Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - Бальдассаре Кастильоне Страница 6

Взойдя на престол, папа Юлий II сделал его главой местной церкви. С этого времени он всемерно озаботился тем, чтобы включить в число своих домочадцев весьма благородных и достойных людей, в беседах с которыми приятно проводил свой досуг. Причем удовольствие, которое он испытывал от общения с ними, оказывалось не меньшим, чем его разговоры с этими людьми.

Он слыл весьма приветливым и приятным, а также на редкость образованным собеседником. Кроме того, он славился и величием своего духа, и хотя не мог лично показать примеры рыцарской доблести, как проделывал однажды, все же получал необычайное удовольствие, наблюдая за их проявлениями у других.

Для каждого человека он находил хвалебные слова в соответствии с его достоинствами. Более того, в состязаниях и турнирах, в верховой езде, в овладении всеми видами оружия, в развлечениях, игре, музыке – словом, во всем, что свойственно знатному кавалеру, все стремились максимально выразить себя, как бы демонстрируя, что необычайно дорожат дружбой с таким благородным синьором.

4. Так проходили его дни, заполненные достойными и приятными упражнениями как для тела, так и для ума. С тех пор как синьор герцог по причине своего болезненного состояния приобрел привычку отправляться спать сразу после ужина, все обычно перебирались к донне герцогине, Елизавете Гонзага.

У нее всегда можно было встретить донну Эмилию Пиа, наделенную таким живым умом и бойкими суждениями, что, как и вам известно, все настолько черпали от нее мудрость и добродетель, будто она являлась истинной синьорой.

Итак, здесь звучали изящные речи и невинные шутки. Лица присутствующих озаряли улыбки, так что дом можно было назвать приютом радости. Полагаю, что нигде более не царил такой дух дорогой и заветной дружбы и такое великое спокойствие.

Не говоря уже о той чести, какой мы почитали службу синьору, о котором я уже имел честь говорить. Именно здесь, когда мы оказывались в присутствии синьоры герцогини, в сердцах воцарялось необычайное воодушевление, связывающее нас истинной любовью. Даже между братьями не случалось такого единодушия или сердечной привязанности, какие существовали между нами.

Все то же самое происходило между дамами, между ними велась беседа самым свободным и достойным образом. По воле нашей синьоры герцогини каждый мог разговаривать, сидеть, смеяться и веселиться с тем, с кем он хотел. Однако свобода имела и свои ограничения, ибо каждый со всем уважением и от всего сердца стремился доставить ей удовольствие и избегал огорчать ее.

Итак, самые пристойные манеры соединялись с величайшей непринужденностью. Игры и смех в ее присутствии соседствовали не только с остроумными шутками, но и с грациозным и пристойным достоинством. Сдержанность и благородство, которыми руководствовалась во всех своих поступках и жестах моя синьора герцогиня, а также ее достоинства отмечались всеми, кто когда-либо встречался с ней.

Она производила неизгладимое впечатление на всех окружающих, хотя временами казалось, что свои качества и манеру поведения она приспособила к нам. Соответственно каждый человек стремился следовать примеру нашей добродетельной синьоры, чьи высшие качества я теперь не собираюсь обсуждать.

Такую задачу я не ставлю, ибо не смогу выразить их ни словами, ни пером, а кроме того, о них хорошо известно всему миру. Она с благоразумием и редкой силой духа перенесла множество страданий, сохранив нежную душу и удивительную красоту. Такие характеры редки даже среди мужчин.

5. Не стану вдаваться в подробности, скажу только, что обычно все благородные обитатели дома сразу же после ужина отправлялись в покои синьоры герцогини. Там они проводили время в приятных разговорах, музицировали и танцевали. Иногда предлагались различные забавные игры, например в вопросы или шарады.

Временами кто-нибудь предлагал и оригинальные игры, в которых иносказательно выражались чувства к тем, кто нравился больше других.

Иной раз возникали дискуссии по разным поводам или происходил обмен колкостями. Часто обсуждались «штучки», как мы их называли. Таким образом, мы приятно проводили время. В доме, как я уже успел заметить, находилось множество талантливых людей. Среди них (как вы уже знаете) самым известным был синьор Оттавиано Фрегозо, его брат мессир Федерико, великолепный Джулиано де Медичи, мессир Пьетро Бембо, мессир Чезаре Гонзага, граф Людовико да Каносса, синьор Гаспаро Паллавичино, синьор Людовико Пио, синьор Морелло де Ортона, Пьетро да Наполи, мессир Роберто да Бари и множество других благородных кавалеров.

Кроме того, там же находились многие другие, хотя и не проживавшие здесь постоянно, но проводившие в доме много времени. Отмечу мессира Бернардо Биббиену, Унико Аретино, Джанкристофоро Романо, Пьетро Монте, Терпандро, мессира Никколо Фризио, а также поэты, музыканты, шуты и просто приятные люди. Словом, лучшие из тех, кого можно было найти в Италии.

6. В 1506 году папа Юлий II с помощью французов привел Болонью под юрисдикцию апостольского престола. Возвращаясь в Рим, он проезжал через Урбино, где его принимали с необычайным уважением и такими отменными почестями, какие он мог бы ожидать в любом другом доблестном городе Италии. Так же почтительно приветствовали сопровождавших его кардиналов и других придворных. Восхитившись изысканным обществом, некоторые даже задержались в Урбино на много дней после отъезда папы и его двора. В это время мы продолжали свои обычные увеселения и развлечения. Каждый из нас старался привнести в них нечто новое, особенно в игры, которым посвящался каждый вечер.

Обычно они сводились к следующему. Оказавшись в покоях синьоры герцогини, все рассаживались в круг сообразно своим желаниям. Мужчины и женщины садились вперемежку, пока хватало женщин, поскольку мужчин всегда оказывалось больше. Тогда их старались устроить как можно лучше благодаря герцогине, поручавшей эту задачу в большинстве случаев донне Эмилии.

Итак, на следующий день после отъезда папы компания устроилась в привычный час в обычном месте. После продолжительной приятной беседы синьора герцогиня пожелала, чтобы синьора Эмилия открыла игры. Некоторое время она никак не соглашалась принять на себя эту задачу, затем заговорила следующим образом: «Моя синьора, чтобы доставить тебе удовольствие, пусть я буду той, кто начнет игры этим вечером. Не находя доводов, чтобы убедить тебя отказаться от этой идеи, я предложу игру, где не нужно проявлять особого усердия. Пусть каждый предложит ту игру, какой еще не было, а мы выберем ту, что окажется достойной для нашей компании».

Произнеся свои слова, она повернулась к синьору Гаспаро Паллавичино, побуждая его сказать о своем выборе. Он тотчас ответил: «Но ведь именно вы, синьора Эмилия, должны первой сказать о своем выборе».

«Но я уже сделала это, – ответила синьора Эмилия, – теперь вы, моя синьора, должны предложить ему быть послушным».

Тогда синьора