Преклони предо мною колена - Богумил Ржига Страница 21

— Нет, — качает головой хозяин, — из тебя никогда не получится купец.

— Вы что-нибудь знаете?

— Ничего я не знаю. Но до будущего года я приостановил всякий обмен товаров. У меня полные склады, и я могу ждать.

— Это все?

— Это все.

Переговоры подходят к концу. Мареку нужно еще подписать долговой лист, два поручительства и сосчитать гору грошей. Все это перемежается оживленной беседой. А в заключение пан Иероним произносит тост — нельзя же нарушать обычай. Да и для чего бы стояли на столе серебряные кубки? Для чего хранятся в погребе бочонки с красным вином?

Портной работает вдохновенно. Он знает — на этот раз не задаром. Дивишу он не поверил бы, но Марек, хоть грошей зря из рук не выпускает, однако задаток, который просил портной, заплатил.

Не проходит и двух недель, как на подебрадской площади появляется разряженный Дивиш. Дети изумленно рассматривают его со всех сторон, мужчины оглядываются, женщины изучают краешком глаза. Красивый юноша: серые в обтяжку штаны, короткая бархатная куртка цвета сухих листьев со стоячим воротником, спереди полы куртки заостренные, под грудь и плечи подложены толстинки, сверху донизу ряд желтых пуговиц, через плечо перекинут расклешенный плащ, разрезанный по бокам и отороченный бобром. Бобровым мохом украшен и край берета. У пояса с серебряными пряжками висит кошелек, спереди покачивается короткий меч. Настоящий дворянин.

Дивиш прогуливается по площади, хотя в Подебрадах у него уже нет никаких дел. Он весь сияет — истинный жених! Я могу позволить себе такое выражение лица, которое вы видите. Я могу позволить себе носить платье, которое на мне надето. Я могу позволить себе выбрать такую невесту, которая будет меня ждать.

И вот уже Марек седлает ему коня, упаковывает вещи в мешок, пристегивает оружие, и Дивиш садится в седло. Марек берет коня за уздечку и ведет его через подъемный мост из замка.

— Поезжай же наконец, — торопит его Марек, — и береги себя.

— Я позову тебя на свадьбу! — кричит Дивиш и пришпоривает коня.

— Не забудь об Анделе!

— Ну а ты как думаешь? — успевает ответить Дивиш. — Анделу пригласит Бланка!

Он летит, как каменное ядро из жерла пушки. Марек после его отъезда чувствует себя потерпевшим крушение. Это чувство оправдано. Ведь Мареку некуда спешить. Он может предаваться сожалениям, бездеятельности и обычной усталости. Что он и делает.

Но окончательно погрузиться в жалость к самому себе Мареку не удается. Нарочный из Кутной Горы привозит приказ от пана Михала: пусть Марек седлает коня и галопом летит к своим родителям. Родителям? Марек удивленно поднимает брови. До сих пор он думал, что у него есть только отец. Марек ищет Яна Пардуса из Горки, который, сердито ворча, дает ему лишь неделю отпуска. Мечи торчат в ножнах, замок никто не осаждает, на горизонте никакой опасности, почему же только неделю?

— Ты на военной службе или на ярмарке? — гаркает раздраженный гетман. Он сыт по уши ученьями, спокойствием, отпусками, попойками, обжорством и вообще всем, что содержит в себе слово «мир».

Марек напяливает грубую одежду, седлает гнедого и скачет через Замковые ворота в поле. С Подебрадами его ничто не связывает. Воспоминания об Анделе теперь лишь бередят старые раны. Воображение Марека работает против него. Он все еще видит Анделу у ворот, кладет ей на тарелку кушанье, едет с ней в Мыдловар, встречается на замковой галерее, утром у клена и в последний раз в часовне. Все долгие дни сливаются в один краткий миг. Андела сверкнула на небе как молния, обожгла душу Марека и исчезла. Как избавиться от этой беспредельной тоски? Быстрой ездой. Загнать воспоминания в глубины памяти. Заглушить впечатлениями. Убедить себя, что Андела лишь призрак.

Марек гонит коня. Позади уже Осек и Велтрубы. Колин приходится объехать стороной, потому что там на него могут напасть, до Малина рукой подать. Вот и разрушенный монастырь, и собор Вознесения Христова. Марек въезжает в Пражские ворота города Кутная Гора. Сердце его замирает от радости. Ему хочется обнять этот город и поцеловать в обе щеки. Марек провел в нем два стремительно минувших года. Мальчик там превратился в мужчину. Из Кутной Горы он уехал с легкостью, уверенный в себе. Каким же он возвращается?

Богатство города бросается ему в глаза. Оно сказывается не только в роскошных платьях горожан, но и в добротных серых блузах горняков; следы благополучия видны и на готических домах и дворцах, и на трактирах, халупах, тесно стоящих домах, мастерских, шумных рынках, складах. Крик, шум, рев. Кипение жизни. Люди красивые и безобразные, вещи полезные и бессмысленные.

На Нижнем рынке возле уличных музыкантов толкутся люди. Марек приближается к толпе и спешивается. Что-то очень знакомое слышится ему. Наверное, мелодия, звуки лютни и флейты? А вот раздаются и мягкие голоса певцов: «У ручья белье стирала...» В Мареке сразу вспыхивают воспоминания, которые он и не пытается подавить. Сердце горит огнем. Нет, никогда ему не забыть Анделу! Такое не забывается.

Рядом с Мареком стоит черноволосая девушка, она кокетничает с ним напропалую. Но Марек не замечает ее — он ведь только что вновь встретился с Анделой.

Марека принимают в зале, который называется рыцарским, хотя никогда ни один рыцарь в него не входил. Ковер, зеркала, стеклянная люстра со свечами, стулья с узкими спинками, тяжелый стол, снопы света из окон. Пан Михал и пани Иоганна с приветливой улыбкой встречают его. Словно это не Марек, а какой-то гость.

Пан Михал в черно-сером бархате, пани Иоганна в желтом атласе. Все у нее вроде бы как всегда: и близко поставленные глаза, и правильный нос, и неумолимые морщинки. Однако на лице ее ничего нельзя прочитать: ни благосклонности, ни ненависти. И тем не менее она удивлена, что Марек так быстро приехал к ним. Она поправляет чепец, поправляет прическу.

«Моя мачеха, оказывается, тоже женщина», — думает Марек и садится на предложенный ему стул. В этой мысли он утверждается, когда смотрит на ее руку, протягивающую ароматные сласти. Руку охватывает красивый браслет: серебряные пластинки перемежаются с камеями. Марек переводит взгляд на отца. За то время, что они не виделись, он ничуть не изменился.

И пан Михал смотрит на Марека. Смотрит внимательно, словно ваятель, намеревающийся запечатлеть его образ в камне. Однако оставляет в душе место для удивления, радости или гнева. Он тот человек, который должен гарантировать счастье Марека, и потому хочет знать все. Разговор как положено начинает Михал.

— Пану Иерониму я за тебя платить не буду.