Кавказ. Выпуск XXIII. Родословное древо тюрков - Абул-Гази Багадур-хан Страница 19

этих сынов, по имени Мунулунь, за своего старшаго сына, Кайду-хана, сосватала невесту; потому Кайду-хана не было дома, он отправился к невесте на калымное гощенье. Вблизи от дома Мунулуни было очень ровное поле: Дутум-Менин-хановы сыновья на нем забавлялись скачками. В том месте много было луковиц; потому голодные, разоренные набегом джелаиры так изрыли это поле, что по нему нельзя было ездить на лошади. Дети, увидев это, пересказали о том своей матери, которая в досаде на это села на коня и туда поехала. Увидев, что некоторые из них еще копают на поле, велела своим слугам напасть на них, и они бросились на них. Джелаиры, собравшись на том месте, вступили в жестокую битву. Несколько человек из джелаиров пало; и с другой стороны убито несколько человек, в числе которых и сама Мунулунь. Тогда некоторые из разоренных джелаиров, собравшись, разграбили дом Мунулуни, всех людей, попавших к ним в руки, вместе с осьмью сыновьями Дутум-Менин-хана, они убили; томимые дотоле смертельным голодом, они через это несколько насытились. Кайду-хан, получив об этом весть, возвратился домой от своего тестя; все ближние и дальние родственники и чиновники его собрались и послали к джелаирам человека сказать: «Такое дело сделано вами: какой ответ дадите вы?» Главные из джелаиров сосчитали тех, которые это дело сделали; вышло их всех семьдесят человек. Всех их, с домами, с женами и детьми, пригнали, представили к Кайду-хану и сказали: «Делай с ними что хочешь!» Потом, рассуждая в общем совете с родственниками Кайду-хана и его людьми, они сказали: «Кровь их не будет соразмерным возмездием за кровь твою, сделай их рабами: каждый сын и каждая дочь пусть будут рабы». Мнение было одобрено и они были обращены в рабство. Семейства их после размножились. Все эти подручники не говорили о себе: «Мы джелаиры», но говорили: «Мы потомки монгола Кыяна». Оттуда установился обычай освобожденным рабам называться по роду их господ. Когда Чингисхан был сильным государем, все другие джелаиры, подвергшись жребию, одинаковому со жребием порабощенных, называли себя потомками монгола Кыяна. Эти джелаиры, в одиннадцатом колене, были слугами при четвертом сыне Чингисхана. При дворах государей, его потомков, они, более и более раз единяясь, делились на отряды в десять и двадцать домов. Род джелаиров идет от поколения Дерлигин, а дерлигины были потомки Нюгуза.

Монгольские государи

Когда дети Кыяна и Нюгуза размножились в Эркене-коне, каждый род их, составив народ, принял себе свое имя. В потомстве Кыяна был человек, по имени Курлас, которого поколение было многочисленнее всех поколений, называясь курласами. Курласы у себя избрали одного человека в цари; имя его неизвестно; после того из курласов всегда избирали правителя. По выходе монголов из Эркене-кона государем их был Бюрте-чино, из рода Курласов; по смерти его его сын Коймеруль поставлен был государем. Когда он скончался, государем сделали сына его Бичин-Кыяна. По кончине его сделали государем сына его Тимача. По смерти сего возвели в достоинство ханское сына его Кычи-меркана. По смерти его поставили ханом сына его Кучум-Буруля. По смерти Кучум-Буруля сделали ханом сына его Буке-Бендуна. После него возвели в достоинство хана сына его Сам-Саучия. По смерти его поставили ханом сына его Калмачу. По смерти его ханом сделали сына его Тимур-Таша. По смерти его сделали ханом сына его Менгли-ходжу. После него поставили ханом сына его Юлдуза. У Юлдуза было два сына: оба они умерли при жизни отца; от одного из его сынов остался сын Дубун-Баян, а от другого осталась дочь по имени Алангова. Алангову отдали замуж за Дубун-Баяна, сделав пышную свадьбу. После того Юлдуз-хан помер: внук его Дубун-Баян, вступив на отцовский престол, сделался государем народа монгольского; но, не дожив до тридцати лет, помер. После него остались два маленьких сына: один шести лет, другой семи; старшему имя было Бильгедай, младшему – Бекужедай; в некоторых книгах они называются Билькенут и Богенут.

Необыкновенная, чудесная история об Алангове

По смерти Дубун-Баяна супруге его, Алангове, каждый из сынов старших и младших братьев деда ее, Юлдуз-хана, владетелей, сильных числом подданных и нукеров, предлагал супружество с собой, но она не соглашалась и говорила: «Никогда, во всю жизнь мою, не выйду замуж. До совершеннолетия моих детей сама буду управлять народом, а после того передам власть моим сыновьям». После этого прошло несколько годов.

В одну ночь она лежала в шатре своем; на заре она проснулась; через верхнее отверстие шатра проникает что-то светлое: она как днем видела, что в свете как бы человек, у которого лицо бледное, а глаза карие, спустился к ней в дом. Алангова хотела закричать, чтобы разбудить женщин, при ней спавших, но голоса у ней не было, язык не ворочался; хотела встать, руки и ноги у ней отнялись, но сознание у ней было в полном состоянии. Этот человек тихо-тихо подошел к ней и, после совокупления с нею, вышел в отверстие шатра. Она этого случая никому не сказала, думая, что никто не поверит этому. Через пять или шесть дней он опять пришел, и потом сряду несколько дней не переставал приходить. В ночь первого прихода Алангова сделалась беременной. По прошествии четырех или пяти месяцев родственники ее собрались и спрашивали, как она сделалась беременной. Алангова рассказала, что видела, и говорила: «Если бы мне нужен был муж, то разве я не вышла бы замуж? А притом хотя я и женщина, но весь народ признает меня государынею: ужели я сделаю столь безрассудное дело, к стыду себя, и моих подданных, и моих сыновей? Несколько ночей стерегите мой дом; если Всевышнему Господу не угодно подвергнуть меня посрамлению, то он и вам откроет это. К тому еще скажу: когда родится сын, который теперь у меня во чреве, он наверно не будет походить на обыкновенного человека». Услышав эти слова, все поверили, потому что народу известно было поведение Аланговы. Несмотря на это, многие при ее доме днем и ночью держали стражу, поочередно одни спали, другие стерегли. Через несколько дней, на заре, в дом к ней, через верхнее отверстие что-то светлое, как солнце, спустилось: люди, увидевшие это, разбудили спавших пред ними. Все караулившие видели, что в дом Аланговы через верхнее отверстие то видение вошло и через несколько времени опять вышло. Не многие из людей видели пришествие, но все видели отшествие чего-то светлого, но не могли усмотреть в нем образа человеческого. После этого открылась всем справедливость слов Аланговы.

Дети Аланговы. Алангова родила троих сыновей: старшему имя Бугун-кытыгин; весь