Американская история любви. Рискнуть всем ради возможности быть вместе - Илион Ву Страница 31

Хотя аболиционисты выступали весьма активно, они явно не были в большинстве: свидетельством мог служить пожар в Пенсильвания-холле. Это был «храм свободы», где могли собираться противники рабства[240]. С тех пор даже квакеры не желали предоставлять место для подобных собраний, чтобы не стать жертвами насилия. Конференция американских женщин против рабства 16 мая 1838 года была грандиозным событием. А потом пошли слухи, что на таких собраниях пропагандируют межрасовые браки, то есть слияния, и требуют немедленного запрета рабства. На это аболиционисты заявляли, что реальное слияние происходит на Юге, где белые плантаторы насилуют чернокожих рабынь.

Собрание женщин разных цветов кожи возмутило многих. Возле здания собралась огромная толпа. Люди принялись кидаться кирпичами и камнями, встреченных на улицах негров жестоко избивали. В здание ворвалось несколько тысяч погромщиков, и ночью «храм свободы» запылал. Власти не предприняли никаких мер. Голубые атласные диваны, таблички с золотыми буквами, памфлеты и другие протестные материалы погибли в огне: их пожрали «великолепные языки пламени», как писал один журналист из Джорджии.

С того времени ситуация в Филадельфии ухудшилась. В большом промышленном городе, куда люди стекались не только с Юга, но и из других стран мира, националистические, антикатолические и антииммигрантские настроения усиливались с каждым днем, что приводило к конфликтам и стычкам. Черное население Филадельфии постоянно сталкивалось с жестоким насилием: погромщики поджигали церкви и приюты чернокожих, разрушали их дома[241].

В 1842 году после особенно жестоких и долгих расовых беспорядков руководители филадельфийских организаций бдительности Роберт и Гарриет Первис уехали из города, и движение потеряло жизненную силу. Ко времени приезда Крафтов Комитет бдительности практически исчез, а помощью беглецам занимались отдельные граждане и семьи из черной общины. К счастью для Уильяма, Эллен и тех, кто прошел такой же путь, у движения появился новый лидер. Этот молодой человек со временем станет создателем «подпольной железной дороги»[242].

* * *

Хотя Уильям Стил, активист пенсильванского общества по борьбе с рабством, всю жизнь прожил в свободных штатах, он знал, что такое бегство от матери, Сидни, которая теперь носила имя Черити. Она выбралась из Мэриленда еще до его рождения. Однажды она бежала с четырьмя маленькими детьми, но была схвачена. После этого ей стало ясно: в следующий раз брать их с собой нельзя. Пришлось выбирать. Ночью она разбудила двух девочек, поцеловала мальчиков шести и восьми лет и исчезла в ночном мраке.

«Я оставила мальчиков, потому что они были старше и сильнее, – говорила она, – и решила спасти девочек, самых маленьких и слабых». Сын говорил, что она была «неизлечима» в том, что касалось свободы. В детстве она видела, как пьяный рабовладелец «вышиб мозги из головы ее отца».

Стил был младшим из восемнадцати детей, родившихся после бегства. Отец, Ливайн Стил, обрел свободу до побега жены с дочерями. Он встретил ее в Нью-Джерси. Они начали новую жизнь, хотя никогда не забывали об оставленных мальчиках. История жизни родителей помогла Уильяму Стилу обрести призвание. Он взялся за опасную работу: помогал беглецам найти кров, пищу, работу и безопасность, а позже записывал истории их жизни.

Когда Крафты прибыли в Филадельфию, Стилу было двадцать семь лет. Красивый, с высокими скулами и пристальным взглядом, унаследованным от матери, он только что женился на юной портнихе. За год до этого начал работать в обществе по борьбе с рабством, а также подрабатывал уборщиком: убирал в помещении, разбирал документы и помогал рассылать аболиционистскую газету, которую печатали тут же, на Северной Пятой улице, рядом с Домом Независимости. Газета называлась «Свободный из Пенсильвании» (Pennsylvania Freeman).

Когда хозяин гостиницы отправился на поиск тех, кто мог помочь Крафтам, одним из первых откликнулся Стил – впрочем, это бывало часто. Он видел, как Генри «Бокс» Браун выбирался из ящика, в котором провел двадцать семь часов. Он дежурил, когда в помещение общества пришел некий Питер, разыскивавший родных: когда ему было шесть, он потерял мать, а родителей его звали Сидни и Ливайн. Оказалось, это его давно потерянный брат. Однако все это будет позже. А пока Стил, забыв о собственной жизни, помогал другим писать свои истории. И то, что он услышал в тот сочельник, превзошло все ожидания.

Когда Стил впервые увидел Эллен, она снова оделась в мужской костюм. Он на всю жизнь запомнил ее – изысканный костюм, необычный плащ, ботинки на толстых подошвах и каблуках. Эллен выглядела как «состоятельный юный джентльмен».

Второй человек, поспешивший на помощь Крафтам, Миффлин Уистер Гиббс, приехал в гостиницу, не зная, чего ожидать. Этому плотнику и строителю на год старше Уильяма суждено будет стать первым чернокожим, избранным муниципальным судьей. Он тоже обратил внимание на безупречный черный плащ на молодом джентльмене и на шелковистый блеск его цилиндра. Отметил «красоту лица» и решительность второго «молодого цветного». «Первый, – писал Гиббс, – представился мне как миссис Крафт, а второй – как ее муж. Оба бежали из рабства»[243].

Стил и Гиббс быстро перешли к первой задаче и стали расспрашивать беглецов, желая узнать и сохранить их историю. Впрочем, сделано это было в том числе из предосторожности. Хотя большинство, кто искал помощи, действительно в ней нуждались, были и те, кто притворялись беглецами, чтобы получить бесплатную еду, одежду и деньги. Три дня назад Стил напечатал в газете предупреждение об обманщиках: двое мужчин, «высокий чернокожий» в грубой синей рубашке с дефектом речи и «низкорослый мулат» в зеленом плаще и клетчатом жилете[244].

Хотя Крафтов измучила дорога, они были готовы ответить на все вопросы. Впоследствии Стил вспоминал: «Стоило им оказаться на свободной земле, как ревматизм исчез, правая рука избавилась от перевязи, прошла зубная боль, лицо без малейших признаков растительности предстало на всеобщее обозрение. Глухой стал слышать и говорить, слепой прозрел, а хромец обрел грациозность оленя. В присутствии изумленных друзей беглых рабов факты этого беспрецедентного бегства были полностью подтверждены самыми убедительными доказательствами»[245]. Что это за доказательства и кто еще мог присутствовать, мы не знаем, но люди, способные подтвердить историю Крафтов, действительно имелись. Среди них Чарльз Декстер Кливленд, профессор и организатор неудачного бегства на «Перл». Он был родственником первой хозяйки Эллен Элизы Кливленд Смит[246].

Когда беседа закончилась, Эллен наконец смогла избавиться от мужской одежды. Скрывшись от глаз, она сняла брюки, расстегнула жилет и рубашку, зашнуровала корсет и надела пышную юбку.

И когда вновь появилась с новой гладкой прической, ее внешность произвела на Стила столь же неизгладимое впечатление, как и мужской облик часом