Монстросити. Панктаун - Джеффри Томас Страница 22

Я взвесил пистолет на руке. Керамический, как тот, что принадлежал Габи, но все равно тяжелее. Один только черный цвет делал его более весомым. Мне вполне приглянулся. Выглядел практично, по-деловому.

– Можно мне коробку с патронами и коробку с плазмой?

– С какой именно плазмой? – Он выдвинул из стены ящик, потрогал пальцем картонные коробки. – Обычно плазма имеет цветовую маркировку. Красная проедает довольно небольшое отверстие, прежде чем остановиться. Синяя растворяет сильнее, но проест только органику, вроде плоти, хотя снаряд пробьет ткань, чтобы до плоти добраться. Зеленая сожрет все что угодно… зеленая грызет стену или автомобиль, пока те не сгорают. С парой зеленых капсул достаточно одного хорошего попадания по маленькому телу, и плазма съест труп целиком. Ничего не останется. Очень удобно, добрый мой приятель.

– И очень дорого, да? А что, если я промахнусь и попаду в прохожего? С пулей у него, возможно, будет шанс. А зеленая плазма съест его заживо.

Рабаль пожал плечами.

– Эй, если попадешь в случайного прохожего, это, в любом случае, плохая новость. Не стреляй рядом с прохожими, раз беспокоишься, друг мой.

Я выпрямился.

– Беру коробку зеленой плазмы.

* * *

Рабаль дал мне большую пластиковую хозяйственную сумку с рекламой магазина женской одежды, чтобы я мог унести домой ружье и патроны. Сомневаюсь, что он позволял своей молчаливой жене делать покупки в подобном заведении. Разряженный пистолет я засунул за пояс (попросил Рабаля показать, как пистолет заряжается, и калианец объяснил, но извинился, что не может позволить мне реально сделать это в его крохотном магазинчике). Я боялся, что по дороге домой меня задержит полиция, однако, несмотря на свои опасения, снова зашел в библиотеку субтауна. В читальный зал калианцев.

Как я и ожидал с обреченностью, экзотическая серокожая девушка исчезла. Интересно, что же она читала?

Перед уходом я заметил, что те двое мужчин по-прежнему играют партию со своими желтыми палочками. Похожий на паутину узор теперь покрывал почти три четверти длинного стола. Интересно, насколько он растянется, прежде чем игроки закончат?

По каналу погоды сообщали, что наверху идет дождь. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как я был на поверхности.

Я просидел весь день дома, будто здесь тоже шел дождь. Перекусывал всякой вредной пищей. Смотрел ВТ. Расхаживал взад-вперед. Варил кофе. Играл со своим новым оружием. Зеленая плазма пугала меня даже при взгляде на капсулы внутри коробки, поэтому я заряжал пистолет твердыми пулями.

А после сидел и читал «Некрономикон».

Можно ли было поверить, что Габи действительно открыла какой-то межпространственный портал, просто запалив несколько свечей и включив запись песнопений? Колеоптероиды, эта неприятная жукоподобная раса, вынуждены были ездить на огромных, похожих на поезда черных механизмах по выложенным странными узорами рельсам, чтобы попасть из своего измерения в наше. Я не представлял себе внепространственную расу, которая могла бы проникнуть сюда без какой-либо технологии. Но значило ли это, что подобное невозможно?

После завершения ритуала Габи поняла, что «восходящий режим» произносился дважды – один раз ею и один раз записью Марии, – а «нисходящий» лишь один раз. Когда я предложил снова его включить, Габи сказала: «Слишком поздно». Если предположить, что некую дверь действительно можно открыть таким образом, во что она – как и мистер Голуб – верила, то мне ведь не повредит повторно включить запись Марии с «нисходящим режимом»? Или это не закроет портал, а лишь ухудшит ситуацию? В конце концов я не осмелился проиграть записи Марии, пока не узнаю больше.

Помимо заклинаний, иные из которых требовали обязательных причудливых ингредиентов и случайных жертвоприношений и, как правило, состояли из непроизносимой тарабарщины, книга была полна мифов, написанных словно под воздействием галлюциногенов. О космических битвах между богами-чудовищами. И о побежденной расе чудовищ, скребущихся во сне о барьер, который отделял их от нас. Влияющих своими сновидениями на наши.

При всем своем скепсисе я не осмеливался произносить вслух имена этих существ. Старался даже мысленно их не упоминать. Заставлял свой взгляд скользить мимо. Думал о них просто как о Других. Даже имена, как говорил Голуб, были заклинаниями.

Да. Я признался себе раз и навсегда, что действительно верю. Даже если выступаешь против какой-то веры, сначала нужно уверовать. Я был обращенным. Неофитом. Как еще объяснить фокусы Габи со временем и пространством, ужасную перемену в ней?

Габи. Неужели она по-прежнему лежит на полу моей квартиры на поверхности?

Если «Некрономикон» действительно способен открывать двери в иные миры, впускать Других или, по крайней мере, позволять ощутить их влияние, то неудивительно, что эту книгу так трудно достать. Я представлял, как ее подавляли, отыскивали и уничтожали на протяжении многих поколений. Так и должно быть. И то же самое должно быть с другими книгами из магазина мистера Голуба…

Что он, жрец, как назвала его Габи, намеревался сделать со своим «Некрономиконом»?

Кто-то должен его устранить. Завладеть сделанной Габи копией и уничтожить.

Я вспомнил о двух книгах, которые упоминал Голуб и в которых некоторые математические идеи «Некрономикона» развивались, фокусировались и совершенствовались. Автор одной – чум, другой – тиккихотто. Книги казались очень опасными, их тоже следовало разыскать и уничтожить.

Габи все еще лежала на полу в моей квартире. Жертва из моей прошлой жизни. Я не мог изгнать этот образ из головы.

Я выключил «Некрономикон» и по компьютеру позвонил в магазинчик свечей торгового центра «Канберра». Пообщался с Эбони. Спросил: есть ли какие-нибудь новости о Габи?

Ждал, что к этому времени меня уже разоблачили. Выяснили, что я убил Габи. Эбони, должно быть, в ужасе. Начнет меня проклинать, попытается отследить мой звонок (хотя я использовал функцию блокировки).

Она только сочувственно улыбнулась. Нет… нет… от Габриэль по-прежнему ни слова, прости. А что это я сделал со своими волосами? Она едва меня узнала.

Упс.

Коту под хвост новый образ. Я позвонил своему боссу, Джули.

– Кристофер, – злилась она, – ты сказал, что собираешься позвонить Диане! Ты этого не сделал! Теперь она не даст тебе отпуск, ты же знаешь… Что бы там у тебя ни случилось, ты должен был поговорить с ней, пока не стало слишком поздно!

– Знаю, – пробормотал я, запинаясь. – Эмм… Понимаю, что уволен, но я просто хотел позвонить и извиниться перед тобой. Сказать, что сожалею обо всем этом. Ты можешь просто, э-э, перевести чек последней зарплаты на мой банковский счет…

И Джулия не сказала: «Боже мой, Кристофер, зачем ты мне звонишь? Ты убийца! Тебя ищут!»

Никто меня не искал. И Габриэль никто не искал. Бедная, забытая