«Демонология» короля Якова с приложением «Вестей из Шотландии» - Яков, король Шотландский и Английский Страница 32

Председатель Генеральной ассамблеи Роберт Брюс в своих выступлениях нередко сосредоточивал внимание на опасности колдовства, требуя строгого уголовного преследования виновных – по закону, воплощенному в короле. В этом цели королевской власти и религиозных вождей совпали. В июне 1591 г. Брюс объявил дьявола непосредственной угрозой для страны, претерпевающей духовное реформирование, и призвал Якова встать на стезю Божью в работе по очищению земли от сатанистов. Похожие обращения Генеральной ассамблеи оформлялись документально[372].

К 1592 г. пресвитериане заняли главенствующее положение в Парламенте, который 5 июня принял акт об установлении соответствующей системы церковного управления («Золотые акты»). В этих условиях 26 октября 1591 г. Королевский совет учредил специальную комиссию по выявлению ведьм с полномочиями шести комиссаров по допросу и пыткам[373]. С 8 июня 1592 г. права на преследование колдовства были переданы в постоянные комиссии на местах[374]. Фактически центральная власть утратила контроль за выявлением колдовства и казнями чародеев. Началась самая масштабная эпидемия ведовства в истории Шотландии.

Пресвитерианское духовенство было главной движущей силой охоты на ведьм в Шотландии в конце XVI в., обеспечивая как политическую, так и идеологическую поддержку. Этот союз церкви и государства сохранялся вплоть до 1596 г., когда преследование инакомыслия шло под личиной выявления дьявольских козней. Только 12 августа 1597 г. Яков распустил все постоянные комиссии по расследованию колдовства, чем фактически остановил разгул ведовской эпидемии[375].

* * *

Начавшись как склока слуг в Траненте, дело Норт-Бервикских ведьм к апрелю 1591 г. приобрело политическую окраску, а затем вылилось в массовые гонения и казни. За первые 13 месяцев не менее 70 (по некоторым оценкам, до 200) человек признались в причастности к дьявольскому сговору. Среди обвиняемых были представители всех слоев общества, от бедных служанок до высших дворян. К сожалению, выражения «дело Норт-Бервик» или «норбервикские ведьмы» используются в историографии как для обозначения общенациональной охоты на ведьм в Шотландии в 1590–1597 гг., так и для небольшого количества судебных разбирательств в Эдинбурге в 1590–1591 гг. В книге у Л. Норманда и Г. Робертса это специально разъяснялось и было подчеркнуто, что в их тексте «Норт-Бервик» принято во втором – «узком» – смысле[376]. Эта историографическая двусмысленность заставляет некоторых исследователей путаться. Так, например, О. И. Тогоева и А. Ю. Серегина считают, что в XVI в. в Шотландии было всего два ведовских процесса: «Насколько известно, в Шотландии в этот период состоялось всего два подобных процесса – в 1568 г. и в 1590–1591 гг.»[377]. Оба утверждения ошибочны. На самом деле за 1590–1597 г., по самой консервативной оценке, состоялось 195 процессов. Иногда пишут о 350, а в предположениях доходят до 600. В деле Норт-Бервика 1591 г. поименно известно 69 фигурантов, но общее их число – до 200[378]. Другой пик случился в 1597 г., когда известно 111 случаев обвинений в колдовстве, при оценке до 400[379]. Это одна из самых масштабных охот на ведьм в истории не только Шотландии. Немногим более массовым, кажется, там был только всплеск в 1661–1662 г.[380]

После того как Королевский совет передал полномочия по ведовским процессам в суды низшего уровня, фактически делами занялись местные лорды, мировые судьи и сельсоветы. Многие документы в далеких деревнях либо не составлялись, либо не сохранились. Воцарился хаос. Восстановив в 1597 г. юрисдикцию короны в таких делах, Яков положил конец беспределу. Количество случаев колдовства резко сократилось.

* * *

Обычно полагают, что начало гонений в 1590 г. явилось однозначным разрывом с предыдущей эпохой и что суды над ведьмами из Норт-Бервика его стимулировали. Однако, как отмечала еще Кристина Ларнер, в период после 1563 и до 1590 г. трудно уловить «значительное развитие верований о колдовстве»[381]. Впрочем, материалов сохранилось не так и много, чтобы делать однозначные выводы.

Закон о колдовстве 1563 г. позволял гражданским властям преследовать за колдовство, но именно церковь (Кирк) регулярно обращалась к правительству с просьбой принять в этом дополнительные меры. Число ведовских процессов тоже не демонстрировало устойчивого роста. Вначале можно было наблюдать некоторый всплеск: в 1563 г. сразу четыре женщины предстали перед высшим уголовным судом, и по крайней мере одна была казнена. Тогда же была осуждена дама из Данфермлина; были казнены две ведьмы, в том числе одна из Восточного Лотиана; и еще четыре женщины из Файфа и Галлоуэя упоминаются в записях как колдуньи[382].

Ларнер отмечала, что известные случаи показывают больше различий в видах преследуемого колдовства, чем это было после 1590 г.: убийства, всевозможные виды сглаза, призвание духов и исцеление. Судя по имеющимся свидетельствам, колдовство в Шотландии до 1590 г. было смесью целительских практик, предсказаний, злодейств и контактов со сверхъестественными существами. Ведьмы могли действовать небольшими группами, но про крупные собрания речи не шло. Важнее считалось «развитие отношений между церковью и государством», в котором моральные и религиозные вопросы, включая колдовство, становились все более спорными, причем Кирк стремился выступать против таких преступлений, а светские власти были к ним в основном безразличны[383].

Важным результатом Норт-Бервикских процессов и публикаций о них было то, что они дали многим заинтересованным на различных социальных уровнях представления о теории и практиках колдовства. Прежде шотландское колдовство было более неоднородным в смысле идей и их воплощения. Некоторые случаи выходили из ряда вон по любым стандартам, как, например, с Тибби Смарт, которую судили в апреле-мае 1586 г. и которая утверждала, что превратилась в барсука.

Суды над ведьмами Северного Бервика стали переломным моментом. После них колдовство фундировалось и обрело идеологические формы. Кроме того, это был последний случай, когда подобные преследования подчинялись политике, первый крупный судебный процесс по уголовному делу о ведовстве и первый случай, когда были учтены континентальные теории, упомянут договор с дьяволом и собрания, шабаш[384].

* * *

Когда Норт-Бервикский процесс еще только подходил к завершению, в конце 1591 г. в Лондоне была опубликована о нем брошюра «Вести из Шотландии, извещение о проклятой жизни и смерти Доктора Фиана, знатного волшебника, сожженного в Эдинбурге в прошлом январе 1591» (Newes from Scotland, declaring the damnable life and death of Doctor Fian, a notable sorcerer, who was burned at Edenbrough in Januarie last, 1591). Она сохранилась в шести экземплярах, представляющих три варианта: два издания Уильяма Райта (Wright), где одно имеет пропуск слов «и смерти» (and death) в названии, и издание Томаса Нельсона (Nelson)[385].

Текст сопровождают четыре графические иллюстрации:

1. На первой изображен помост. На помосте сидит судья, а стоящий рядом с ним человек указывает на склонившихся к их ногам четырех женщин, которым другой грозит палкой. Обычно изображение размещают в тексте на стр. Bv