться. Если бы сейчас стоял вопрос о выживании, то да. Но я рассчитывал обойтись разговором.

Конечно, можно было вооружить даже женщин. И, может быть, я в чём-то не прав, но по тем знаниям, что у меня были в будущем, уверен — мало уметь обращаться с оружием. Важнее иметь решимость им и вправду воспользоваться.

А эти люди явно не имеют ни решимости, ни навыков. Ну нельзя дать даже умнейшему профессору математики хирургический скальпель и сказать, чтобы он провёл операцию.

Между тем воины приближались. Уже не было никаких сомнений, что это русичи. Мы стояли таким образом, чтобы не показывать свою воинственность. Пускай сперва увидят меня, не обнажившего меч, но стоящего у них на пути. Они чужаки, мы тут хозяева. И никто не узнавал в прибывших рязанских ратников.

— Кто такие? — я буквально на долю секунды раньше успел я спросить, чем это сделал выдвинувшийся вперёд воин-чужак.

— Московская рать мы. Я сотник Алексей из дружины Филиппа Няньки, — ответил воин. — Что случилось? Татарва на Коломну пошла. Гляжу, что Рязани более нет.

Появилась какая-то информация. Мне почему-то казалось, что Батый сразу отправится на Владимир, а он, оказывается, пошёл на Коломну.

Понятно, зачем именно прибыли сюда эти два десятка ратников. Воевода Филипп решил разведать обстановку, узнать, где сейчас находятся татары. И правильно. Но еще правильнее было собраться всем и биться за Рязань. А теперь… Жалко русские города. И Москву возьмут.

Что-то припоминаю. Действительно, был некий воевода, которого прозвали Нянькой за то, что он, вроде бы, какого-то из князей воспитывал. И он даже героически держал Москву в обороне некоторое время.

Впрочем, учитывая необходимость гражданского патриотического воспитания в будущем, некоторые факты из истории могли, конечно же, умолчать, а что-то и преувеличить.

— Я десятник Ратмир из дружины князя Юрия Ингваревича, — после некоторой паузы представился и я. — Собрал выживших, будем уходить.

— Так чего же уходить, коли ладные ратники? Пошли со мной. Воеводе нынче каждое копьё на счету, — сделал предложение Алексей.

— У нас своя дорога. Нынче с татарами не совладать. Схоронимся мы, начнём их на путях отхода бить, — кратко изложил я свой план.

— То баба надвое сказала, кто верх возьмет. В дружине у воеводы Филиппа Няньки ратники добрые. Чай, с Божьей помощью супостата одолеем, — залихватски отвечал Алексей.

Но глаза его бегали, он выискивал, высматривал кого-то или что-то. И взгляд озабоченного и испуганного воина всё больше загорался огнем алчным.

— Так серебро же не горит… Много серебра собрал, десятник? — после некоторой паузы спросил Алексей.

— Не серебро я собираю, а людей рязанских, как бы схорониться. Коли выживешь, приходи к нам, — сказал я, демонстративно схватившись за рукоять меча.

— И кровь прольёшь? — скорее, из любопытства спросил сотник, приметив мои действия.

Я промолчал. В этом молчании можно было услышать решимость: если надо будет, то я пролью кровь. Даже этого бравого сотника, который, возможно, при осаде Москвы не одному татарину брюхо не вскроет.

— Не позарюсь я на твоё серебро. Коли не брешешь и людей собираешь. Как вы их обороните, то ваше дело. Не думаю, что много вас. Но на то мы и ратные люди, так бы и поступать, — после продолжительного противостояния взглядами сказал Алексей.

— Ну тогда Бог вам в помощь. Коли есть ещё время, так пороки смастерите. У татарвы много камнемётов, — дал я совет.

Что такое пороки, я узнал только сейчас. Есть на Руси, оказывается, традиция делать катапульты. Но вот почему в Рязани таких не было, мне не ответили. Потому что раньше не было никаких причин ставить конструкции. Половцы же не брали русские города. Так что и не думали и не гадали, что кочевники вовсе способны на такое. Но монголы оказались способными, на погибель русичей.

— В город, стало быть, пускать меня не желаешь? А коли все же мы пройдем? — все равно настаивал воин.

Я подумал. Ну, хочет он получить какую-то прибыль… А у меня как раз в большом дефиците фураж для коней.

— Давай, славный ратник, я в дар тебе отдам коня доброго половецкого. Да и ступай с миром, и с советом моим. Дабы противостоять камнеметам, потребно сами такие иметь, — сказал я.

— Коня? Откупиться желаешь? — усмехнулся ратник.

— Ну не кровь же твою проливать, как и товарищей твоих? Вам еще татарву бить, — сказал я твёрдо, уже с угрожающими нотками в голосе.

— Экий грозный! — усмехнулся ратник.

Но я был предельно серьезен. Готов к тому, что придется сражаться.

— Ратмир, разговор к тебе есть у меня, — за спиной сказал кузнец.

— Сейчас? — удивился я.

— Да, — после некоторой паузы сказал кузнец. — И скажи ратным людям, кабы не уходили нынче же.

— Ждите здесь, ратники московские. Коня приведу, — сказал я и отошел в сторону.

Тут же приблизился кузнец.