Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус Страница 26

хотел обратиться с высокой трибуны к женам рабочих и служащих с призывом разводить птицу и довести к 1970 г. производство яиц до 50 млрд штук в год вместо 17 млрд, запланированных Госпланом: «[Домохозяйки] окажутся большими и серьезными помощниками партии и государства в увеличении производства яиц в отличие от нашего Госплана»[288]. На совещании 12 июля 1965 г. на встрече с руководством Ленинграда Брежнев заявил: «Большую роль, конечно, сыграет подсобное хозяйство, что мы разрешили рабочим и колхозникам держать, как это и раньше было, известное количество скота. Тут главным образом речь идет о поросятах. Сейчас рабочими и колхозниками приобретено несколько десятков миллионов свиней в личное пользование. Мы рассчитываем, что вот в осенне-зимние месяцы мы получим большое количество дополнительной продукции <…> и сбрасывать со счетов эту дополнительную продукцию не стоит»[289].

Спустя четыре года, 28 ноября 1969 г., на встрече с секретарями обкомов, крайкомов, ЦК союзных республик, председателями советов министров союзных и автономных республик, краевых и областных исполкомов Брежнев так оценивал достижения личного подсобного хозяйства: «Вы знаете, что в 1964 г. на октябрьских праздниках, в докладе Политбюро сказало, что мы отменяем преждевременные необоснованные меры запрета на скот у колхозников и рабочих. И тогда население страны радовалось этому, колхозники и рабочие радовались. Как Вы помните, платили по 50 рублей за поросенка, ажиотаж был. Что, тогда хлеба больше на селе оставалось, чем теперь? Разве блага были хуже? Нет. А народ взялся за это дело. А вы знаете, что это значит? Индивидуальные подсобные хозяйства рабочих и крестьян произвели в 1968 г. мяса и молока 38 %, яиц – 59 %, а в предыдущие годы и того больше. Вот что такое скот там»[290].

Однако реабилитация личного подсобного хозяйства оказалась по целому ряду причин менее эффективной, чем рассчитывал Брежнев. В 1964–1968 гг. примерно на одном и том же уровне сохранялось производство мяса в индивидуальном секторе в Новгородской, Брянской, Ивановской, Воронежской, Куйбышевской, Пермской, Сахалинской, Сумской, Черкасской, Черновицкой, Одесской, Актюбинской областях, Коми АССР, Марийской АССР, Карельской АССР, Латвийской и Грузинской ССР. Уже в начале 1969 г., по сравнению с 1966 г., количество крупного рогатого скота у населения сократилось в СССР на 570 тыс. голов, свиней – на 5 млн 400 тыс. голов. В результате только в сельских магазинах[291] в Ростовской области жители села увеличили покупки мяса по сравнению с 1964 г. в два раза, в Новгородской и Липецкой областях – в три раза, Харьковской области – в четыре раза, в Белорусской ССР – в 8 раз. В целом по СССР объем торговли мясом на селе только по линии кооперации и только за счет государственных ресурсов увеличился с 201 тыс. тонн мяса в 1966 г. до 574 тонн мяса в 1968 г., то есть в 2,8 раза. При этом численность сельского населения за этот же период сократилась на 6 %. В целом же по стране за это время объемы продажи мясу населению увеличились в 1,7 раза[292]. Это было неудивительно, учитывая соотношение производства и потребления мяса в личных хозяйствах. Среднегодовое производство мяса на душу населения составляло здесь, по данным за 1966–1969 гг., 18,3 кг, потребление – 46 кг, то есть в 2,5 раза больше.

«Мне больше нечего прибавить к этому, – с горечью констатировал Брежнев. – В Ярославской области четыре года назад почти все колхозники и все рабочие в рабочих поселках имели или корову, или свинью, а теперь 43 % всех индивидуальных хозяйств не имеют ни коров, ни свиней. Это что, вы специально такую политику проводите в Ярославле? Липецк в три раза сократил поголовье скота в индивидуальном секторе. <…> Откуда же мы, товарищи, будем возить мясо? Мы приветствуем увеличение потребления, но вы, пожалуйста, и государству [поставки мяса] пропорционально увеличивайте»[293].

Безусловно, Брежнев был прав, обвиняя партийно-советское руководство на местах в недостаточном внимании к нуждам личного подсобного хозяйства. Однако причины его низкой эффективности парадоксальным образом были обусловлены в том числе социальными мерами брежневского руководства, направленными на повышение благосостояния жителей села. Колхозники, которые стали получать гарантированную заработную плату и пенсию, оказались теперь в меньшей степени заинтересованными в личном приусадебном хозяйстве. То же самое можно утверждать в отношении личного подсобного хозяйства рабочих, заработная плата которых росла сравнительно высокими темпами. Кроме того, свою роль сыграло снижение численности деревенских жителей, их старение, в том числе в результате миграции молодежи из села в город. В результате в 1971 г. 21 % хозяйств колхозников не имели никакого скота (на начало 1941 г. этот показатель равнялся 13 %), 36 % хозяйств не имели крупного рогатого скота, включая коров (в 1941 г. – 26 %), 56 % хозяйств не имели свиней (в 1941 г. – 69 %), 71 % хозяйств не имел овец и 93 % хозяйств не имели коз (в 1941 г. – 52 %)[294].

Мартовский пленум 1965 г. ЦК КПСС: курс «лицом к деревне»

Вопросам сельского хозяйства было посвящено также первое крупное партийное мероприятие во главе с Брежневым: мартовский пленум 1965 г. ЦК КПСС. Чтобы получить представление о ситуации на селе из первых рук, 15 февраля 1965 г. Брежнев вместе с членом Президиума ЦК КПСС и заместителем председателя Совета министров СССР Д.С. Полянским принял секретарей первичных партийных организаций совхозов и колхозов. Кроме того, была сформирована специальная комиссия под председательством Полянского, которая должна была представить пленуму предложения по вопросам сельского хозяйства. В преддверии подготовки пленума в феврале 1965 г. Брежнев зафиксировал в «дневнике» ряд проблем. Его беспокоили неудовлетворительное выполнение решения о строительстве заводов по производству удобрений в Казахстане, принятое еще при Хрущеве («т. Кунаев О стр[оительст]ве заводов с удобрениями нет проэктов – с энергетикой не решены вопросы»[295]), слабая сеть заготовителей молока («Нет сети заготовителей некому принимать молока – от частного сектора»), степень механизации сельского хозяйства («Поручить с[ельско]хоз[яйственной] технике выяснить – есть ли пресса для сена – которые самим сеном вяжут тюки»)[296].

Материалы мартовского 1965 г. пленума свидетельствуют, что причины отставания сельскохозяйственного производства Брежнев видел не только в низкой механизации и химизации сельского хозяйства, но и в политике государственных заготовок, которая была серьезным тормозом материальной заинтересованности колхозников в развитии хозяйства, в недооценке и игнорировании «экономических законов социалистического производства», серьезных недостатках в планировании, ценообразовании и финансировании, а также практике «администрирования» и командования колхозами и совхозами. В результате в марте 1965 г. был провозглашен курс на установление твердых плановых заданий на пятилетку, введение хозрасчетных отношений, колхозам давалось право самостоятельного планирования севооборотов, власти отказались от «искусственного сближения» колхозов и совхозов. Демонстрируя готовность закупать сверхплановую продукцию основных продовольственных культур по повышенным ценам, вкладывать огромные деньги в сельское хозяйство и одновременно «списывать» долги