Тень Бога. Султан Селим. Владыка османов и творец современности - Алан Михаил Страница 27

экипаж в плен. Внезапно, как раз в тот момент, когда пираты завладели мастикой «Спинола» и другими товарами, на судне Колумба вспыхнул пожар[103]. Все бросились прочь с корабля, рискуя не доплыть до берега, который был в 10–12 километрах от них. Колумбу, вцепившемуся в весло, ослабленному солнечным жаром и потрясенному этой атакой, удалось выйти на сушу на пляже португальского порта Лагос. Выплюнув набравшуюся в рот соленую воду, он с благодарностью уткнулся лицом в мокрый песок. В такой версии этот эпизод был передан Колумбом его сыну Фердинанду. Все, что мы знаем о том, как Колумб прибыл в Лагос, взято из этого единственного рассказа, который один историк назвал «искаженной историей»[104]. Однако он «причалил» в Португалии, потеряв свои корабли и груз, и следующие несколько месяцев провел в Лагосе, приходя в себя и договариваясь с владельцами фирмы «Спинола» о том, что делать дальше. Они приказали ему подождать в Лагосе и присоединиться к их следующей флотилии, направляющейся в Англию. Он так и сделал, тем временем совершенствуя свой португальский, и во второй половине 1476 года оказался в лондонских доках.

Лондон в эти годы стоял на пороге крупного политического и социального перехода от типичного средневекового европейского города к елизаветинскому мегаполису[105], взрастившему Марло и Шекспира. Поворотный момент наступил в 1485 году, когда Генрих VII завершил Войну Алой и Белой роз и захватил трон, положив начало эпохе правления Тюдоров. До этого момента Лондон XV века сохранял свое древнее ядро, сформированное римлянами и многими другими державами. Когда прибыл Колумб, на улицах сохранилась часть брусчатки, которую устанавливали римляне, а римская городская стена хотя и разрушалась, все еще стояла. Город, раскинувшийся вдоль северного берега Темзы, с валами и воротами, черепичными крышами и редкими шпилями церквей, все еще оправлялся от разрушительного воздействия чумы. Когда в 1348 году пришла Черная смерть, в Лондоне проживало всего 80 000 человек, и эта цифра не менялась до 1500 года, когда население города начало стремительно расти.

Больше всего на формирование облика Лондона XV века повлияли торговля и религия. Купцы приезжали из Нидерландов, Скандинавии и Германии, а также из Средиземноморья. Сам Колумб высадился в городе, представляя интересы семьи итальянских купцов. Торговля буквально управляла названиями на карте города – Древесина-стрит (Wood Street), Молоко-стрит (Milk Street), Скобяной переулок (Ironmonger Lane), Дешевый закуток (Cheapside) и так далее. Церкви, монастыри и аббатства просто окружали город, а улицы носили такие названия, как улица Белых монахов (White Friars Street) и улица кармелитов (Caramelite Street). Дух европейского крестового похода отлично чувствовался и в Лондоне; рыцари-госпитальеры ордена Святого Иоанна построили в городе монастырь в 1100 году, и другие ордены крестоносцев также имели там свои «филиалы». Присутствие рыцарей в Лондоне – на таком большом расстоянии от Османской империи – несомненно, помогло Колумбу укрепиться в мысли о том, насколько важной была антимусульманская миссия крестовых походов для христианского мира.

Еще в Англии летом 1477 года, в год, когда впервые был напечатан и опубликован рассказ о путешествиях Марко Поло (это был немецкий перевод), Колумб присоединился к группе кораблей, плывущих по хорошо известному торговому пути между Бристолем и Исландией – вылазка, которая будет иметь решающее значение для его последующих предприятий. На обратном пути в конце лета Колумб пришвартовался в Голуэе, на западном побережье Ирландии, где он написал следующий загадочный отрывок: «Люди Катая приплыли с запада[106]. [Этому] мы видели много признаков. А особенно в Голуэе в Ирландии – мужчину и женщину необычной внешности принесло течением к берегу на двух стволах деревьев».

Люди, которых Колумб видел в Голуэе, скорее всего, были представителями коренных народов Америки, возможно, инуитами или юпиками, перемещающимися на деревянных каяках или умиаках. Задолго до того, как Колумб пересек океан, многочисленные коренные американцы плыли, используя атлантическое течение, на восток[107], в Европу и Африку. Каждый июль пролив Дэвиса между Канадой и Гренландией выбрасывает огромные потоки воды, айсбергов, бревен в Северную Атлантику, где сильные течения уносят все на восток. Колумб был в Голуэе в августе, так что временные рамки сходятся, чтобы объяснить, почему те два мертвых тела, по-видимому, все еще были в достаточно хорошем состоянии, чтобы их можно было «распознать» как «людей Катая» – Катай в то время был художественным термином для описания земель Китая, или, в более общем смысле, некоторой условной части Азии.

Этот момент встречи в Ирландии итальянца, который привез мастику с греческого острова, находящегося в округе Османской империи, с телами двух коренных американцев (ошибочно принятых за китайцев), плывущих по течению на восток на деревянных кораблях, столь же исторически значим, сколь и своеобразен. Присутствие этих «людей Катая» в Голуэе убедило Колумба, что расстояние между Европой и Азией через Атлантику не так велико, как некоторые предполагали. Если два трупа смогли пересечь океан, возможно, и он тоже сможет.

* * *

Эта «встреча» с коренными американцами в Голуэе в 1477 году убедила Колумба в том, что путь в Азию через Атлантику существует. Казалось бы, он нашел доказательство предположения, о котором всегда яростно спорил. Он пришел к выводу, что для захвата Иерусалима для христианского мира и уничтожения ислама нужно двигаться на запад, а не на восток, полностью минуя османов. Пересекая Атлантику, можно найти золото Семи городов Сиболы на пути к сочувствующему христианам Великому Хану в Китае и, таким образом, захватить Иерусалим с востока, через «черный ход».

Для нас, в XXI веке, это звучит как нечто фантастическое, но для Колумба в этом был смысл: христианская Европа и обращенный хан вместе уничтожили бы османов и всех других мусульман в эпической битве за душу нашего мира. По мере того как Колумб продвигался на запад – от неприятной первой встречи с мусульманской военной мощью в Тунисе до того поразительного зрелища в Голуэе, – он разработал план, который, подобно полярной звезде, будет направлять всю его оставшуюся жизнь и приведет к одному из самых важных, но все еще во многом неправильно интерпретируемых путешествий в мировой истории.

Глава 7

Крестовый поход Колумба

Жизненный путь Колумба и его поколения исследователей, несомненно, вдохновлен историей Крестовых походов[108]. Мореплаватели открыто обозначали большинство своих экспедиций с религиозной точки зрения как важнейший вклад в глобальную войну цивилизаций – миром христианства и ислама. Как и все европейцы его эпохи, Колумб вырос на этих настроениях. Без понимания роли антимусульманских крестовых походов во всех путешествиях