На огненной черте - Константин Михайлович Симонов Страница 33

КАРТИНА ВТОРАЯ

Левый берег Волги. Ночь. Спуск на переправочный пункт армии. Виден горящий город. На сцене — ящики с боеприпасами. У спуска на переправу стоит  ч а с о в о й. В неглубокой земляной нише примостилась телефонистка  З о я. Далекая ружейно-пулеметная перестрелка мешается со стуком топоров: на острове идет строительство моста.

Вбегает  С о к о л. Он совершенно измучен.

С о к о л (сбросил шинель). Неужели не пришли?

Ч а с о в о й. Нет, товарищ лейтенант.

С о к о л (тяжело опустился на ящик). Может, просмотрел — мимо прошли?

Ч а с о в о й. Не иголка — дивизия. Полковник раза три подходил. Тоже спрашивал.

С о к о л. Только сейчас с железной дороги я, и там их не видали. Не знаю, как полковнику докладывать. Дал он командующему слово, что на рассвете дивизия в бой вступит. Скоро светать начнет — и ни души…

За сценой голоса.

Не они?

Ч а с о в о й. Насчет парома вашего крик: отобрать собираются. Хорошо, что вы пришли… Измучился я…

С о к о л (вскочил). Кто отбирает? Я, чтобы паром получить, восемнадцать верст верхом скакал.

Входят  к о м е н д а н т  переправы и  д в а  х о з я й с т в е н н и к а.

П е р в ы й  х о з я й с т в е н н и к. Товарищ комендант…

В т о р о й  х о з я й с т в е н н и к. Товарищ комендант…

П е р в ы й  х о з я й с т в е н н и к. Дайте же мне…

В т о р о й  х о з я й с т в е н н и к. Вторые сутки ничего не могу перебросить…

К о м е н д а н т. Тише! Говорите кто-нибудь один!

П е р в ы й  х о з я й с т в е н н и к. Я не могу людей голодными оставить…

В т о р о й  х о з я й с т в е н н и к. У меня ответственность — двести шестьдесят ящиков гранат…

П е р в ы й  х о з я й с т в е н н и к. Вы хотите, чтобы меня расстреляли?

К о м е н д а н т. С ума сойти!.. С фронта — немец, с флангов Волга, а с тыла — интенданты…

П е р в ы й  х о з я й с т в е н н и к (второму). В конце концов, нужно иметь уважение к старшим, товарищ интендант. У меня больше прав на погрузку. Моя часть — гвардейская, а сам я (распахнул шинель) орденоносец.

В т о р о й  х о з я й с т в е н н и к. А я депутат Верховного Совета, если на то пошло. (Быстро-быстро достал из планшета газету.) И… указ о награждении имеется.

К о м е н д а н т. Товарищи! Товарищи, выслушайте же… Полчаса назад немец последнюю баржу с боеприпасами потопил. Дивизия Колосова отрезана, вторые сутки без патронов сидит. Патроны ей доставить не могу.

П е р в ы й  х о з я й с т в е н н и к. Паром пустой стоит.

В т о р о й  х о з я й с т в е н н и к. С десяти вечера. Безобразие!

К о м е н д а н т. Паром предназначен для прибывающей дивизии полковника Климова.

П е р в ы й  х о з я й с т в е н н и к. Пока она прибудет…

С о к о л. Не отдам паром! Нам дивизию переправлять.

П е р в ы й  х о з я й с т в е н н и к. Переправляйте!

В т о р о й  х о з я й с т в е н н и к. Дивизии-то нет?

С о к о л (шагнул вперед). Есть!

В т о р о й  х о з я й с т в е н н и к (осмотрелся по сторонам). Не вижу.

С о к о л (нашелся). Какой же дурак в военное время так дивизию располагает, чтобы ее видно было?

Входит  К л и м о в.

(Облегченно.) Вот и товарищ полковник.

К л и м о в. В чем дело?

К о м е н д а н т. Товарищ полковник, разрешите ваш паром использовать. Луна за облака зашла, рейс сделаем.

К л и м о в. До тех пор, пока не переправится моя дивизия, парома дать не могу.

Комендант и хозяйственники, препираясь между собой, уходят.

(Адъютанту.) Где дивизия?

С о к о л. Нет.

К л и м о в. На станции был?

С о к о л. Только сейчас оттуда.

К л и м о в. И что?

С о к о л. Эшелоны наши еще не прибыли.

К л и м о в. Что начальник станции говорит?

С о к о л. Или мимо проехали, или… под бомбежку попали.

К л и м о в. Что-о?

С о к о л. Вчера с обеда немцы все железнодорожные станции в радиусе ста километров бомбили. (С надеждой.) Или пешком идут.

