Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас Страница 3

— Я не собираюсь отсюда съезжать!

Соколов махнул рукой, словно отметая её возможные возражения:

— Подумайте хорошенько: во-первых, ваша кухонька не выдержит наплыва гостей, не говоря уже о том, что негоже приводить на кухню того же Милютина или Великих князей. А во-вторых, подумайте о своей репутации — голоса в доме разносятся далеко, как скоро ваши соседи распустят сплетни о том, что у вас постоянно гости мужского пола? Поверьте, Калина подберет вам хороший дом, это в его интересах: и ему, и парням нужно где-то ютиться. Кромеж крайне неудобное место. Подумайте о парнях — им приходится нелегко с вашими правилами. Калина потакает вам в ущерб себе… А сейчас отдыхайте. — Он встал: — а я пойду продвигать закон о запрете лечить Великих княжон касторкой.

Светлана с тоской смотрела в затянутую в черное сукно спину Соколова — он еще шутить изволит! Надо к завтрашнему утру встать и выйти на службу, чего бы это Светлане не стоило. Надо придумать, как отказаться от дома. Выжить себя из своей квартиры, она не позволит. В её планах нет переезда во дворец, как предполагает Соколов. Её не интересует престол и Москва. Она будет жить тут, если вообще выживет…

В кухонных дверях, в которых Алексей потеснился, Соколов обернулся:

— Не могу не заметить, Елизавета Павловна. Вы еще легко отделались в схватке с огненным змеем. Тот же Громов напрочь выгорел. Что-то есть несовместимое в нем и огненных змеях — второй раз такой пердюмонокль с ним происходит.

Он тут же исчез в кромеже.

Алексей вернулся в комнату, сел на стул и мрачно посмотрел на Светлану:

— Елизавета Павловна…

— Лиза! — резко напомнила она.

Он вздохнул и с тоской поправился — и куда делось его ехидство:

— Лиза, по поводу дома подумайте, пожалуйста. Дело даже не в репутации или нашем неудобстве. Подумайте об окружающих людях. Любое нападение на вас, и жертв не избежать. Вам грозить ничего не будет — вас защитят парни, чего бы им это не стоило. А вот ваши соседи…

Шах и мат. Сокрушительные. Причем от того, от кого она совсем того не ожидала. Светлана мысленно выругалась: Калина все же не за красивые глаза получил свою должность! Умеет выкрутить ситуацию в свою пользу.

— Лиза, я не загоняю вас в угол. Эту квартиру сохраним за вами. Когда все закончится, вы сможете вернуться сюда. — Он ехидно улыбнулся: — только думаю, сюда вам все равно не вернуться — Саша никогда не будет примаком. Он гордый. Он кровь из носа найдет дом, который полностью устроит вас.

Светлана в упор смотрела на него — не в примачестве дело. Она холодно сказала:

— И чем, ты думаешь, все закончится?

— Я не подглядывал ночью, — признался Алексей. — Честно. Не подглядывал. Только я умею думать и размышлять — к сожалению, мои мозги не отключить. Я не представляю, как вы собираетесь выжить, давая свободу всем четырем стихиям. Одна-то вас уложила в постель. — Он даже не заметил, какую пошлую двусмысленность сказал, продолжая: — три остальные могут вас убить. Я этого очень не хочу. Я на вашей с Сашей стороне. Не сомневайтесь.

— Алеша…

— Просто скажите, какой дом вы хотите — я все сделаю. Найду то, что придется вам по душе. В горничные возьмем вашу Ларису, дворником и мужиком по хозяйству ее мужа Герасима. Они очень привязаны к вам и им очень нужны деньги. Жалование дворцовых слуг в сотню раз выше того, что они получают тут. Кухарку найдем, как и прачку. Остальные заботы возьмут на себя мои парни. Все будет замечательно. По городу пустим слух, что у вас скончался богатый дальний родственник, который все завещал вам — никто дурного не подумает. Подумайте над предложением.

Светлане пришлось смириться — Калина прав: в случае нападения бомбистов или антимонархистов, под удар попадут невинные люди.

— Хорошо.

Он уточнил, словно не понял:

— Это хорошо — «я подумаю»? Или хорошо — «снимай дом»?

— Ищи дом.

Алексей кивнул и бросил в сторону кухни:

— Вихрев, дом на Береговой выкупай!

— Будет сделано! — ответила услужливая тьма.

Вот же… Они уже все решили за неё. Поди с Ларисой и Герасимом все обсудили. И даже с Боталовой договорились. Светлана не хотела такой жизни — жизни, где все решают за нее. Она ждала свободы и маленький, очень коротенький с её везучестью кусочек счастья. Положен же он случайно родившимся в не той семье, в которой хотелось бы?

Алексей встал и взял со стола книгу:

— Давайте я вам почитаю? Все быстрее вечер придет. Вместе с Сашей придет.

Выбор книги был неожиданным. Он начал читать былину о Руславе, купце, побывавшем на дне Идольменя. И чем его заинтересовали местные легенды? Огненный змей, описываемый в былине, уже был пойман и освобожден с особой жестокостью.

Глава вторая, в которой Саша узнает о себе много нового

Совсем стемнело, время шло к семи вечера — скоро наносить визит будет неприемлемо. Александр сложил все дела в несгораемый шкаф, крикнул сонному Демьяну, клевавшему носом в бумаги на столе, что он ушел, и направился домой спеша, как мальчишка. Впервые за эту осень пешком, а не кромежем. Только сожалений не было, в отличие от прошлого года. Тогда, обгоревшему, лишенному всего, ему казалось, что больше ничего хорошего не будет в его нежизни. Как же он ошибался!

Город изменился — растаял снег, запахло влагой, словно пришла нежданная весна, обнажилась грязь на тротуарах, как бывает после зимы. На улочках было тесно — всяк вышел прогуляться сегодня вечером. Бурлящая толпа нагло любопытствовала — дневные газеты вышли с сенсационными материалами об уничтожении огненного змея стараниями Сыскной полиции и лично Громова Александра Еремеевича. Жадные, заинтересованные взгляды окружающих были неприятны, благо, что до дома недалеко — апартаменты он снимал рядом с Сыском. Кромеж молчал, напоминая, что он теперь человек. Александр искал в себе перемены, но так и не нашел. Лишь мир стал безболезненным, перестав как наждачкой постоянно проходиться по коже, и тьма пропала, не отзываясь — Александр уже проходил это год назад, когда на берегу Ладоги в пылу схватки с огненным змеем попал под сплошную стену пламени из его пасти. Тогда это тоже Огнь был? Упорный он получается. Второй раз выгорать заставил. Второй раз дал шанс стать человеком.

Дома было привычно тихо, холодно и до безумия одиноко. Александр впервые заметил эту оглушающую, давящую на уши тишину, которую хочется разбить, как стекло, как лед на Идольмене и