Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза Страница 36

богатых стран, густонаселенных, знакомых с наукой, с искусством. В 1084 году они взяли даже Антиохию, богатейший город на Востоке, принадлежавший до сих пор грекам. Незнакомые с торговлей и земледелием, турки разрушали города и продолжали вести кочевую жизнь: жили в палатках, их кони и козы бродили между развалами. Но завещание Пророка они соблюдали свято и, наследуя земли арабов, унаследовали от них ненависть к иноверцам. И они считали бой за веру и смерть в бою – за лучшую дорогу к вечному спасению. По закону каждый турок должен был идти на войну, за исключением детей и безумных, даже старики, женщины, больные и слабые должны помогать в защите. Таковы были новые враги христиан, совсем дикие, склонные к насилию и к тому же страшно жадные. Все это скоро испытали на себе бедные богомольцы.

Однажды между простыми богомольцами появился человек, которого они стали замечать. Звали Петром Пустынником, родом француз, незнатного происхождения, но имел большой ум и теплую душу, отзывчивую к страданиям ближних. Напрасно он искал счастья в жизни, ему были немилы ни наука, ни семья, ни звание воина, ни духовный сан. И он ушел в пустыню, где вел жизнь строго подвижника. Он поступил так, как поступили тогда и многие другие, даже более богатые и знатные, также искавшие спасения души. Князья оставляли свои земли и шли в монастыри, чтобы быть ближе к Богу; монахи вовсе покидали монастыри, где шум мирской жизни казался им еще страшнее. Как и Петр Пустынник, они уходили от мира, пребывали в посте и молитве, пока их не осеняло благодатное просветление. И Петр Пустынник скоро почувствовал в себе силу к проповеди, к поучению народа. Когда он говорил, то его слова проникали в душу и приводили в трепет сердца. Бедный отшельник, без почтенного звания, без денег стал велик силой своего слова и делал то, что хотел. Его сердце обливалось кровью при виде жестокостей и насилий мусульман. Он кипел весь гневом, когда слышал рассказы о страданиях христиан или когда сам видел поругание христианской святыни. Он задумал об освобождении Гроба Господня и пошел к иерусалимскому патриарху. Это был белый как лунь старец, переживший много бед на своем веку. Между ними началась задушевная беседа. Когда Петр Пустынник со слезами и дрожащим голосом спросил: «Нельзя ли положить конец страданиям христиан?», то патриарх ответил: «Плач, печалься, сын мой; но не в твоей власти помочь нам. Разве ты не видишь, что Господь отвратил от нас свое милосердное око? Вся Азия в руках мусульман. На земле нет силы, которая вызвала бы нас из рук неверных».

– Но настанет же день, – сказал Пустынник, – когда Запад придет на помощь Святому граду?

– Да, ты прав, сын мой: это будет тогда, когда мера наших страданий переполнится, и Господь коснется своей десницей сердца князей и пошлет их сюда.

Продолжительная и задушевная беседа наполнила их сердца надеждой. Пустынник поклялся поднять народы Запада на освобождение Иерусалима, а патриарх написал письмо в Рим, к Папе и к сильным государям.

После этого Петр Пустынник со всем жаром своей души стал готовиться у Гроба Спасителя и слышал небесный голос: «Петр! Восстань, иди на Запад и возвести о нуждах моего народа! Настала пора избавления». Эти слова часто отзывались в душе Пустынника. Он не в силах был превозмочь себя больше, забрал письма от патриарха, сел на первый корабль и отплыл в Италию. Здесь он бросился к ногам святейшего отца и рассказал ему все, что видел, и все, что с ним случилось.

Римские Папы того времени, будучи владетельными государями, имели, кроме того, большую власть во всех мирских и духовных делах. И короли, и народы смотрели на святейшего отца как на наместника Христа и всякое его приказание принималось, как приказание самого Господа. Власть Папы была тогда единственной сильной властью на Западе.

Храм Гроба Господня

Греческий император, видя свое бессилие против турок, обращался еще к Папе Григорию за помощью, обещал за это воссоединение церквей – греческой и римской. Папа Григорий готов был исполнить эту просьбу. Он уже мечтал о присоединении Иерусалима к своей церкви и стал поднимать западные народы на борьбу с мусульманами, но потом другие, более близкие дела, отвлекли его внимание, так что он умер, не успев ничего сделать.

Его преемником стал Урбан II – француз знатного происхождения, исполненный рыцарского духа. Он выслушал Петра Пустынника, принял от него письмо патриарха и пообещал свою помощь, благословил его на проповедь.

В рясе богомольца, опоясанный веревкой, без шапки и босой с крестом в руках Петр Пустынник сел на мула и через альпийские горы направил свой путь во Францию, а оттуда – в Германию. Он переезжал из города в город, из деревни в деревню и повсюду говорил, где только были люди: в церквах, на кладбищах, на площадях, на полях, в замках и хижинах. Он описывал посрамление святых мест, рассказывал о мученической смерти несчастных богомольцев, о их страданиях и жестокости турок. Если не хватало слов у вдохновенного Пустынника, он бил в себя в грудь, раздирал ее ногтями и проливал горькие слезы. В своих странствиях Петру часто случалось встречать больных богомольцев, возвращавшихся из Палестины. Это было дорогая для него находка. Он брал их с собой, указывал на их раны и рубища, как на живое свидетельство того, что он говорит правду. При таком зрелище сердца зрителей ныли от боли, негодования: раздавались крики сострадания и яростной мести. Народ теснился возле проповедника, везде его встречали как Божьего посланника. Всякий почитал себя счастливым, если ему удавалось коснуться его одежды, волосы, вырванные из хвоста или гривы его мула, хранились как святыня. Богатые несли ему деньги и драгоценности на освобождение Иерусалима. И богатые, и бедные клялись положить свою жизнь за святое дело.

В то же время греческий император Алексей, по примеру Михаила, обратился за помощью к Папе Урбану II. Утвердившись в Малой Азии, турки угрожали теперь самой столице греческих царей и Афинам. Для спасения Империи надо было взять обратно хотя бы одну Никею, но Алексей, несмотря на свою храбрость, не в силах был собственными средствами бороться с турками. Он разослал послов, писал письма к Папе, к латинским государям, призывая их на Восток и обещая в награду богатые и плодоносные страны, принадлежащие некогда грекам. Тогда Папа Урбан принял это дело близко к сердцу. Он назначил в город Клермон, во Франции, собор, и на