Гадюка - Биннур Шафак Нигиз Страница 10

Я осторожно кашлянула, чтобы прочистить разрывающееся от боли горло, и медленно села, свесив ноги. Некоторое время я осматривалась вокруг расфокусированным взглядом, пытаясь вернуть себе самообладание. Я была спокойна. Настолько спокойна, насколько это вообще возможно, учитывая ситуацию. В отличие от последних нескольких дней, проведенных в панике и отчаянных попытках понять, что происходит, сейчас я чувствовала удивительное спокойствие.

Я перевела взгляд на приоткрытую дверь напротив меня, через которую проникал солнечный свет. Поднимаясь на ноги, я спросила себя, что все это значит, но ответа так и не получила. Он должен был находиться прямо за той дверью, откуда лился яркий свет.

Я двигалась осторожно и медленно, а плюшевые домашние тапочки у меня на ногах немного приглушали шаги. С каждым моим движением голова кружилась все сильнее и сильнее, а живот скручивало.

Мне очень хотелось узнать, что ждет за дверью. Я оказалась здесь по какой-то причине. И если я пришла сюда, значит, меня кто-то ждет. Подойдя к двери, я заглянула в просвет, но ничего, кроме длинного коридора, не обнаружила. Я осторожно толкнула дверь и высунула голову наружу, увидев горящую лампу на потолке. Больше не было ни души.

Тревога, разгоняемая по венам вместе с кровью, переполняла меня.

Я выскользнула в коридор и робко огляделась по сторонам. Сердце бешено заколотилось в груди, когда я услышала учащенного дыхание.

Звук доносился из темноты.

Когда я приблизилась к нему, меня окружила тьма и сердце ушло в пятки.

Остановившись перед другой приоткрытой дверью, я быстро сглотнула и окинула взглядом комнату. Внутри не было ни темно, ни светло. Только что наступивший рассвет окрасил интерьер в бледно-голубой цвет. Осознав, что дыхание доносится именно оттуда, я еще немного приоткрыла дверь и шагнула вперед.

Казалось, будто меня пронзило ножом.

До сих пор мне приходилось лишь резать себе палец во время готовки, поэтому сейчас все ощущалось именно так.

Там был он.

Я видела только его профиль: прямой нос, длинные ресницы, пухлые губы. На нем были лишь черные джинсы, а обнаженный торс покрывали бисеринки пота, похожие на дождевые капли. Одной рукой он наматывал бинты на длинные, усеянные крупными кольцами пальцы. Вторая его рука уже была перебинтована. Я вдруг поняла, что это специальные боксерские бинты. Покончив с ними, он обмакнул руки в белый песок и хлопнул в ладоши, так что в воздухе разлетелась пыль. Он двинулся к черной боксерской груше, висевшей посреди комнаты, но я по-прежнему видела только его неподвижный профиль.

Когда он нанес первый удар по боксерской груше, его бицепсы напряглись так, словно вот-вот лопнут, а вены на руках заметно вздулись. Груша неистово отлетела назад, но мужчина все не останавливался; пот маленькими струйками катился по его телу. Он нанес несколько резких ударов подряд, а потом поднес кулаки к лицу и злобно уставился на грушу как на заклятого врага.

Прежде чем нанести следующий удар, он сделал глубокий вдох, выдохнул через нос и посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. Он ударил по груше так, что ее швы разошлись, и песок, как в песочных часах, начал высыпаться наружу. Время словно остановилось.

Черная подводка под его синими глазами растеклась, смешавшись с потом.

Я замерла на месте.

– Пришла в себя, значит, – резко произнес он хрипловатым, густым голосом, который резал словно нож. Он звучал знакомо, как будто раньше я его где-то слышала, но в то же время чужеродно и неестественно для моего сознания. Мне хотелось прочистить горло, но я не могла отвести от мужчины глаз. Заметив мой озадаченный взгляд, он слегка нахмурился и посмотрел прямо на меня. Я же все гадала, что за черная подводка у него на глазах. – Ты немая?

Я резко дернулась назад, больно ударившись спиной о стену в коридоре. Грудь начала напряженно вздыматься, а дыхание перехватило, когда мужчина начал приближаться ко мне. Кто он такой?

– Или ты глухонемая? – спросил он, глядя на меня как на чудачку. – Вот это я попал. Скажи хоть слово, девочка.

Я уже открыла рот, но, осознав, что не могу ничего сказать, беспомощно закрыла его. Он провел по черным густым волосам пальцами, украшенными массивными кольцами и татуировками, которые я не смогла разобрать, а потом шумно выдохнул. Я заметила, что верхняя губа у него немного пухлее, а брови такие выразительные, что создавалось впечатление, что он хмурится, даже когда улыбается. А его глаза… Я никогда не видела такого оттенка синего.

Он сделал еще один шаг ко мне, и один из бинтов на его руке размотался, свисая вниз.

– Ты умеешь говорить? – спросил он голосом, наводящим на меня смертельный ужас.

– Кто ты такой? – резко бросила я.

Он приподнял одну бровь, и на его суровом лице появилось странное выражение.

– Это ты должна представиться, – ответил он.

Мой взгляд внезапно опустился на его живот, и я удивленно уставилась на четко очерченные, выступающие косые мышцы. Его кожа сияла как бронзовая статуя, и я была уверена, что брюшной пресс не уступал по твердости каменному изваянию. Я с трепетом проследила за капелькой пота, которая скатилась между накачанными грудными мышцам, скользнула вдоль кубиков на животе и скрылась под джинсами. Мышцы в паховой области буквально пульсировали. Я не понимала, что поразило меня больше: его вопрос или его внешний вид. С каких это пор я так бесстыдно разглядываю незнакомцев? Ситуация и без того была странной.

– Эй, ты на что смотришь? – воскликнул он, и я тут же покраснела. – Подними глаза и смотри мне в лицо.

– Шутишь? – заикаясь, пролепетала я и отвела взгляд. Я чувствовала, как его проницательные, как у ястреба, синие глаза впиваются в мой лоб. – Я оказалась здесь, когда открыла глаза. Как я сюда попала? – Вжавшись в стену от страха и стыда, я нерешительно посмотрела на него. – Что тебе от меня нужно? Почему я здесь?

Он приподнял бровь.

– Видимо, ты нехило приложилась головой, когда упала в обморок на пороге моего дома, – произнес он ровным голосом. – В любом случае, раз ты в порядке, тогда уходи.

– Ты что, нашел меня без сознания на пороге дома? – Я широко раскрыла глаза от ужаса, но он лишь безучастно посмотрел на меня. – Я ничего не помню. Не знаю, кто привел меня сюда.