Охота нагоном - Николай Анатольевич Зворыкин Страница 16

Очень часто подвижка имеет место уже после первых выстрелов со стрелковой линии.

Подвижка загонщиков происходит по образцу, изображенному на рис. 1, 2 и 3. Когда линия кричан поравняется с молчанами, последние выполняют роль фланговых загонщиков.

При продвижении надо строго соблюдать интервалы, не кричать благим матом, прислушиваться к распоряжениям окладчика, останавливаться всей цепью по команде окладчика, выравниваться, перекликаясь с соседом. Фланговые загонщики, руководствуясь тропой по линии оклада, могут и должны оказывать в деле равнения ожидаемую от них помощь.

При продвижении загонщиков тыловой части – цепь их, опускаясь с окружности и размещаясь по более прямой линии, сгущается. При сгущении обычно происходит дезорганизация, так как интервалы делаются меньше. Этот момент следует учесть и, во избежание образования беспорядочных групп, сделать остановки для выравнивания.

Волки матерые и переярки не заставляют себя долго ждать и чаще выходят на стрелковую линию или до подвижки или при достижении цепи загонщиков примерно не дальше середины оклада. Но волки прибылые, оробев и отбившись от старших, иногда так жмутся в окладе, что только аккуратнейшее соблюдение интервалов между загонщиками и равномерное систематическое продвижение загонщиков способно выставить их на стрелковую линию.

Под гоном следует подразумевать не – механическое прохождение оклада по направлению к стрелковой линии, но возможное управление ходом зверя при уклонениях его от прямого пути, а равно выправление линий оклада особым соответствующим размещением загонщиков и иногда индивидуальною ролью каждого. Это управление ходом зверя, руководимое окладчиком путем передачи распоряжений, особо заметно бывает, когда облавная охота, благодаря малому размеру оклада, проводится при небольшом количестве загонщиков или же когда охота производится флажным, а тем более псковским способом. Волк часто слышит, а иногда и видит проезжающих по дорогам людей, привыкает и к движению лошадей, и к поскрипыванию телег, и к стуку колес, и к визгу полозьев, и к понуканию лошадей, и к отдельным выкрикам или разговору проезжих. Все эти звуки протекают постоянно по определенному направлению в ту или другую сторону, не сходя с этого направления, и тонут постепенно вдали.

Нередко зверь слышит и стук топора дроворуба. Привыкнув к этим звукам, не вызывающим никаких беспокойных последствий, зверь понимает, что они произведены без агрессии, не направлены против него и считает себя невидимым свидетелем происходящего. Другое дело – крики при встрече со зверем, махание руками, указывание на него, а тем более приближение к нему. Такие крики зверь отличает, как крики по зрячему, а зверь именно и боится быть замеченным. Находясь близ самой дороги в сетке мелколесья, зверь способен наблюдать за проезжими, но стоит только проезжему обнаружить какими-либо действиями!, что зверь им примечен, как последний в тот же. миг пускается на утек. Из приведенных примеров того или иного поведения волка к проявлениям человека своего присутствия ясно, что внезапное обнаружение зверем человека вне дорог, тем более в том участке, где зверь находится на отдыхе, да еще крики словно по зрячему, могут заставить зверя вскочить и замахать на утек, не выбирая ни направления, ни лаза.

Стронуть зверя с лежки надлежит, подготовив его звуками, которые он не считает враждебными. Полезно постучать по деревьям, переговариваться затем между собой, отдаляясь иногда от оклада, если размер его невелик, ослабив или усилив звук голоса, в зависимости от условий погоды, снежного навеса на деревьях и направления и силы ветра.

Все готово к охоте! А сколько было приготовлений! От привады на дорогу влилось 9 волчьих следов. Эти следы были подобны бороздам на пашне, занесенным метелью. Ночью выпадал снег, утром мело. С дороги следы пошли одной тропой к лесу. Тропа, затушеванная низовой метелью, обозначалась полосой. Свежие ли это следы? Как узнать их свежесть, когда они до метели попали на старую мерзлую крепкую тропу. Через два километра тропа раздвоилась, одна пошла чистью, другая вошла в хвойный перелесок и ожила немного: здесь мело меньше. На ощупь стенки ее были не тверды, даже мягки. Тропа свежая. Это подтвердилось, когда тропа разделилась на отдельные следы: они мягки и рассыпчаты, как и окружающая толща снежной целины. Разошлись было следы на 9 ручейков, но снова влились в одно русло, вышедшее на лесную дорогу. Невидимо идут волки по дороге. Уплотненное полотно дороги – не; целик, волчья лапа не тонет, и неглубокий отпечаток следов давно запорошен. Свертки в целик нигде нет, уйти по той же дороге по направлению, откуда пришли, -не волчья повадка. Стало-быть здесь. Идет по дороге окладчик, посматривает: беда, если впереди будут встречаться торные перекрестки дорог.

Встретилась неторная дорожка – в глубь леса, а по ней ровными звеньями приглушенные ямки волчьего следа – одиночки, крупные круглые, как у жеребка. Где же остальные?

Идет окладчик по этой дорожке, разглядывает, раздумывает, куда же 8 штук девалось. И, точно в ответ, по целику на эту дорожку подошла волчья тропа. Много ямок стало на дорожке. По-видимому, эти волки прошли по торной дороге дальше и, увидав, что матерый свернул, подвалили к нему.

Дорожка с волчьими следами дошла до низины и повернула вдоль соснового болота. В опушке и дальше запудренные кроны невысоких сосен, розовеют стволы. Туда между мшистыми кочками исчезла волчья тропа.

Окладчик обошел болото и никаких больше следов не встретил. Проверил входную тропу, удостоверился на дорожке, что все следы смотрят носками к болоту, и послал помощника в ближний колхоз за 20 загонщиками и за охотниками, которые еще с вечера из города приехали. Сам пошел намечать стрелковую линию и номера. Ветра нет, а воздух заметно плывет в болото. Намеченную было стрелковую линию придется за угол переносить, чтобы вдоль линии тянуло. Выбрал номера для стрелков: везде заслоном маленькие сосенки и' все ветки и хвоя облеплены снегом – белехонько. У всех ли стрелков белые балахоны привезены? Вышел окладчик на дорожку и к торной идет. Слышит, оглобли поскрипывают: едут охотники на двух подводах, за ними – загонщики. Выглядывают охотники из саней, завидев окладчика, хочется поскорее узнать об окладе.

«Девять штучек. Старик больно велик. Снежно в лесу, надо халаты одевать».

Все готово. Стрелки на номерах. Тихо. Хвоя, как в чепчиках.

Стоит стрелок в белом балахоне, шапка повязана белым платком. Присматривается к участку своего обстрела. Мешает охотнику снежная навись на заслоняющей его сосенке. Сбил он весь снег и зачернела маква. Теперь все впереди видно. Долго тянется время. Окладчик с молчанами давно уже, кажется, скрылся за поворотом на фланговую линию. Он, верно, задержался, растолковывая каждому обязанности.

– Пошел! –