Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф Страница 23

брошено все лишнее, кроме оружия. После девятичасового марша в широкой балке батальон сделал, наконец, привал. Солдаты повалились на сырую землю. От утомления и голода они были не в состоянии даже заснуть. Драваи — впервые в жизни — произнес речь. Речь?.. Нет, скорей он говорил как бы сам с собой, тихо, задумчиво объяснял он солдатам, почему им надо возвратиться в Венгрию.

— Мы бежим не от войны. Мы просто закончили войну, перестали в ней участвовать на стороне немцев, на стороне господ. Но оружия мы не бросим, мы будем бороться. Вместе с русскими. Против Гитлера и венгерских бар. Биться за мир и свободу, за венгерский народ.

Драваи рассказал, объяснил товарищам, что такое свобода: это значит отнять у господ шахты и заводы и железные дороги. Отобрать у господ страну. Все передать народу! Вот что такое свобода.

— Русские показали, как это надо делать!

Драваи говорил медленно, с расстановкой, повторяя отдельные слова, а порой и целые фразы. Голос у него был хриплый, но он ни разу не повысил его. Идем домой!..

И снова вверх, вниз, с горы на гору, по нехоженым тропам. В одной из долин они натолкнулись на группу венгерских артиллеристов, которые вот уже восьмой день, как дезертировали из своих частей. Потом на покрытом палым листом горном склоне к отряду Драваи присоединилось еще четыре, а у подножия той же горы девять гонведов. На болотистой полянке, в наспех сложенных из еловых веток шалашах жили две венгерские семьи — рабочие с мукачевской табачной фабрики. Они тоже примкнули к солдатам, как и четверо сельскохозяйственных рабочих из Ардо. (На одном из них, несмотря на холод и осеннюю непогоду, были надеты только полотняные нижние штаны.) Двум рабочим дали по винтовке, двое других вооружились просто топорами. Батальон шатался от усталости, когда добрался, наконец (сам Драваи не знал, как), до села Харшфалва, вблизи Сольвы. Но здесь их уже ждали. Горно-егерский стрелковый батальон, оттянутый в Сольву еще при жизни полковника Чабаи, подкарауливал отряд Драваи.

И вот два венгерских батальона сшиблись. Полтора часа мадьяр дрался с мадьяром. Горные стрелки были сильней, много сильней бойцов отряда Драваи. И все-таки победили последние. С помощью самих же егерей. После получасовой перестрелки добрая сотня горных стрелков перекинулась на сторону отряда Драваи, а еще через полтора часа, когда вновь разгорелась затихшая было стрельба, уже все они стояли на его стороне. Больше стрелять было не в кого. Своих офицеров горные стрелки успели прикончить сами.

Когда бой закончился, солдаты Драваи не имели сил даже двигаться. Они засыпали, не успев даже прилечь на землю, на грязную землю. Большинство из них лежало на просторной четырехугольной площади, возле дома бывшей дирекции лечебных ванн. Здание купальни пылало в огне, однако никто его не тушил. В полночь начал моросить мелкий дождь, но он был слишком слаб, чтобы прекратить пожар. К утру огонь затух сам собой. От дома остались одни черные стены.

Пока гонведы Драваи спали, егеря напали на немецкий провиантский склад. Убили семнадцать немцев, а потом силой одного взвода предприняли вылазку на Сольву, там ограбили склад с обмундированием и захватили много сотен солдатских сапог.

Когда насквозь промокшие гонведы пробудились, наконец, от тяжелого сна, их буквально качало от голода и усталости, холод заставлял лязгать зубами. Горные стрелки вдоволь накормили их холодными консервами, угостили ромом. Ром их согрел. Переодеться гонведам было не во что, зато вместо тяжелых от дождя и грязи башмаков они натянули на свои измученные ноги немецкие сапоги. Иному, чтобы переобуться, приходилось разрезать ножом прилипшие к ногам мокрые ботинки. А портянок они наделали из белья немецких офицеров.

Ранним утром батальон двинулся на Мукачево, держась в трех-четырех километрах от шоссейной дороги. Примерно к полудню сквозь бледно-зеленую завесу моросившего дождя завиднелась вдалеке историческая Мукачевская крепость. Она стояла на невысоком, одиноком холме и походила на орлиное гнездо. Толстые светло-желтые ее башни и приземистые вышки не устремлялись в небо, а упирались широким основанием в холм и как бы втягивали в плечи свои макушки.

— Крепость Ракоци!..

Из Харшфалвы к Мукачеву мадьярам пришлось идти по извилистой и узкой, зажатой между двух горных склонов, лощине. Чем дальше на юг, тем окружающие горы становились все ниже, а петлявшая дорога заметно раздавалась вширь… Вскоре горы исчезли совсем. Перед войском Драваи открылась просторная долина, и гонведы очутились на огромном ровном поле.

Уже добрых два часа венгры шли не гуськом, а колонной — сперва рядами по два, потом — по четыре. А когда достигли открытого поля, по приказу Драваи они развернулись в стрелковую цепь. Конечно, эта цепь не была правильной: расстояние между солдатами не было одинаковым, и они не образовывали полукруга. Если бы кто-нибудь взглянул на отряд Драваи с точки зрения строевого устава, то увидел бы не развернувшуюся к бою воинскую часть, а толпу промокших, усталых, одетых в грязную солдатскую форму людей. Одни несли винтовку на плече, другие закинув за спину, третьи просто в руках.

Драваи выслал дозоры в сторону Мукачева. Их было четыре, по три гонведа или егеря в каждом. Всего отправилось двенадцать венгров, и ни один из них не вернулся. Все попали в ловушку.

Прождав их до двух часов пополудни, Драваи решил двинуться на Мукачево всем отрядом. Около трех часов дня венгры уже отчетливо различали стены древней крепости Ракоци. Холм, на котором она стояла, показался им теперь гораздо выше, чем издали, бастионы шире, а башни более мощными.

Примерно к половине четвертого отряд Драваи попал в перестрелку. Сразу с трех сторон гитлеровцы заманили венгров в западню.

Целый час длилась перестрелка. Враг все приближался, огонь усиливался, становился все более убийственным. Не умолкая строчили пулеметы, визжали мины, ухали орудия. Гонведы могли отвечать только винтовочной стрельбой, да и та звучала все реже и слабее. Боеприпасов было мало, они таяли с угрожающей быстротой. А смертоносный огонь врага непрерывно возрастал.

И вдруг, часов около пяти дня, враг начал неожиданно отступать. Сначала просто попятился назад, потом побежал, бросая по дороге оружие и раненых. Гонведы перешли в атаку, гоня немцев штыками и прикладом.

— Вперед, гонведы!

— Вперед, мадьяры!

Драваи мгновенно сообразил, что-то произошло, кто-то напал на противника с тыла, со стороны Мукачева, от холма, на котором высилась городская крепость. Напал с пулеметами, минометами, штыками.

В пять часов двадцать минут солдаты Драваи встретились с теми, кто поспешил им на выручку и спас от гибели.

Никогда еще не доводилось гонведам видеть подобного войска. Оно состояло из нескольких сот бойцов, едва ли