К л и м о в. «Или, или»!.. За каким же чертом я посылал тебя, если ничего толком сказать не можешь?

З о я. Товарищ полковник, вас к телефону.

Климов уходит в земляную нишу.

Ч а с о в о й. Тяжело, поди, с таким громом служить, а?

С о к о л. Я этот гром на тихую украинскую ночь не променяю. На том берегу как?

Ч а с о в о й. У самой воды бой идет.

С о к о л. Эх, сейчас бы туда дивизию нашу!

К л и м о в (у телефона). Климов у телефона. Слушаю, товарищ сорок шесть. Нет. Не пришла. Не знаю. (Волнуется.) Есть, товарищ сорок шесть. Ясно. Доложить через двадцать минут. Будет исполнено, товарищ сорок шесть. (Положил трубку, достал портсигар, он — пустой.) Сокол, курить!

Вошел  к о м е н д а н т. Следом за ним — х о з я й с т в е н н и к и.

К о м е н д а н т. Товарищ полковник, дивизии вашей еще нет.

С о к о л. Придет.

К о м е н д а н т. Если до рассвета я не подброшу патроны, гранаты, продукты…

С о к о л. Нас это не касается.

Климов ходит взад-вперед, мучительно соображает.

Большая пауза.

К л и м о в (коменданту). Переправляйте боеприпасы!

К о м е н д а н т (кричит). Приступить к погрузке! (Уходит.)

Хозяйственники уходят вслед за комендантом.

С о к о л. Как же так, товарищ полковник, я доставал, верхом на лошади скакал…

К л и м о в. Бери машину, еще раз все дороги на этом берегу обшарь…

Уходит вместе с Соколом.

С двух сторон на сцену вваливаются  к р а с н о а р м е й ц ы. Бойцы, присланные с поручениями на левый берег, стремятся проникнуть на паром. У кого из них мешок за плечами, у кого — термос. Другие бойцы цепочкой грузят ящики с боеприпасами.

Г о л о с а.

— Сторонись!

— Дер-жи-и!..

— Эй, глухари! Бабий базар!

— О-ох!

— Тише, о-о, черт!..

Катят пушку.

З а п е в а л а.

Солдат видит — баба дышит,

Рубашонку грудь колышет,

Молодая!

В с е.

Э-эх!.. Молодая…

З а п е в а л а.

Черноброва, круглолица,

Да в глаза взглянуть боится,

Доля злая…

В с е.

Э-эх!.. Доля злая…

Удалились.

Ч а с о в о й (бойцу, который особенно настойчиво пытается проскочить на паром). Куда лезешь! В снаряды немец угодит, утонешь, дурья голова!

Б о е ц  с  г а з е т а м и. Хрен с ней! А приказ не выполнить я не имею права. Газеты свежие везу. (Тихо, словно по секрету.) Тут и про переправу и про часовых написано. На-ко, почитай.

Голос запевалы за сценой:

Расставались — целовались,

Обнимались — миловались

До рассвета…»

В с е.

Э-эх!.. До рассвета…

Ч а с о в о й (другому бойцу, писарю Гребешкову). Стой! Стой, приказываю!

Г р е б е ш к о в. А ему — можно?

Ч а с о в о й. Газеты он везет. Политическое дело. Или не понимаешь?

Г р е б е ш к о в. А я ордена везу. Моего начальника миной ранило, а я доставить их должен или нет?

Ч а с о в о й (почтительно). Наградные ордена? (Негромко.) А медали есть? Ты приедешь — погляди. Подушкин моя фамилия. Я медалью награжденный. (Громко.) Проходи! (Торжественно.) И это есть лично-политическое дело… (Наседающим бойцам.) Стой! Стой, говорю! Специального назначения посудина. Вооружение доставляет.

Н е с к о л ь к о  б о й ц о в  катят огромную бочку.

Это еще что такое?

П е р в ы й  б о е ц. Али по нежному запаху не чувствуешь? Водка!

Ч а с о в о й. Не могу. Не дозволено.

П е р в ы й  б о е ц. Хы! «Теоретик» мне! Наркомом разрешено, а он: «Не дозволено»!

В т о р о й  б о е ц. Ребята! Тиш-ше!.. Не расколите!.. Не подвергайте смертельной опасности солдатскую радость.

Входят  х о з я й с т в е н н и к и.

П е р в ы й  х о з я й с т в е н н и к (строго). Петров, я же сказал — отставить! Все на погрузку боеприпасов! Убрать бочку!

П е р в ы й  б о е ц. Есть — на погрузку боеприпасов! (Остановился.) Только, товарищ интендант, пусть бочка заради бога поблизости находится, на виду.

В т о р о й  б о е ц. Потому как на нее