Осваивая сущностные учения Будды или Неожиданно хардкорная книга по Дхарме - Дэниэл Ингрэм Страница 11

В ходе последнего упражнения я берусь непосредственно за мысли. Я знаю, что ощущения, из которых состоят мысли, могут раскрыть передо мной истину трёх характеристик, и поэтому не боюсь мыслей, а считаю их наиболее блестящими возможностями для прозрения. И вновь я спокойно сижу в тихом месте с закрытыми глазами и направляю ум на поток мыслей.

Однако вместо того, чтобы обращать внимание на их содержание, как я обычно это делаю, я направляю внимание на абсолютную природу множества ощущений, из которых состоят мысли, то есть на непостоянство. Я даже могу постепенно усиливать мысли в моей голове, чтобы получше разглядеть их.

Абсолютно необходимо попытаться разобраться в том, как вы переживаете мысли, иначе вы просто увязните в их содержании. Как ощущаются мысли? Где они возникают? Какого они размера? Как они выглядят, пахнут, звучат? Каков их вкус? Сколько они длятся? Где их границы? Беритесь за эту практику лишь в том случае, если вы готовы попробовать работать на этом уровне: на уровне, где вы будете пытаться выяснить, что мысли вообще такое, а не что они означают и что из них следует.

Если мои мысли имеют какое-то звучание, я начинаю пытаться воспринимать каждый слог текущей мысли, а затем начало и конец каждого слога. Если они имеют визуальную составляющую, я пытаюсь воспринимать каждое мгновение проявления мысленного образа. Если же они кажутся физическими, как, например, воспоминания о движении или чувстве, я пытаюсь воспринимать то, сколько в точности длится каждое мелкое ощущение этого воспоминания. На самом деле подобные исследования могут быть довольно простыми и при этом довольно мощными. Кроме того, довольно быстро в ходе такой практики начинаются странности, но я об этом не волнуюсь. Иногда мысли начинают звучать как дёрганная часть песни «Crimson and Clover» — та, где они будто стоят и крутят микрофон. Иногда образы в голове начинают сверкать и мигать. Иногда начинает мерцать само ощущение внимания. В том-то всё и дело! Ощущения, под которыми подразумевается ум и процесс мышления, прерывисты, непостоянны.

Опять же, эта практика требует устойчивости и твёрдости намерения, а также точности. Когда я по-настоящему погружаюсь в неё, времени теряться в содержании мыслей не остаётся, поскольку я пытаюсь ясно видеть начало и конец каждой отдельной маленькой вспышки, треска и пульсации, из которых состоит мысль. Эта практика может быть особенно увлекательной, когда сложные мысли отвлекают меня от физических ощущений. Я могу обратиться к ним, разбить их на маленькие бессмысленные сигналы, маленькие вибрации таковости, которые бессильны причинить мне беспокойство. Они просто рассыпаются, как конфетти. Они видны так, как есть: маленькие, быстрые и безобидные. Они несут с собой послание — и вот их уже нет. Закончив с этим упражнением, я возвращаюсь к физическим объектам и их возникновению и исчезновению. Однако я обнаружил, что обращение к ощущениям, составляющим мысли, это ещё одно очень полезное упражнения для развития сосредоточения и проникновения в иллюзорность непрерывности. Не важно, «хороши» мои мысли или «плохи», ведь все ментальные ощущения одинаково сочатся абсолютной истиной, только и ждущей того, чтобы её раскрыли, и поэтому я могу уверенно продолжать своё упражнение вне зависимости от того, что возникает. С какой стороны мы внедряемся в свои иллюзии — со стороны физических ощущений или со стороны ментальных ощущений — на самом деле совершенно не важно.

Надеюсь, что эти упражнения помогут вам получить представление о том, как можно практиковать постижение непостоянства. Непостоянство — это истинный знак абсолютной реальности, поэтому одного его понимания, обретаемого раз за разом, может оказаться достаточно, чтобы она могла достучаться сквозь наши толстые черепные коробки, разрушить иллюзию непрерывности, и как только оно до нас по-настоящему дойдёт, мы освободимся. Эта работа может оказаться довольно кропотливой, так что запаситесь терпением и продолжайте трудиться. Помните обо всех трёх тренировках. Следование за мерцающими ощущениями и появляющееся в результате этого понимание остальных двух характеристик (страдания и «не-я») может быть мощной и непосредственной причиной глубинных прозрений и пробуждений.

В течение пяти лет своей практики я был настоящим фанатиком единственной техники, и эта техника заключалась в том, чтобы наблюдать мерцанием ощущений. Я выполнял её так часто, как только мог, то есть в общем-то в любое время, когда мне не требовалось делать чего-то требующего сосредоточения на конкретных аспектах моей жизни. Когда я ехал в лифте, я пытался обнаружить, когда я чувствую каждую ногу, а когда ложился спать, то замечал, сколько раз в течение каждой секунды я переживаю ощущения своего дыхания. Я также пытался замечать этот аспект происходящего при каждом ощущении, возникавшем во время моей формальной практики. Я использовал множество объектов, обычно таких, которые сильно обращали на себя внимание в то время, и применял какую-нибудь разновидность описанных выше техник, а также некоторые другие техники, которых я коснусь позже и которые не позволяли моей практике буксовать, однако аспект моего мира, который я пытался замечать, мерцание вещей, всегда оставался одним и тем же. Я обнаружил, что взяв на себя обязательство понять одно из самых фундаментальных предположений практик прозрения, я сумел достичь быстрого прогресса и обрести те абсолютные прозрения, которых искал.

2. Страдание

Следующая характеристика — это страдание или отсутствие удовлетворения. Поначалу следующее утверждение может казаться мрачным и даже пессимистичным, но оно обладает большой силой: то, что мы переживаем от мгновения к мгновению никогда не принесёт постоянного удовлетворения. Этого не будет никогда. Почему? Потому что всё непостоянно, вот почему! Совсем недавно я говорил: ничто не длиться долго, а это значит, что вы можете на самом деле пережить возникновение и исчезновение всего того, о чём вы обычно думаете как о плотном, вещественном мире. В таком случае, что могло бы продлиться хотя бы мгновение и удовлетворить нас? Ничего!

Смысл не в том, чтобы быть радикальным и пессимистичным нигилистом-циником. Смысл в том, что помочь нам не может ни одна вещь, кроме понимания чего-то такого, что касается всех вещей. Нет такой мысли, состояния ума и т. п., которые были бы на это способны. Это не значит, что обыденная, повседневная мудрость (например, то, что нам следует заботиться о себе и других) не важна: она очень важна. Помните, что пробуждение — это не вещь, ни состояние ума и не мысль — это постижение точки