История и миф - Юрий Викторович Андреев Страница 72

еще существовали как самостоятельный полис и с трудом отстаивали свою независимость от гораздо более могущественного Аргоса. В пику аргосцам, подчинившимся персам, микеняне выслали 80 человек в греческое войско, стоявшее у Фермопил, а позднее вместе со своими соседями тиринфянами собрали отряд из 400 человек, который сражался в битве при Платеях. Впоследствии (ок. 468—67 гг.) Микены были разрушены аргосцами и утратили свою государственную самостоятельность. Руины микенской цитадели с ее знаменитыми львиными воротами были известны как одна из местных достопримечательностей еще во II в. н. э. (ил. 39). Павсаний упоминает о них в своем описании Эллады. Фукидид, судя по всему, знал об их существовании, а, может быть, даже и видел собственными глазами и, увидев, убедился, что внешний вид знаменитого гнезда Атридов никак не соответствует подлинному могуществу их державы. Здесь Фукидид отдает решительное предпочтение исторической традиции как в поэтической форме, так и в форме устного предания (ό λόγος χατέχει, впрочем, можно понять и как общее обозначение прозаической историографии — сочинения логографов и т. п.) перед материальными памятниками, которые, по его мнению, не отражают подлинного значения и масштабности действующих в истории политических сил.

της τε ξυαπάσης ήνοΰνται...

Некоторая неточность: Аргос и некоторые другие города Арголиды не входили в Пелопоннесский союз, возглавляемый Спартой. Союзниками Спарты за пределами Пелопоннеса были беотийцы и амбракиоты (см. карту Зна с. 155).

Это место дает определенную опору для датировки труда Фукидида. Совершенно ясно, что эти слова не могли быть написаны после 404 г., когда Спарта стала гегемоном над всей Элладой, не только над своими пелопоннесскими союзниками.

Ил. 39. Микены. Львиные ворота

οΰτε ξυνοιχισΟείσης.., χατά χώμας δέ...

Эти слова перекликаются с тем, что Фукидид говорил уже раньше (5, 1) о древнейших греческих полисах, не имевших стен и заселенных по деревням (πόλεσιν άτειχίστοις χαί χατά χώμας οίχουμέναις). В Спарте настоящая городская стена была построена лишь в конце IV в. до н. э., уже после смерти Александра. До этого момента полис оставался несинойкизированным, и спартанцы жили вразброс по четырем или пяти деревням (карта 10). На этом примере мы убеждаемся, что понятие города и государства не обязательно совпадают в одном слове «полис». Они могут существовать и раздельно, т. к. полис может уже быть государством или общиной, еще не став настоящим городом, как Спарта. Или, может быть, правильнее было бы сказать, что для греков само понятие города имело скорее политический, чем демографический смысл. Город (полис) — это прежде всего политический центр определенной территории, а не особый тип поселения, имеющий специфические признаки, отличающие его от деревни, как то сплошную застройку, оборонительные стены и т. д.

διπλαρίαν fry τήν δύναμιν ειχάζεθαι...

Очевидный намек на постройки времени Перикла и другие сооружения, воздвигнутые в период расцвета демократии (ил. 40). Фукидид с видимым пренебрежением и даже иронией оценивает всю эту строительную эпопею, вероятно, воспринимая ее как своеобразную форму демагогической шумихи, политическую рекламу, направленную к тому, чтобы скрыть внутреннюю слабость и разложение Афинского государства.

Подсчеты сил эллинов, участвовавших в походе на Трою, в § 4 основаны на данных так называемого Каталога кораблей во II песни «Илиады». «Каталог» занимает особое место в тексте первой гомеровской поэмы. Внешне он напоминает не поэтическое произведение, а версифицированную хронику каких-то подлинных событий. И это сходство вводило в соблазн уже многих исследователей. Кроме того, «Каталог» явно плохо увязан с остальным текстом «Илиады». Описания «великих держав» героического века, которые мы находим в нем, заметно отличаются от того, что говорится о них в других частях поэмы (ср. описание царства Агамемнона). Да и сам этот длинный перечень кораблей здесь явно неуместен. Ведь речь идет уже о событиях десятого года войны. Выступление ахейской армии происходит на суше, а не на море. Зачем же было перечислять корабли? Все эти соображения подталкивают к той мысли, что «Каталог» не является органической исконной частью II песни «Илиады», что он попал в нее случайно, что это просто-напросто огромная интерполяция, неизвестно кем и когда сделанная. Но чем был «Каталог» до того, как он вошел в состав «Илиады»? На этот счет в науке существуют самые различные мнения. Одни исследователи видят в «Каталоге» подлинный или слегка переработанный документ эпохи Троянской войны, в котором совершенно точно переданы не только очертания границ основных микенских государств, но даже и некоторые характерные детали их ландшафта.

Карта 10. Спарта и ее окрестности

Ил. 40. Акрополь Афин

В то же время другие ученые отзываются о «Каталоге» с крайним пренебрежением как о поздней эпигонской компиляции, лишенной какой бы то ни было исторической ценности. Кто же прав?

Версия о микенском происхождении «Каталога» была развита с наибольшей последовательностью и прямолинейностью немецким историком В. Бурром в книге, вышедшей в годы Второй мировой войны. В представлении Бурра, главным источником для автора «Каталога» был подлинный документ микенской эпохи, содержавший подробный перечень участников Троянского похода. Пролежав несколько столетий в одном из микенских архивов, таблички с текстом «Каталога» были вывезены в Малую Азию. Здесь этот текст подвергся поэтической переработке и в дальнейшем передавался изустно, пока наконец не был включен во II песнь «Илиады». На чем основана столь рискованная гипотеза? Ее сторонники выдвигают ряд аргументов. Наиболее важные из них следующие: 1) некоторые из мест, названных в «Каталоге», были, бесспорно, заселены в микенскую эпоху и совершенно заброшены в последующий период, например Евтресис, Криса, Дорион, Пилос, Гирия; 2) в «Каталоге» есть целый ряд пунктов, точное местоположение которых до сих пор не удалось установить. Это могли быть микенские поселения, местонахождение которых было забыто после их гибели; 3) очертания фигурирующих в «Каталоге» ахейских государств сильно отличаются от очертаний границ более поздних греческих полисов.

Насколько правомерны такие доказательства? Если взять первый аргумент, то он не так уж убедителен, как может показаться на первый взгляд. Сторонники микенского происхождения «Каталога» допускают элементарную логическую ошибку, принимая за исходную посылку то, что само еще нуждается в доказательстве, а именно полную идентичность забытых городов «Каталога» с покинутыми микенскими поселениями, открытыми лишь в недавнее время. У нас, например, не может быть твердой уверенности в том, что, говоря о Пилосе, автор «Каталога» имел в виду микенский дворец на холме Ано-Энглианос, обнаруженный в 1939 г. экспедицией Блегена — Куруниотиса, а не какой-нибудь другой Пилос, скажем, тот, который находился гораздо севернее первого, в Трифилии. Это отождествление можно было бы считать оправданным, если бы мы знали наверняка, что «Каталог»