Охота нагоном - Николай Анатольевич Зворыкин Страница 17

слышен голос окладчика. Голоса обозначились полукругом. Томно доносятся они в заснеженном лесу. Начала гона, пожалуй, и не было слышно – это началась подвижка. Слышится на фланге постукивание палками о деревья. Временами глухой гул проносится над лесом, будто дрожит воздух, и от этой ли дрожи в воздухе или сам по себе кое-где осыпается блестками снег с ветвей. На крыльях тихо: притаились молчане, стало быть не видно зверей, или прошмыгнули уже они волнистыми машками к стрелковой линии.

Откуда-то поднялся косач Распластавшись самолетом, он дугой облетает болото.

Голоса стали внятнее.

Слева против соседа, отдаляясь от опушки короткими бросками, стелется, как дым из трубы, вереница волков, три, четыре… да, четыре. Желтеют бока у переднего, лоб широкий, как у медведя. За ним идут посветлее, поменьше, один с черной полосой на хребте. Стелятся волки прыжками короткими дымчато-серой волной.

Коротко, сухо ударил выстрел соседа. Посунулся волк, запудрил башку, поднялся горбатым и быстро пошел на утек через линию, но рухнул от второго выстрела. Пара вернулась в оклад, третий ударился вдоль номеров и, выдержав два дуплета, безжизненно погрузился в снег; торчат треугольные уши, чернеет хребет полосой, а хвост на поверхности весь. Стреляют и справа. Из опушки, раскрыв пасть от волнения и бега, ритмичными прыжками, в перевалку, идет, вздернув голову вверх, должно быть, переярок, но крупный, длинный, пушистый. Идет прямо на номер, где стрелок в белом балахоне за сосенкой стоит. Шел, шел, да как шарахнется обратно в оклад.

Долго стоял стрелок в недоумении. Из опушки загонщики стали выходить. Подошел и окладчик. Четырех убитых волков притащили. Окладчик укоризненно головой покачивает и говорит стрелкам: «С нашей стороны кажется все ладно, а на вашей недоимка, все 9 волков на номерах побывали».

Поглядев следы волков, подходивших к стрелкам, окладчик указал пальцем на след волка, ушедшего обратно в оклад, и на сосенку, с которой стрелком сбит был весь снег, сказал: «Весь лес что сахарные головы стоит, а эта сосенка чернота чернотой;, к чему тогда и халат белый одевать».

Из-под гона волк выходит разными аллюрами, и с разного степенью предосторожности. По мелкому снегу он часто идет обычным своим аллюром, трусцою, особенно в первый период зимы, когда зверь еще мало испытал на себе преследование. По глубокому снегу он предпочитает итти, для облегчения передвижения, короткими прыжками. Заметив близкую опасность, волк несется карьером. Перед выходом на менее заслоненные растительностью места волк, если он не испуган и не шел до того быстрым ходом, останавливается, высматривает путь впереди и старается обнаружить что-либо подозрительное и зрением и чутьем. Нередки поэтому приостановки в опушке перед выходом к стрелковой линии. Когда волк идет быстрым ходом на прыжках, он редко замечает стрелка, умело стоящего на номере.

Резкие тона (пятна), нарушающие основную окраску пейзажа, легко обращают на себя внимание волка. Одежда стрелка никоим образом не должна по этой причине выделяться в окружающей среде.

Волк очень выносливый, крепкий зверь. Сильно раненый, он способен делать большие переходы и часто поэтому не достается охотнику. Когда шкура с волка снята, туша его кажется незначительной по сравнению с впечатлением своего объема в шкуре, очень толстой и длинноволосой. Вследствие такого кажущегося утолщения объема туловища учащаются (неточные выстрелы и, не давая попадания, обсекают только шерсть.

По всем этим соображениям волка следует бить точно и только в убойные места. Самым удобным обычно представляется выстрел под лопатку. Напускать волка следует по возможности на самый близкий выстрел. Самым лучшим снарядом является мелкая согласованная картечь. Для 12 кал. прекрасным снарядом служит 28 шт. на заряд (по 7 в ряд).

Облава на медведя

При охоте на берлоге охотнику приходится стрелять медведя в, самой берлоге, или при выходе, на-коротке. Охота эта поэтому не подходит под признаки охот нагоном, которые подразумевают направление загонщиками зверя на стрелка путем охвата загонщиками того участка, где зверь находится, а не одного места лежки.

При охоте на берлоге выгоняющие зверя и стрелки находятся рядом как друг с другом, так и со зверем, и задача первых заключается только в том, чтобы заставить зверя покинуть лежку. Это уже не нагон, а выгон зверя из его убежища-берлоги. Облавная охота проводится, когда предварительно сделан оклад, т. е. известна площадь, в которой зверь лежит; – местонахождение же самой берлоги может и не быть известно. Иногда, когда берлога известна, тем не менее прибегают к облавной охоте из опасения, что зверь не допустит подхода охотников к берлоге и сойдет, например, медведь гонный, недавно легший.

Иногда же вместо охоты на берлоге устраивают малые облавы, охватывая полукругом в 100-300 шагов место, где находится берлога, и гонят медведя на стрелка, находящегося на лазу шагах в 50-150 от берлоги. К этому способу прибегают, когда самая берлога расположена в чаще или окружена большим повалом, а также и без этих препятствующих охоте на самой берлоге условий, предпочитая видеть свободные движения, ход зверя и его приближение.

Для направления медведя на стрелка при глубоком снеге прибегают иногда к прокладыванию лыжни от чела берлоги к стрелку. Выйдя из берлоги, медведь хоть несколько прыжков, а все же пройдет по лыжне, облегчающей ему путь. Облава на обложенного медведя устраивается в любое время зимы. Обычно предпочитают проводить облаву, когда снег глубок, и медведь хорошо облежался, тем более, что в случае неудачи медведя легче обложить вторично по глубокому снегу.

Медведь обыкновенно ложится до выпадения снега и реже после первого выпадения. В средней полосе не позже 10 ноября медведь уже на берлоге.

Складывание медведя по снегу чрезвычайно интересное и не легкое занятие благодаря тем мерам предосторожности, какие медведь нередко принимает перед тем, как лечь.

Медведь инстинктивно умело скрывает от времени до времени свой след и делает удивительные длинные петли, раскинутые в равных направлениях облюбованного им широкого участка. Он прибегает также иногда к значительным прыжкам, сметкам с дороги, с валежины за какое-нибудь прикрытие, например за мелкий хвойный подрост, за колодник и т. п. Он способен итти прямо и, вдруг сметнувшись, направиться обратно, параллельно своему следу, но чащею, и, откуда ни возьмись, снова вступать на прежний путь, оставляя следы будто двух медведей. Делая петли, медведь иногда пятится задом и вводит в заблуждение неопытного окладчика. Напав на след, с складыванием надо спешить. Изменения погоды, как метель, снегопад, оттепель, могут довольно быстро лишить возможности выследить по тонкому слою снега зверя, залегшего где-нибудь поблизости на всю зиму. Во избежание потери времени на петлях надо обходить или объезжать медведя большим