Книга сказок - Анна Кравченко Страница 17

В пространствах беспредельных

Горят материки.

В подвалах и котельных

Не спят истопники.

В Париже из-под крыши

Венера или Марс

Глядят, какой в афише

Объявлен новый фарс.

Кому-нибудь не спится

В прекрасном далеке

На крытом черепицей

Старинном чердаке.

Он смотрит на планету,

Как будто небосвод

Относится к предмету

Его ночных забот.

Не спи, не спи, работай,

Не прерывай труда,

Не спи, борись с дремотой,

Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,

Не предавайся сну.

Ты — вечности заложник

У времени в плену.{Борис Пастернак «Ночь»}

* * *

— Ба, а что потом случилось? — тихо спросил внук бабушку. Они сидели на берегу моря, слушая прибой вечерних волн.

— Когда-то люди, которые любили деньги больше, чем всё остальное, решили стать Небожителями. А для этого надо было, чтобы другие на них работали и не задумывались ни о чём, кроме работы. Зачем рабочим книги? Книги им ни к чему. За них всё могут делать машины. Со временем Небожители сделали людей наподобие роботов, подменив ценности, заменив живое на неживое. Настоящую жизнь подменили компьютерной: всё есть в мониторе — сиди, слушай, смотри. Но не додумались, что это ведёт к самоуничтожению. Люди стали живыми овощами, которым ни до чего нет дела. Они постепенно вымирали и могли бы совсем исчезнуть, если бы не тот юноша — мой прадедушка, за которым пошли проснувшиеся от долгой спячки и поверившие ему молодые люди.

Волны хлынули к ногам бабушки и, нежно их обняв, откатились, унося в свои глубины её рассказ и ту любовь, которая жила в её сердце. Эту любовь она передала внуку. И он услышал, как полились стихи, а бабушка улыбалась, глядя на него.

Прозвучало над ясной рекою,

Прозвенело в померкшем лугу,

Прокатилось над рощей немою,

Засветилось на том берегу.

Далеко, в полумраке, луками

Убегает на запад река.

Погорев золотыми каймами,

Разлетелись, как дым, облака.

На пригорке то сыро, то жарко,

Вздохи дня есть в дыханье ночном, —

Но зарница уж теплится ярко

Голубым и зелёным огнём.{Афанасий Фет «Вечер»}

Марина Зиновьева: об авторе

Являюсь членом Самарского городского литературного объединения «Парнас». Пишу рассказы, сказки, фэнтези, стихи. Сказки начала писать для внука и, вот уже более 7 лет как они знакомят детей и взрослых с окружающим миром. Сказка — это Детство, которое взрослые уже забыли и считают, что Чуда нет. Неправда! Чудеса, они рядом, только надо открыть душу и принять их! И очень хочется, чтобы взрослые вспомнили свои детские ощущения и то, что они тоже были когда-то маленькими и верили в чудеса! Я в них верю!

Милена Миллинткевич

Маленькая история большого мастера

— Мир вашему дому, сид Фархад! Вот, экскурсию к Вам привел.

Просторная лавка чеканщика наполнилась шумным многоголосьем.

— Мир всем, кто идет правильным путём. Заходите, прошу. Я рад гостям, — отозвался хозяин, улыбаясь.

— Пожалуйста, уважаемые. Только посмотрите на эти чудесные предметы! С какой теплотой они изготовлены! В каждой вещи чувствуется рука мастера. Изумительные чайники и подносы, они любой стол украсят! Как искусно сделаны, взгляните! Двух похожих вы тут не найдёте, — рекламировал товар гид. — А светильники! Во всём Марокко таких больше не сыщите! Разве я вас обманул, сказав, что отведу к лучшему мастеру в Медине? Посмотрите, филигранно выполненная чеканка великолепна, ажурные кружева у светильников восхитительны. Видите изящество этих плафонов? Взгляните, как волшебные тени прячутся в потоке золотого света?

Покупатели восхищались работой мастера, переговаривались, вздыхали. Словно к чему-то хрупкому, бережно прикасались к узорчатым куполам бронзовых светилен, ловили своё отражение в зеркальном блеске латунных подносов, восхищались утончённостью линий медных подсвечников причудливой формы. Туристы разбрелись по лавке, а гид все нахваливал уникальность столовых приборов, красоту великолепных сахарниц и величавость чайников на витых ножках с изящно изогнутыми носиками, гордо возвышающихся над прочей посудой.

Сид Фархад давно свыкся к этим шумом. Его младший брат работал гидом в агентстве по соседству и часто приводил в лавку туристов на экскурсию: завлекал красотой чеканной посуды, рассказывал о процессе создания подсвечника или тарелки, удивлял волшебной игрой теней и света. После такого представления никто без покупки уйти не мог. Чеканные столовые приборы, джезвы и чайники, сахарницы и тарелки, подносы и подсвечники, светильники настольные и потолочные были штучным товаром, сделанным аккуратно и с большой любовью. Роскошь и великолепие так и манили гостей расстаться с наличностью.

Этот визит ничем не отличался от предыдущих, разве что… Внимание хозяина привлёк посетитель. Он появился в лавке, когда шумная толпа туристов уже заполонила собой всё пространство. Стараясь оставаться незаметным, он встал в стороне и с интересом взирал на многоликую публику. Пожилой. Не турист — одет, как все марокканцы. Не суетлив. И лицо. Что-то в нём было неуловимо знакомым. Ах, да! Хозяин узнал гостя! Сколько лет прошло с тех пор…

…Бабушка сдёрнула покрывало со спящего мальчика.

— Фархад! Просыпайся! Твой дед, отец и братья давно уже в лавке. Один ты лежишь, как сид. Поднимайся!

Нехотя разлепив глаза, Фархад встал с кровати.

— Поторопись! В школу бегом бежишь, а как в мастерской помогать — не поднимешь. Деньги сами себя не заработают.

Наскоро перекусив лепешкой с кусочками вареных овощей, Фархад выскочил из дома и помчался со всех ног. Медина встретила его горячим воздухом, пронизанным какофонией звуков и духотой. Мальчик бежал по узким улочкам, а мимо него проносилась вся многогранная палитра старого города, наполненная буйством красок и восхитительными ароматами пряностей и марокканского кофе. Вот в этой улочке живут гончары. Их изящные, украшенные диковинными росписями кувшины, горшки и тарелки так любит мама. А вон в той торгуют специями. Бабушка без них ничего не готовит. Невообразимо дивный аромат наполнял горячий воздух терпкими нотками корицы и гвоздики, тяжёлыми тонами перцев и куркумы, невесомыми нитями запахов жасмина и базилика. Пробежав мимо тележки зеленщика, Фархад наклонился и подобрал с земли веточку мяты. Она всегда очень кстати, ведь его путь лежит мимо мастерских Шауара квартала Таннеурс, знаменитых своими кожаными красильнями. Стойкий густой дух этого места не сравнится своей насыщенностью с