Монстросити. Панктаун - Джеффри Томас Страница 23

Раз так, осмелюсь ли я вернуться в свою старую квартиру? В свою прежнюю жизнь? Оставлю ли позади все это дерьмо с бегством и прятками?

Нет, не смогу. Как и Габи, я каким-то образом изменился. Не только внешне. Перемены и пугали, и странно возбуждали. Мне было неприятно признаваться самому себе, но в том, чтобы уйти от своего прошлого, муравьиного «я», крылась своего рода свобода… некое освобождение в саморазрушении.

Более того, я чувствовал, что должен попытаться как-то отомстить за Габриэль. Как-то защитить других дураков, вроде нее и Марии. Защитить всех. Это же довольно просто, правда? Никаких великих героических жертв. Никаких сражений с космическими богами-чудовищами. Достаточно сжечь пару книг. Или, самое большее, один книжный магазин.

Нет, я не вернусь к своей прежней жизни. Пока нет. Но раз мертвую Габи еще не обнаружили, то, возможно, никогда и не обнаружат. Если я все сделаю правильно. Несмотря на свой страх, мне придется вернуться в свою старую квартиру и довести дело до конца, пока не наступил срок платить аренду и домовладелец не вошел туда сам.

Поэтому я тут же выключил компьютер, извлек из пистолета обойму, вынул несколько патронов и вставил на их место три зеленые капсулы с плазмой.

* * *

Когда я добрался до верхнего уровня, был уже вечер. Дождь продолжал хлестать по улицам. На станции подземки, где я сошел, был ряд еще открытых магазинов, и в одном из них я купил фиолетовый дождевик-пончо с капюшоном, который защитил бы меня от непогоды и помог скрыть лицо. В последнее время фиолетовый стал самым модным цветом, так что я сделался неприметным.

Входя в свой прежний дом, я ощущал такую нервозность, словно пришел сюда расправиться с новой жертвой. Разве не говорят, что убийцы возвращаются на места преступлений?

Это и была та волнующая свобода, о которой я говорил раньше? Прийти взглянуть на труп убитой мною бывшей любовницы?

Я подумал о расшитой занавеске продавца оружия Рабаля, где были изображены люди, поглощенные хамелеоноподобным инь/ян дьяволом/богом, повелителем жизни/смерти Уггиуту… его почитателей убивали, перемалывали и переваривали, а затем исторгали для новой жизни. Да, это был я. Переродившийся из одного ада в другой.

Я боялся столкнуться лицом к лицу с соседями, которые могли меня знать, или даже с домовладельцем. С форсерами, с детективами в самом разгаре расследования прямо за моей дверью. Но в коридоре никого не встретил. Моя рука дрожала, набирая пароль на клавиатуре. Точно самозванец, я перепутал цифры, и пришлось повторить попытку. Дверь открывалась внутрь. Отворилась, по крайней мере, наполовину, а затем застряла.

Волна зловония ударила прямо в лицо и едва не расплющила.

В квартире царил мрак, но я нырнул внутрь и быстро закрыл дверь, пока вонь не разнеслась дальше. Пока кто-то не появился рядом. Но охватившая меня паника была еще хуже зловония – я оказался наедине с Габриэль в кромешной тьме и схватился за выключатель на стене, чтобы зажечь свет.

Ох, если бы только я этого не сделал!

Тела могут раздуваться от разложения, точно наполненные газом воздушные шары. Но можно ли объяснить то, что увидел я?

Дверь не открывалась из-за тела Габриэль. Но ведь оно упало ближе к центру гостиной. А уже после смерти раздалось во все стороны. Она доставала до всех стен, ее живот прижимался к потолку, и я гадал: не пролезла ли она в дверь спальни?

Потолочные светильники просвечивали сквозь пурпурно-черную полупрозрачную плоть живота, отчего казалось, что Габи сияет изнутри. Свет проходил сквозь кратер, в котором когда-то было окошко в ее груди.

Через контурные переплетения вен виднелись внутренние органы, которые будто бы плавали в аквариуме с мутной жидкостью. Я не мог отличить, где ее туловище, а где распухшие конечности, разве что, кажется, узнал огромную, изогнутую ступню, прижатую к одной из стен.

А этот запах…

С трудом сдерживая рвотный позыв, я зажал нос и рот. Свободной рукой вытащил из-за пояса «Тор». Я должен был сжечь эту богомерзость, сжечь ведьму, сжечь ее дотла, пока не лишился решимости и рассудка…

Раздался приглушенный хлюпающий звук. Что-то вроде бульканья, такое может издавать засорившийся слив. А потом я увидел, как один из темных органов внутри Габриэль шевельнулся. Сначала я подумал, что тот просто дрейфует, но затем понял, что он сам плыл, подтягивая себя похожими на медуз конечностями разной длины и толщины.

Это был не орган.

Я вскинул «Тор», прицелился и выстрелил в живот Габриэль. В то, что плыло внутри нее.

Из пистолета раздался звук, похожий на хлопок дверью. Пуля прошила Габи насквозь. Входное отверстие оказался таким маленьким, что по блестящей натянутой коже стекала лишь струйка прозрачной жидкости. Но вырвавшийся наружу запах обрушился водопадом, я упал на колени, меня вырвало.

Краем глаза я заметил, как свет внутри Габриэль сделался зеленоватым и затрепетал.

Шипение. Бурление. Я поднял взгляд и увидел зеленое инферно, кипевшее внутри темного шара. Вскочил и прижался спиной к стене, едва пламя перекинулось на кожу, отверстия начали расширяться, и поток хлынул наружу. Он вился вокруг моих ступней и лодыжек. Я быстро скользнул вдоль стены и запрыгнул на маленький комод, пинком скинув с него настольную лампу. Мне не хотелось, чтобы жидкость – или огонь, который наполнял Габи, – коснулись меня.

Огромная масса начала отступать, проваливаться в саму себя. Я прицелился чуть дальше и выпустил второй заряд плазмы. Зеленого пламени стало еще больше. В трупе появилось что-то вроде туннеля. Но эту пещеру мне едва ли захотелось бы исследовать. Поток жидкости вышвыривал органы на пол, и те превращались в красно-черные лужицы. Я не увидел и следа того существа, которое смутно разглядел сквозь кожу Габриэль.

Третий выстрел. Последняя капсула с гелем в пистолете.

Поток тоже начал отступать, сменившись клубами пенящегося тумана… возможно, испаряясь. Отлив обнажил изъеденный и промокший ковер. «Это вычтут из моего залога», – как безумный, думал я. Чуть не захохотал, но тут меня снова вырвало, и я упал с комода. Руки коснулись пола. Я ждал, что остатки плазмы разъедят ладони, но огонь здесь горел недолго и уже погас, его последние всполохи убежали в спальню, преследуя останки громадины.

Подняв весившую целую тонну голову, я в последний раз увидел Габриэль. Ее голову, которая была больше всего моего тела, сжатую в форме песочных часов – одна половина в гостиной, а другая в спальне. Слава Богу, в третьей капсуле геля осталось достаточно